Иван взял инициативу на себя. Рано оторвавшись от дома, имел опыт самостоятельной жизни. Он хорошо усвоил уроки судьбы, которая научила держать удар, принимать решения и заботиться о тех, кто тебе бесконечно дорог. Мужчина обладал некой, как сам называл, «чуйкой». На каком то не подвластном уровне сознания понимал, в каком случае лучше отказаться от желаемого, в каком должно настоять, проявить характер, одолеть сопротивление. Надежда всецело доверяла мужу, и это придавало сил и решительности.

Константин не случайно выбрал в компаньоны именно Ивана, а не второго соседа – Петра. Нет, он неплохой мужик, компанейский, доброжелательный, щедрый. Никогда не пожалеет ни денег взаймы, ни инструмента, ни времени на помощь. Выпивали в общей компании много раз, под хмельком становится самой добротой с «душой на распашку».

Не сказать, чтобы «тюфяк», но в его семье и слепому видно, правит Ольга. Он принимает женское руководство в порядке вещей. Никто за такой подход к семейным отношениям не осуждает. Каждый сам расставляет свои приоритеты. Раз так ему лучше, пусть будет так. Его ведь семья.

Когда дело касается экстремальных, нестандартных условий, тут нужно полагаться на другие человеческие и мужские качества – ответственность, смекалку, умение проявить характер и принять решение. Рядом нужен настоящий друг, на которого в любой ситуации можно положиться.

Иван, как нельзя лучше, соответствовал требованиям Константина. Мужчина внимательно наблюдал за отношениями в семье, отмечая лидерские способности, правильность семейного уклада, рачительность расходов бюджета, хозяйственные навыки соседа. Отправляться с ним дальние края, где никогда не был и не знаешь, чем закончится путешествие, тем немее, более надежно и спокойно.

– Ну, что Костя, все рассказанное тобой в прошлый раз, действительно, правда, – начал Иван. Константину такое вступление понравилось, он, улыбаясь, кивнул головой.

– Опять же, здесь можно обещать золотые замки, но это не гарантирует их существования на месте.

– Оно, конечно, – согласился напарник, – С другой стороны «не войдешь в воду, не замочив ноги». Пока сами не увидим, не узнаем.

Заговорщики принялись «мусолить» ситуацию со всех сторон. Прикидывая разные варианты событий, все же остановились – ехать. В завершении Иван многозначительно подвел итог.

– Не было бы у нас семей, встать на крыло – дело плевое. Подхватил чемоданчик с пожитками и был таков. Не случилось устроиться по вербовке, опять же не беда. Двинул, где берут. На кусок хлеба и койку в общаге или палатке, всегда заработаешь. Жить без условий тоже привыкшие. Ни мороз нас не берет, ни жара. Семейному мужику подниматься, совсем другое дело. Есть и мужики разные. Который поехал на заработки, вроде деньги присылает, а домой не торопится возвращаться. Вольные хлеба затянули. Который уехал и сгинул. Ни самого, ни денег нет. Он там другую семью завел. Мне такие вещи не нравятся. Если уж перебираться, так всем гамузом.

– Правильно толкуешь. С другой стороны, как в неизвестность баб с ребятней тащить? Может там мужику тяжело будет. А бабе тогда, какого? Я уж про детишек совсем молчу, – справедливо заметил Костя.

– Я на этот счет тоже рассуждал и пришел к выводу – сначала поедем одни. Бабы пусть живут и работают в Самаре. Здесь быт налаженный, работа есть, из комнат никто не попрет. Мы с тобой поедем налегке. Устроимся, оглядимся, окопаемся, жилье подготовим, а там смотришь, и заберем своих.

– Как же они одни, с маленькими ребятишками? – забеспокоился мужчина.

– А вот так. Если двинем полным табором, да ко двору не придемся или условия нас не устроят, куда деваться. Назад нельзя, мосты сожжены. Нет ни жилья, ни работы. Куда деваться? Комнаты заняты. Где жить?

– Ито, правда. Пока там не заработаем, здесь терять никак нельзя. Хотя, конечно, лиха бабенки без нас хватят.

– Ничего, справятся. Надо с Петром серьезно поговорить. Объяснить нашу затею и попросить помочь женщинам в случае необходимости. Ольга, у него, вроде, с пониманием. Сколько лет под одной крышей живем. Может и она в трудный час поможет.

– Может и поможет, – повторил за Иваном Константин.

– Другого выхода все равно нет.

– А вдруг Петька тоже с нами засобирается?

– Так мы ему только перед самым отъездом скажем. Он не успеет сориентироваться. В крайнем случае, уговорим письма от нас дождаться, а потом принимать решение.

– Толково придумал. Галине с Надеждой тоже перед самым отъездом скажем?

– Вот тут ты не угадал. Им нужно сказать сразу. Нельзя через пол года нашими намерениями, как обухом по голове. Пусть заранее привыкнут к мысли, что впереди расставание и новая жизнь. Представь себе, говорим, мол, решили еще зимой поехать по вербовке на работу, завтра поезд, живите, как получится. Даже страшно подумать о последствиях такого сообщения. Нет. Так нельзя ни в коем случае.

– Когда говорить?

– Сам выберешь удобный момент сегодня, завтра. Не затягивай. Первый удар примешь на себя. Я тоже так поступлю. Когда истерика закончится, соберемся вместе, обсудим. Только предупреди Галину, чтобы никому ничего не говорила. При детях тоже языками не лязгайте, они в момент по недопониманию новость разнесут.

План удался. Женщины погоревали – погоревали, а куда деваться. Раз мужики так решили, так тому и быть. Стали помаленьку готовиться к отъезду кормильцев. В середине июня тридцать первого года, отцы семейств отбыли покорять новые земли, строить завод. Предварительно мужчины в комитете оформились должным образом, получили предписание вместе с подъемными и поехали в теплые края искать лучшей жизни для своих жен и детей.

Надежда с Галиной до поры, до времени, остались в Самаре. За время вынужденного расставания со своими мужьями, женщины еще больше сдружились. Жили, фактически, одной семьей. На работе на них не смотрели, как на временщиков, готовых в любой момент уволиться. Наоборот, окружающие считали, что их мужики покуролесят, поскитаются, и вернутся в родной дом, под теплый бочек к родным женам, воспитывать своих детей.

Время шло. Мужики в родные пенаты не торопились. Подруги решали проблемы сообща, в равной степени заботясь обо всех детях. Отсутствие надежного плеча делало женщин сильнее. Они вместе читали письма от мужей, вместе радовались и плакали. К сожалению, письма приходили редко, причем по переменки, то от одного, то от другого. Продолжительное молчание оправдывали занятостью мужчин. Понятно, те уехали не на прогулку. Из писем узнавали об условиях содержания, о тяжелой работе и жестких сроках строительства, о том, что кормят хорошо, и хлеба можно есть сколько хочешь. Зарплату платили исправно, но осторожные труженики, отправлять деньги опасались.

По общему сговору, женщинам разрешалось продавать вещи, преимущественно мебель и хозяйственный инвентарь. На еде не экономить. Все равно придется частично распрощаться с нажитым имуществом, оставлять требовалось необходимое. Обстоятельства складывались удачно, события развивались по плану. И только рождение третьего ребенка в семье Большовых в феврале тридцать второго года, изначально планом не предусматривалось.

Надежда назвала новорожденного сына Петром. Вскоре, после отъезда Ивана на новостройку, из его родной деревни пришло горькое известие, умер отец. К тому времени, когда женщина узнала о смерти свекра, прошло более сорока дней. В похоронах принять участие не получилось, и она смогла только передать деньги в помощь свекрови. Поэтому назвала мальчика в честь усопшего деда, Петром.

С момента отъезда из дома мужчин, прошло почти два года. Дети заметно подросли. Все это время Надежда с Галиной готовились к переезду. Жили, практически, на узлах и чемоданах. В последнем письме Иван писал, что часть рабочих продолжают строить бараки в связи с прибытием все новых и новых людей. Однако, большинство строителей перекинули на возведение цехов завода.

Работа спорится, в эксплуатацию сдали два объекта. Специалисты приезжают целыми семьями. Им с Константином тоже выделили по комнате, правда, в разных бараках. Через месяц они намерены вернуться за своими семьями. Письмо шло тот самый месяц. Получила его Надежда как раз в день приезда долгожданных строителей. Быстро, в три дня собрались, подхватили узлы, чемоданы, кое-какую домашнюю утварь и навсегда покинули родную Самару.