Отмеченная страница начинается со слов: "Свою настоящую сущность человек познает лишь избавившись от привязанностей внешнего мира или встретив по-настоящему близкую душу".

Какая нудятина. Думать не хочется. К черту и "чокнутого" профессора, и его подарки. Вик открывает ящик и швыряет туда книгу. “Как я вообще оказался дома? Ничего не помню”.

Его маленькая Элис. Его сокровище. Родители погибли, когда Вик окончил школу, а для Алисы это был последний год обучения. Старший брат сразу нашел подработку, чтобы сестренка могла доучиться. Эта сильная девочка закончила школу блестяще и поступила в столичный ВУЗ. Брат собрал чемодан и отправился вместе с ней, сняв комнату в соседнем общежитии. И вот, неделю назад они отметили выпускной. Впереди у его родной девочки открывалась новая, яркая, свободная жизнь.

У Вика не особо-то складывались отношения с другими людьми. Он их просто не понимал и не чувствовал нужды в близком общении. Люди уходят, он мог положиться только на себя. Но Элис была совсем другой. Всего на год младше, она, как магнит, притягивала окружающих своим задором и страстью к жизни. Всегда смеялась так заливисто, что даже неудачные шутки на ее губах играли серебристыми искрами, рассыпались и освещали все вокруг радостным светом. Алису любили все.

Когда родители ушли, она не плакала. Вик не плакал тоже. Нельзя. Теперь только они остались друг у друга. Серьезный Вик, повзрослевший за один день, и постоянно улыбающееся солнышко Алиса.

Только в минуты молчаливых объятий, когда брат провожал ее в университет перед работой, он очень ясно чувствовал, что сердце девушки поёт ту же самую грустную песню, что и его. Как же теперь он скучал.

Крик. Пронзительный, отчаянный, парализующий, как дыхание преисподней. Глухой удар.

Алиса пятится назад, пытаясь спрятаться за угол, но спотыкается. Бутылка свежего молока выскальзывает из ее рук, со звоном разбиваясь в дребезги. Темный силуэт медленно поворачивается. Что это? Он кажется таким знакомым.

– Алиса, как ты вовремя! А я и не знал, как тебя позвать… Поможешь донести?

Мужчина расплывается в исступленной улыбке и указывает на обездвиженное тело девушки на асфальте. Из-под чьей-то головы рядом с канализационным люком расползается багровое пятно.

– Профессор? Что вы такое делаете!? Девушка в ужасе делает еще один шаг назад и пытается развернуться на каблуке, чтобы тут же броситься наутек. Но горячая рука хватает ее за тоненький локоток, легко вращая в обратном направлении, словно катушку ниток. Вторая рука ложится на горло.

– Разве вежливо уходить не попрощавшись?.. Слушай меня. Либо ты помогаешь молча. Либо мне придется тебя вырубить. Кивни один раз, если тебе больше нравится первый вариант.

Глаза наполняются влагой, Алиса кивает.

– Помоги затащить ее в подвал. И без лишних звуков. Надеюсь, ты хорошо меня поняла.

Мужчина осторожно разжимает горло и тянет девушку за руку, вкладывая в нее запястье жертвы. В мерцании неисправного уличного фонаря, Алиса понимает, что держит за руку Аню. Она не должна кричать, придумает что-то позже. Вместе они затаскивают тело в подвальное помещение под вывеской "Кабинет психолога". Внутри их встречает хорошо оборудованная приемная со стойкой регистрации, мягкими креслами и телевизором.

– Сиди тихо. Мне надо прибраться на улице. Профессор берет бутыль для кулера и направляется к выходу.

– Аня, Аня, очнись! – Элис пытается привести подругу в чувства, но безуспешно.

Она осматривается по сторонам. Здесь есть еще одна дверь. Обтянутая коричневой кожей, она, очевидно, ведет в сам кабинет. Из щели бьет яркий белый свет. Алиса дергает ручку и заглядывает в помещение…

Вдруг у нее внутри, где то за солнечным сплетением прорывается горячий пульсирующий поток, конечности холодеют, а все тело начинает трясти. На кушетке лежит Вадим, Анин друг. Весь в кровавых разводах, с изуродованным лицом. Его голова неестественно повернута на бок, рот открыт… Аня робко делает несколько шагов вперед. Большое темное пятно красуется на разодранной белой футболке в районе живота. От тела поднимается тяжелый смрад крови и внутренностей. Девушка медленно поднимает ладони к лицу. Но внезапно вздрагивает.

– Да что же вы все такие любопытные! Что подруга твоя, что ты. Сказал ведь тихо сидеть. И что будем теперь с вами делать?

– Отттпустите, отпустииите нас, – тихий голос сбивается и дрожит. Алиса вжимается в стену, когда на нее надвигается темная фигура мужчины. Как жаль, что не получается слиться с холодным бетоном. Остывшая рука поднимается к шее. Это другое, ледяное прикосновение расползается чернилами по ее венам.

С дивана доносится шуршание.

– Вот и вторая "мадам Любознательность" пришла в себя. А мы как раз решали, как нам лучше поступить.

Аня продирает глаза и нервно всхлипывает. Рука стремительно притягивает Элис за шею и толкает на диван, который едва пружинит под хрупким девичьим телом.

Затем профессор хватает Аню за руку и заталкивает в кабинет, запирая дверь. Девушка с новой силой колотит по ней, визжа от ужаса и отчаяния.

– Заткнись, мразь! Иначе вам всем здесь конец! – рычит монстр.

После громогласного приказа, как по волшебству, подвал замирает в оглушительной тишине. Слышен каждый вдох, сердце у Элис стучит, как бешеное, пытаясь вырваться из грудной клетки, будто, если сработает, сможет покинуть это ужасное место одно, без своей хозяйки.

– Вот и хорошо. Все успокоились. Теперь можно поговорить конструктивно.

– Отпустите нас, я никому не скажу, – шепчет девушка. Ее голос напоминает шипение сломанного водопроводного крана. Слова еле различимы.

– Разве я могу, милая? Вы ведь сами пришли. Я точно не могу отпустить обеих. Но у меня есть к тебе предложение.

– Что мне делать?

– Слушай внимательно. Твоя подруга останется здесь, мне нечего ей предложить. Что касается тебя, я хочу, чтобы ты уехала домой, забыла о случившемся. И больше никогда не появлялась рядом со своим братом. Он не должен ни о чем догадаться. Ты же не хочешь, чтобы ему было больно?

– Да, профессор. – Тихо кивает Элис.

– Умница. Ну вот и все. Это единственное условие. Можешь идти… Завтра в два я заеду за тобой, пройдемся по магазинам, выберешь все, что тебе понадобится, а вечером я отвезу тебя в аэропорт… Вернешься в родные места. Разве не здорово? Позже расскажу, что делать дальше.

– Хорошо, профессор, – недоверчиво лепечет девушка.

– Ну, иди.

Девушка вытирает рукавом нос. Шатаясь от стены к стене, она бредет к выходу.

– А! Чуть не забыл!

Девушка оборачивается на зов и каменеет. В руках профессора ножницы. Зря надеялась. Дура. Разве он отпустил бы так легко?

Мужчине очень нравится ее послушность. Он осторожно подносит ножницы к лицу, наблюдая за дрожащими раскрасневшимися губами. Так хочется их потрогать. Мужчина останавливает руку на полпути, нажимает на нижнюю большим пальцем и чувствует, как под ним пульсирует маленький сосудик. Так сладко. Ее губы почти такой же формы, что и у брата. Как потрясающе было касаться их, когда паренек был в отключке. Сейчас воспоминание вспыхнуло так ярко, что профессор оставил бы себе на память и это, а затем снова и снова будоражил свою память. Но девчонка нужна ему невредимой. Одним уверенным движением, потому что это существо не смеет пошевелиться, он отрезает прядь волос. – Теперь все.

– Алиса! Не уходи! – ее догоняет надрывный крик подруги, заставляя содрогнуться. – Алиса! Куда ты? Пожалуйста! Помоги мне!

Слышно, как дверь позади снова ходит ходуном. Маленький подвал наполняется грохотом. Девушка закрывает уши и больно кусает себе губы. Нельзя!