Это дрожание выбешивает. Чем больше Вик пытается напустить на себя уверенный вид, тем меньше слушаются колени. Так всегда, когда он слишком старается. А хотелось выглядеть таким же крутым… Похер! Дрожат они или нет, парень твердо решил идти. И о чем тут волноваться? Он просто войдет и разберется с этим психом раз и навсегда. В подъезде чисто и светло. Место уже не кажется таким жутким, как снаружи. Интересно, сколько этот урод платит за аренду?

Еще пару минут юноша стоит у двери, не решаясь войти. Дверь с облицовкой под дерево, покрашена в глубокий темно-бордовый цвет. Если бы кто-то знал, что в любой момент она может покрыться брызгами крови, он бы точно выбрал именно такой цвет. Тогда уборка не оказалась бы слишком долгой. Думал ли он, что эта кровь не обязательно будет чужой?

Вик всматривается в глазок, и взгляд будто проваливается в темноту… Странное чувство. Что находится по ту сторону? Кажется, чьи-то глаза так же внимательно наблюдают за ним.

И тут тонкими иголками по спине рассыпаются мурашки. Горячее дыхание так близко заставляет сердце сделать кульбит, от чего парень невольно подпрыгивает.

Довольный смешок за спиной.

– Так ты собираешься нажимать на звонок или нет?

– Ох, я… – у парня от неожиданности голос срывается на хрипловатый шепот.

Мужчина с черными волосами, слегка отросшими после стрижки, но все еще аккуратными, достает связку ключей и, с тихим позвякиванием, открывает дверь.

– Заходи. Я так понимаю, ты ко мне.

Вик с болезненным усилием сглатывает слюну. Этот человек оказывает на него какое-то особое действие. Чем ближе, тем более ватным становится тело. Словно провинившийся школьник перед директором. Но он не школьник, а это не директор, и он ни в чем не виноват. Скорее наоборот…

Даже со спины понятно, что мужчина красив и уверен в себе. Он высокий, с хорошим телосложением, походка легкая, непринужденная и в то же время излучает невероятную силу.

Вик тенью проскальзывает за ним в темный коридор и… на раз начинает сомневаться в правильности своего решения, на два ему хочется раствориться в темноте, на три юноша все же берет себя в руки, откашливается.

– Что ты делал с моей сестрой?

– Обязательно с порога? Проходи, выпьем чего-нибудь

Выглядит напуганным, как маленький зверек. Но все еще хочет казаться опасным. Такой забавный…

– Чему ты улыбаешься? – в голосе Вика прозвучал вызов.

– Давно хотел вот так по-дружески посидеть с тобой.

– Ты знаешь, что я пришел не как друг. Может, уже ответишь?

– Как жаль. Современная молодежь все время куда-то торопится. Вы не умеете наслаждаться моментом.

– Что ты делал с Алисой вчера? Я не могу ей дозвониться.

– Просто подвез свою студентку, это запрещено?

– Куда?

На какого же зверька он больше похож? Только что напоминал загнанного козленка, а сейчас уже вполне себе маленький тигр, учащийся рычать. Вик, пока у тебя плохо получается, слишком плохо…

– Хмм… Куда? Она сказала, что ей нужно в аэропорт. Думал, ты в курсе. Подвез ее до станции экспресса.

– Что?! В аэропорт? Ахах. Ты смеешься? Я бы знал, если бы она собиралась улетать.

– Похоже, что я шучу?

Взгляд профессора внезапно стал строгим. В черноте короткой молнией сверкнула обида. Вик залпом выпил содержимое стакана, давая себе время переварить услышанное. Не похоже, чтобы собеседник врал. Кадык юноши, словно мячик для пинг-понга сделал серию подскоков и вернулся на место.

– Если завтра от нее не будет никаких вестей…

– То что? – профессор встал со стула и стал медленно наклоняться.

– То… то я заявлю в полицию.

Еще ближе… С этого расстояния можно было разглядеть, как глаза юноши распахнулись, а зрачки превратились в пылинки, только черный ободок радужки не давал медовым переливам на карем выйти из берегов. Ресницы задрожали на увлажнившихся веках.

Нет, тигренок. У тебя еще совсем не получается рычать. Профессор взял графин и заново наполнил опустевший бокал.

– Как скажешь. Если не будет, позвонишь. Но… Позволь спросить, откуда такая уверенность?

Мужчина ослепительно улыбнулся, оголив ровный верхний ряд зубов. Вик снова сглотнул. Щеки вспыхнули красным из-за неловкости ситуации. Действительно, он заявился домой к человеку, не имея абсолютно никаких доказательств. Просто Профессор Подвез Студентку. Как глупо сейчас он выглядит. Тут перед глазами все поплыло.

– Виктор, у меня есть кое-что для тебя.

Сквозь дымку юноша рассмотрел лишь то, как мужчина подошел к шкафу и взял что-то оттуда. Потом снова направился к нему.

– Знаю, тебе это понравится.

Черные пятнышки забегали перед глазами и стали сливаться в одно большое, пока комната и все, находившееся в ней, не потеряло свою реальность

– Браааатик, братишка… Вииик. – Голос звучит нежно и протяжно. Это его маленькая Элис.

– Вик, вставай! – Звук начинает искажаться, будто доносится из металлической бочки.

– Братишка, просыпайся давай, – голос трансформируется в мужской, долетая до ушей вместе с увесистой пощечиной.

Юноша внезапно раскрывает глаза, высвобождаясь из тягучей темноты, и оказывается на общажной кровати в луже собственного пота. Голова раскалывается. В ней вспышками мелькают события вчерашнего вечера.

– Тебе что, кошмары снятся? Ты так громко стонешь во сне, – удивленно спрашивает сосед.

– Где Алиса?

– Алиса? Она улетела позавчера. По крайней мере, говорила, что собиралась, когда я встретил ее в магазине. Ты что, не знал?

Значит, это не было сном. И почему только он один об этом не знает? Телефон завибрировал. Абонент в сети. Тут же раздался звонок.

– Алиса!

– Братик, прости. Телефон разрядился. Только смогла позвонить.

– Дурочка, ты с ума меня сведешь. Где ты?

Сосед по-хозяйски залезает в холодильник, берет пачку масла и выходит. Вик искривляет губы и приподнимает бровь. Но сейчас не до выяснений.

– Я улетела вместе с Аней. У нее тетя умерла. Ты же знаешь, она ее растила одна, не могла я отпустить подругу в таком состоянии. Побуду с ней.

– Ну а почему ты ничего не сказала мне? Почему ночью улетела?

Парень говорит сердито и одновременно чувствует, как его грудь наполняется теплом. Его Элис в порядке.

– Ммм. Побоялась, что не отпустишь. Вик, скажи, с тобой все хорошо?

– Хорошо? Скажешь тоже! Я чуть не… Не важно. Зачем ты поехала с этим придурком? Я говорил тебе, что он странный. Никто не знает, может быть он связан с тем убийством в декабре? Ты видела его бешеный взгляд? Аж в дрожь бросает, как подумаю. Ты должна быть осторожнее, – возбужденно затараторил парень.

Душно. Вик распахнул окно. Одной рукой он стянул с себя мокрую майку. Свежий воздух, коснувшийся кожи, заставил поёжиться. Реальность окончательно вступила в свои права.

– Извини. Хорошо, буду. И ты будь. И знаешь, что… не стоит обвинять людей зря. Зачем ты ходил к профессору? Это так… стыдно.

– Я не говорил, что ходил к нему. Откуда ты знаешь?

– Я… догадалась. Ты ведь… упомянул его имя. Знала, что мой вспыльчивый братик отправится наказать обидчика, – Алиса глупо захихикала. Голос звучал прерывисто из-за помех.

– Как неубедительно. Ты что, общаешься с этим стариканом? Ладно, главное ты в порядке. Передавай мои соболезнования Ане. Не давай ей там совсем расклеиться.

– Да. Хорошо. – как то грустно пролепетала сестра. – Береги себя. Кладу, а то связь пропадает.

Вик тянется к тумбочке, чтобы положить телефон, и чувствует, как его рука приземляется на что-то мягкое. Закладка в виде тонкой косички виднеется из середины книги по философии. “Откуда это тут? Ааа, это профессор дал, так вот что мне должно быть интересно! А я уж было не то подумал… Вот точно свихнешься с этим клоуном, – проносится в голове. – Эта косичка такая мягкая. Натуральные волосы? И все же, какой странный тип”.