– Петя, – напрямую сказал Серёга, – вижу, ты не прочь присоседиться к нашей каше. Принёс бы со своей стороны что-то к ней. Хотя бы хлеба.

– Какой хлеб, – честно сказал Петя. – У нас в комнате сухаря завалящего не осталось. Сами на мели.

– Сгоняй к девчонкам, – предложил Толя.

В пятиэтажном общежитие первый этаж занимали технические помещения, на втором и третьем жили девушки, на четвёртом-пятом – парни.

Девушки есть девушки, лучше, чем парни, умеют растягивать стипендию и съестные запасы. Петя разжился кусочком сала, граммов семьдесят, и четвертинкой хлеба.

– Класс! – сказал Толя. – С кашей в самый раз сальцо пойдёт…

Петя с победным видом положил добычу на стол, он почувствовал себя уверенней, как-никак внёс свою долю в трапезу.

– Когда уже? – спросил в нетерпении

– Подожди ты, – сказал Серёга, – это перловка, она долго варится. По-хорошему, надо на ночь заливать крупу холодной водой, чтоб размякла…

– Чё ж не поставили! – бросил с упрёком Петя.

Толя подошёл с ложкой к кастрюле, стоящей в дальнем углу у окна, сделал вид, что попробовал варево.

– Нет, – сказал, изображая пережёвывание каши, – надо ещё поварить.

– Дай-ка я отведаю, – в свою очередь взял ложку Серёга.

– Вы так сожрёте всё! – забеспокоился Петя. – Один пробует, другой!

– Ещё минут десять надо, – сказал Серёга, – чтобы дошла.

Минут через пять Толя поднялся с кровати со словами:

– Пора посолить.

– С солью не переборщи, – предупредил Серёга. – Ты, кажись, влюбился, картошку в прошлый раз испортил…

– Я как-нибудь без советчиков, – деланно обиделся Толя.

Он с деловым видом взял пол-литровую банку с солью, зачерпнул пол столовые ложки, поднял крышку, бросил.

– Помешай, чтоб не пригорела! – командовал Серёга.

– Как-нибудь без слишком умных обойдусь.

– Да скоро есть-то? – не выдержал Петя.

– Да погоди ты, торопыга! – сказал Толя. – Мы не хрю-хрю недоваренное употреблять. Потерпи чуток!

И произнёс мечтательно:

– В неё бы граммов сто масла деревенского граммов, да в русскую печь, чтоб дошла.

– Какая печь! – вскочил с табуретки Петя и бросился к плитке.

Сорвал с кастрюли крышку, в ответ ударило в него облако пара, Петя инстинктивно зажмурил глаза, а когда открыл, вместо ведра каши, от коего хотел прилично отъесть, увидел в бурлящем кипятке сиротливо лежащий топор.

– Дураки! – швырнул Петя крышку на кастрюлю и вылетел из комнаты.

Толя с Серёгой, не сговариваясь, метнулись к столу, разломили напополам хлеб, ножом располовинили сало и вгрызлись в него…

Когда через пару минут Петя снова заскочил в 512-ю, стол был пуст. Петя метнул на него жадный взгляд, а потом уставился на Толю с Серёгой, те сидели с набитыми ртами.

– Дураки! – с болью в голосе прокричал Петя. – Чё так жрать-то! Я же на всех брал.

– Дак мы думали, ты расхотел…

– Думали они, – скривил презрительную физиономию Петя. – Вы только задницей и умеете думать.

И ушёл хлопнув дверью.

И всё же Петя последнее слово оставил за собой. Он пришёл вечером, издеваясь, стал рассказывать, какой отличный борщ съел в столовой на первое. Полную порцию. Это, во-первых. Во-вторых, на второе он смолол две порции пельменей. А сверху залил, во-первых, компотом, а во-вторых, киселём.

Раздосадованный розыгрышем с топориной кашей, Петя отправился к второкурсникам, раскрутил одного из них на «партейку» в шахматы и заработал три рубля.

– Неужели с тобой, шулером, кто-то ещё садиться играть? – спросил Серёга.

– Не надо грязи. Всё по чесноку!

– Тогда займи рубль, – попросил Толя.

– Нет уж, нет уж, – хитро улыбаясь, сказал Петя, для этого сладкого момента он, собственно, и заглянул в 512-ю,– а мне завтра что – опять кашу из вашего топора хлебать? Кушайте сами, я лучше борща с пельменями наверну.

И с победным видом удалился.

Толя бросил в группу анекдот: «Мне кажется, коронавирус больше замучил людей замучил, чем убил».

Серёга тут же ответил в тему:

«Граждане, – воззвал в соцсетях растерявшийся гражданин, – никто не знает, как долго на карантине никого не пускать в квартиру? А то жена третий день стучится».

Смех смехом, но не из пальца ситуация высосана. Аркаша Чайковский на анекдотичный пример с женой, три дня под дверью живущей, свой привёл. В соседях у него молодые люди – она радиоведущая, он чего-то там менеджер. Квартира ведущей на четвёртом этаже, её мама-папа через потолок на третьем. Месяц с родителями по верёвке общается. Ведро к верёвке привязывает, туда молоко, сыр, колбасу, медикаменты и остальные актуальные для жизни предметы складывает и со своей лоджии опускает, а взамен бытовой мусор поднимает в том же ведре. Мама-папа не дремучие старики – ровесники Чайковского. Но запугала их дочь, и сами они себя запугали.

Окончил свой рассказ Аркаша следующей фразой:

– Недавно встретил грустный анекдот: «День отмены самоизоляции страна будет отмечать, как День Победы». Мои соседи точно, как день победы. Если ещё доживут.

Серёга не мог отыскать Петю Волкова. Петя распределился в Забайкалье. И пропал. Доходили слухи, он женился, потом развёлся. Да не сам инициатор, жена сама ушла. Лет пять прожили, после чего покинула Петю.

– Замучил, поди, скупердяйстввом, – предполагали однокурсники. – Зажиливал зарплату. Какой жене понравится.

– Хитрован Петя мог сначала отдавать, а потом выигрывать в шахматы.

Предположение основывалось на той информации, что жена тоже шахматистка. В шахматном клубе отыскал Петя свою судьбу горемычную.

Как уже говорилось, шахматы Петя сделал статьёй дохода. А ещё он был спорщиком. Рациональный до мозга костей и азартный. Хотя спорил наверняка. В нижеследующем случае жадность подвела.

Что такое секретарь в приёмной декана, знает любой студент. Если это профессионал – цены ему нет. В нужный момент декану о тебе слово замолвит, надо с преподавателем переговорит, даст разрешение на повторную сдачу экзамена. Мария Васильевна сполна отвечала всем этим качества. Было ей под пятьдесят, из поколения прошедших войну. Даже повоевать пришлось. Мудрая и с юмором. Просматривая списки поступивших в тот год на специальность «Многоканальная электрическая связь», обратила внимание, что немало студентов со звучными фамилиями: Айвазовский, Чайковский, Фурманов, Крылов.... Взяла всех в одну группу определила – М 86 – и назвала её «группа классиков».

– Пушкина бы вам ещё подобрать…

Этот случай произошёл на четвёртом курсе. Обычно экзаменационные сессии проходили в январе и июне, в интересующий нас год четвёртому курсу весеннюю сдвинули влево – на май. Сделали это под работу специализированного стройотряда. В июне студенты уезжали на строительство государственно важного объекта связи. Май погодой не радовал, конец апреля поманил теплом, пару деньков по-летнему жаркие постояли, майские праздники порадовали тёплым солнышком, дальше пошло по пословице: май – доху надевай да на печку полезай. Холод, дожди по-осеннему нудные, небо облаками затянуто. Непоэтическая весна, вовсе не такая, когда май – под каждым кустом рай.

Витя Айвазовский был местным, жил с родителями, и частенько бывал в общежитии. Есть присказка: кто в общежитии не живал – студенчества не видал. Витя суть изречения на себе чувствовал, по делу и без оного заглядывал к одногруппникам в общагу. По делу, когда по праздникам устраивались дружеские пирушки: Новый год, 8 Марта, День Советской Армии и Военно-Морского флота, чьи-то дни рождения. Да мало ли по какому поводу могут сброситься студенты в любой будний день и устроить застолье. Айвазовский старался не пропускать оные. Да и без праздников от домашней скуки шёл в общежитие. Не хватало ему духа общежитской вольницы. С Толей Ройтером они дружили, поэтому чаще Айвазовский бывал в 512-й комнате.