Мои читатели знают повесть «От Камбоджи до Камчатки оставляем отпечатки». Герой её – Саша Ройтер. В этой повести речь пойдёт об институтских годах его родного старшего брата Анатолия. Я бы мог изменить фамилию, так как нижеследующее повествование никак не касается младшего брата. Но, подумав, решил не делать этого, а идти за правдой жизни, вдруг на каком-нибудь писательском витке вернусь к этим двум замечательным Ройтерам.

Институтская группа Толи Ройтера отличалась интеллектом и сплочённостью. Выпустились они из Новосибирского электротехнический института связи (НЭИС) в 1973 году, и каждые пять лет собирались на встречи. Как и положено, съехались, слетелись в Новосибирске в 2018 году, отметили сорокапятилетие выпуска, расставаясь, договорились встретиться на полувековом юбилее – 2023-м. Но в январе 2020 года москвич Витя Айвазовский выступил с идеей собраться не в круглую дату, а раньше – в 2020-м. У него, Вити, как раз семидесятилетие. И он никого, кроме институтских друзей, не хочет видеть на нём. Ушли в прошлое все производственные обязанности и связанные с ними обязательства, Витя вольная птица, как хочет, так и празднует свой юбилей. Посему как бы хорошо в середине мая собраться, и по случаю выпуска, и случаю его, Витиного, юбилея. Отметить встречу. И по-семейному отпраздновать 70-летие.

«Други, – писал Витя, – помните, как праздновали моё двадцатилетие в общаге. Вермутом и портвейном! Жаль, семидесятилетие не можем отметить в 512-й комнате, зато в родном Новосибирске можем!»

Мгновенно откликнулся на предложение Серёга Фурманов. Ему тоже семьдесят в мае. Разница в один день с Айвазовским. Почти у всех 2020-й был юбилейным. Вся группа «классиков» (почему «классиков», скажем ниже) одного призыва, семнадцатилетними пришли в институт. Тот же Толя Ройтер. Ему 15 июня 2020-го исполнялось семьдесят.

Это кажется, что семьдесят лет – ого-го-го-го сколько. В двадцать лет, думается, столько не живут, в тридцать – это ведь немыслимо много, в пятьдесят – много. А если тебе семьдесят наступает на пятки, понимаешь – наконец-то наступила пора настоящей жизни. Не надо вскакивать утром по будильнику с квадратными глазами, не надо бежать сломя голову на службу, суетится, что-то кому-то доказывать, под кого-то подстраиваться, слушать с умным видом всякую чушь. Можно выйти босым на крылечко, сесть на ступеньку, подставить лицо солнечным лучам и сказать: как хорошо на белом свете!

Толя Ройтер в шестьдесят пять лет окончательно ушёл на пенсию и начал активно кататься на горных лыжах. Президент Путин после шестидесяти завязал вставать на горные лыжи, Толя наоборот – вошёл во вкус. Так вошёл, что лыжи не успевают пылью в кладовке покрыться – с ноября по апрель в деле. Он в Сочи съездит, по олимпийским трассам поносится, и в Красноярск, с саянских круч полетает, и в Альпах отметится Итальянских и Швейцарских (что мы – плохо живём или мало кому должны!), в Горной Шории в Шерегеше – это обязательно. В Шерегеш в иную зиму успевает три раза съездить. В Новый год, потом с братом Шурой и компанией омичей (именующей себя «шерегешнутые») в бархатный сезон – в марте, а в апреле – на закрытие сезона. Толя ещё и фотограф, а в апреле благодать для его объектива – неистовое солнце, ослепительно белый снег и флэш-моб – катание в купальниках. Представляете, какое раздолье для фотографа – сотни девушек на лыжах в бикини. Толя и летом не грустит в ожидании снега и мороза, с друзьями такими же возрастными туристами сплавляется по горным рекам на плотах. Пусть не сверхсложные маршруты покоряют, это осталось в амбициозной юности, но тоже поработать надо – рюкзак килограммов в тридцать до речки дотащить, да и на речке прислуги нет, всё самому приходится делать.

Вот и думай: семьдесят лет много или нет?

Не сидит Толя на завалинке.

Не все из их группы дожили до этого возраста. Не все. Поэтому Витин призыв, мгновенно поддержанный Серёгой, был воспринят с энтузиазмом. Толя следом за Серёгой написал в ватсапе:

– Надо собраться!

– У меня тоже юбилей в мае, – написал Аркаша Чайковский. – Мой тоже отметим.

– Мой пусть в июне, но кто празднику рад – накануне пьян!

Серёга создал в ватсапе группу под названием «Май-2020-НЭИС», включил туда всех. Началась переписка. Полетели в группу студенческие фотографии из личных архивов.

– Слушай, Толя, – написал Серёга Фурманов, – интересно, а тётка Оля жива?

– Ты ещё спроси про кота Тишку?

– Кот явно окочурился.

– Нам в 1967-м было по семнадцать, а ей под шестьдесят. Ей сто с длинным хвостиком сейчас, если жива…

– Обидели тётку Олю тогда.

– Не без того…

В селе Родная Долина у Толи Ройтера было четыре закадычных друга. Учились в одном классе, вместе занимались спортом, мечтали о будущем. Двое бредили небом, нацелились после десятого класса в военные лётчики, третий мечтал строить новые города – надумал идти в архитекторы. Толе было всё равно. Хотя нет – тоже был продуктом своей эпохи. Месяц какой-то отучился в первом классе – в космос запустили первый спутник. Все вокруг заговорили о межконтинентальных ракетах и спутниках. Дальше больше, во втором классе – первый полет космического аппарата к луне, в четвёртом в апреле бегали по школе с криками: «Гагарин в космосе!» А потом в космос полетели Герман Титов, Андриан Николаев, Павел Попович, Валерий Быковский, Валентина Терешкова, Владимир Комаров, Павел Беляев, Алексей Леонов. Всех космонавтов мальчишки знали в лицо по портретам, которые печатали газеты и журналы, знали даты их полётов на космических кораблях в околоземном пространстве. Поэтому, когда друг Валера собрался в Новосибирск учиться на архитектора, Толя решил составить ему компанию. В справочнике для поступающих в вузы выбрал Новосибирский электротехнический институт, факультет летательных аппаратов. Вот она дорога в небесные дали, космические выси!

Вступительные экзамены проходили в августе. В конце июля друзья собрались в дорогу. Было и радостно, и чуток тревожно, что там впереди. Доехали на автобусе до Омска, дальше ночь на поезде и вот он Новосибирск. Ни разу деревенские парни в столице Сибири не были, местоположение институтов – Сибирского строительного и Новосибирского электротехнического – не знали. В те далёкие советские времена работала в каждом городе «Горсправка». Друзья нашли на вокзальной площади будочку данной организации. Первым обратился за нужным адресом Валера. Приветливая служащая объяснила, что автобусом номер два следует доехать до остановки «Гурьевская», а там рукой подать до искомого адреса. Толя спросил про свой электротехнический институт.

– Да это недалеко от Сибстрина, – сказала из будочки женщина, – можно до той же «Гурьевской».

Друзья обрадовались, рядом учиться. Вместе пошли сдавать документы Валеры, а потом двинулись определяться с будущим Ройтера. Настроение у обоих было приподнятое. Вокруг колготились ровесники, вчерашние выпускники школ. Нашли указанный в «Горсправке» адрес. Толя, пройдя вдоль столов приёмной комиссии, впал в растерянность, – факультета летательных аппаратов не обнаружил. Дабы прояснить ситуацию, обратился к симпатичной девушке, сидящей за одним из столов. Девушка была кудрявая, улыбчивая, весёлая – само обаяние. Принялась разъяснять Толе, что в Новосибирске имеется электротехнический институт, а ещё – электротехнический институт связи, в коем он находится в настоящее время. И это есть очень даже хорошо! Ему более чем повезло. Судьба привела в один из лучших институтов связи Советского Союза, которых всего ничего по стране, а значит что?

– Что? – глядя на девушку спросил Толя.

– А то, – ответила, светясь улыбкой, – специалисты нашего профиля нарасхват. Не раздумывайте, сдавайте документы и поступайте к нам. Будете всю жизнь вспоминать мои слова и благодарить!