– Ты пробежал тридцать шагов, тебе осталось еще восемь, – произнесла мать совсем рядом, и я сразу успокоился. Хоть и невидимая, она постоянно находилась поблизости. И я решил пройти остаток по кругу, ведь мне было сказано, что я могу идти куда хочу. Но когда я, счастливый, выдержав испытание, сорвал повязку, у меня задрожали колени – мои последние шаги были вокруг проруби. Мы с матерью стояли посередине замерзшего Киш-озера. Я, словно зачарованный, не мог отвести взгляд от черной глади проруби – пойди я прямо, несомненно туда провалился бы.

– Ты выбрал самый опасный путь из всех возможных. Ты мог идти по лесу и в худшем случае набить пару шишек о сосны Межапарка, но ты вышел на лед. Более того, ты нашел эту прорубь, но в последний момент не свалился в нее. Очевидно, что у тебя способность выбрать самое опасное, оказаться на краю гибели, но в последний момент чудесным образом спастись. И это уже судьба.

Больше мать в тот день ничего не говорила. Мы никогда об этом не вспоминали. Все растаяло, словно сон, но с тех пор я уже не мог попасть в ту страну, где купался во всепрощающей материнской любви, в страну, где тебе рады без условий.

Однако надо признать и то, что мужские ботинки в нашем доме всегда теперь были только мои. Свою личную жизнь мать устраивала вне дома. Я свои права быть главой отстоял.

Теперь, когда я думаю о ста восьми тысячах, которые упали на мой кипрский счет, меня охватывает тот самый ужас, какой я испытал, когда увидел черный глаз проруби. Я знаю, что не протяну руку, чтобы просто взять эти деньги. И только теперь осознаю, насколько глубоко сидит во мне этот страх. Кроме совпадения чисел меня настораживало еще одно обстоятельство, иного рода, почти техническое, но не менее важное – деньги на мой счет упали через день после смерти матери и, возможно, причина – в задержке перевода в самом банке, но, возможно, что перевод сделал кто-то другой… и у меня не было точного ответа, поэтому, увидев сумму на своем счете в личном кабинете, я больше в него с домашнего айпи-адреса не заглядывал. У любых крупных денег есть высоковольтное напряжение, и надо четко знать, какой требуется изоляционный материал, чтобы к ним прикасаться. Материал, который позволит их взять и остаться живым. И я должен выждать, прежде чем прикоснуться к деньгам, потому что, возможно, они мне подброшены как наживка. Козленок, которого охотники привязывают к дереву, чтобы выманить из джунглей тигра. И если я не хочу стать добычей, мне надо затаиться поблизости и ждать, потому что проиграет тот, кто первым обнаружит себя  и выдаст, возможно, какой-нибудь незначительной мелочью, что  знает о существовании денег. Не говоря уже о том, что это была единственная ниточка, которая могла привести к разгадке тайны убийства матери. Единственная. И все, что мне оставалось, – молчать и ждать. Когда у тебя завязаны глаза, шаги надо делать очень осторожно, если вообще делать.

П

ролом

Выйдя на улицу, я подхожу к арендованному «бентли». Невольно улыбаюсь, не без горечи. Ясмина. «Бентли». Все это было в другой жизни. Так давно, что и не вспомнить. Все, что занимало меня в последние годы, осталось там наверху, в клубном кресле госпожи Вилмы. У меня вдруг всплывает воспоминание об остром чувстве изгнания, которое я испытал однажды в детстве, когда после хоккейного матча вся команда объявила мне бойкот – я пропустил в ворота роковую шайбу, не позволившую нам стать чемпионами. Сплоченность в Риге носила особый характер. Это я тоже тогда усвоил на всю оставшуюся жизнь. Здесь с тобой делили только удачи, горести каждый проживал в одиночестве. Такая  устремленность к блеску и лоску, осознание того, что отношения держатся только на успехе,   очень быстро перенаправило меня в русло обособленности, от чего я так и не сумел избавиться. Правда, я потом познал и иной род товарищества – в содружестве дайверов рисковать жизнью ради другого было само собой разумеющимся, – но все же детская травма навсегда избавила меня от желания рассчитывать на окружающих. Даже когда ты сам сделал для них все, что мог, и больше. Всегда оставаться один на один с бедой – вот судьба человека, выросшего в Риге. И вот эта судьба вновь настигла меня под окнами госпожи Вилмы.

Я съеживаюсь под порывом холодного ветра. Обхожу машину – к счастью, ничего не поцарапано – и опять безрадостно ухмыляюсь: что-то новенькое, прямо на глазах становлюсь бережливым. И расчетливым? Не получится ли так, что вскоре затоскую по простым человеческим чувствам? По тем, что взращиваются в троллейбусах и коммуналках? Я чувствую легкий укол, словно иголкой: как раз эту роскошь я теперь не могу себе позволить. Не могу!

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.