Вера

Вера проснулась от бьющего в глаза солнца. Несколько минут она ещё боролась со сном, потом открыла глаза и тут же зажмурилась. Cладко потянулась узким белокожим телом с торчащими холмиками маленьких грудей, ткнулась носом в крепкое плечо лежащего рядом седого, намного старше её мужчины. Зевнула и проговорила своим глубоким завораживающим голосом:

– Ой, Игорь, какой мне сон только что приснился…

– Какой? – Мужчина повернул крупную голову.

– Представляешь, я в необычном чудесном мире. Луг с ромашками, река. От запаха трав кружит голову. На берегу реки деревня – избы как у нас, только намного лучше, и я вдруг понимаю, что я в прошлом. А на лугу водят хоровод и поют молодые девушки…

– Моложе чем ты?

– Увы – да… – Погрустнела Вера. – Совсем юные. А почему ты перебиваешь? Тебе не интересно?

– Я слушаю, Верочка, слушаю…

– Так вот, всё замечательно и прекрасно. И вдруг, откуда ни возьмись, появляются рыцари. Очень маленькие, очень вонючие и на вонючих маленьких лошадях. В доспехах, шлемах, с флагами, на флагах нарисованы диковинные звери. Рыцари машут длинными палками.

– Копьями?

– Ну да, копьями… И, конечно, хотят всех изнасиловать. А я… – Вера гордо взглянула.

– Что ты?

– Я хочу всех защитить! Подбегаю к самому главному, который самый вонючий, и ка-ак крикну: «О возьми меня, достойный! Возьми, но не трогай невинных девушек!»

Игорь озадаченно хмыкнул:

– Верочка, я не предполагал в тебе такого альтруизма.

– Я сама в себе не предполагала… Но слушай, не это главное! – Вера устроилась поудобнее среди подушек. – Самое главное сейчас расскажу. Так вот, настойчиво предлагаю ему себя и рыцарь, понятно, соглашается. И вдруг я вижу, он одет не так, как другие рыцари – почему-то в джинсах, фенечки у него разные…

Спрашиваю: «Ты что, как и я, из будущего? – Да, – отвечает. А сам в это время раздевается. Снимает джинсы, кальсоны… Представляешь, под джинсами кальсоны! И вдруг я вижу, у него на члене пришита пуговица! Спрашиваю: Ты с ума сошёл? Что это такое?! – Моя машина времени, – говорит. И так гад нагло подходит со своей пуговицей. Тут я быстро отбегаю в сторону и кричу: Да иди ты к чёрту! Не буду я никого защищать!».

– А дальше?

– А дальше я проснулась, – жалобно ответила Вера. – И увидела тебя. И сразу подумала, что у нас дома нет молока. Надо сходить за молоком.

– А без молока нельзя? – Беспомощно спросил мужчина.

– Нельзя!

– Ну, ладно. – Он, помедлив, со вздохом откинул одеяло, показав изрезанный шрамами живот и седую грудь. Сел, потянулся к висящим на стуле брюкам.

Вдруг Вера жалобно зашмыгала носом:

– Милый, неужели ты уходишь?

– Верочка, ты ж сама просила?

– Ну и что! – Запальчиво крикнула Вера. – А ты сразу и побежал! Все вы мужики такие! Лишь бы уйти!

– Так остаться? – Мужчина смешно застыл в полуодетых брюках.

– А молоко? А кофе?

– Но я же иду…

– Почему?!

– Ты что, шутишь? – Наконец, догадался Игорь.

– С тобой пошутишь… – Уничтожающе оглядев мужчину с головы до ног, сказала Вера. – Разве с тобой можно шутить? Иди, так и быть, за молоком. Поговорим, когда вернёшься.

Спутник жизни ушёл. Вера опять сладко зевнула, вытянула из-под одеяла ногу и критически осмотрела. Перевела глаза на часы – десять.

«Игорь всё-таки очень похож на Гену… – Подумала. – Ну, уж очень. Интересно, что сейчас с Геной? Освободился? Или ещё сидит… Говорят, за хорошее поведение их досрочно выпускают»…

Вспомнила, как Гена бил в её дверь.

– Открой, открой! Ты что, с любовником?! С любовником!!

– А ну прекрати! – Бешено выкрикнула тогда Вера. – Одна я, дурак!

Послышались звуки борьбы.

Вера вскочила, рванулась к двери, распахнула – в комнату кубарем влетел Гена. Его шевелюра была всклокочена. Из разбитой губы сочилась кровь, глаза сверкали безумием. Следом шагнул решительно настроенный Матвей.

– Уйди! – Вера загородила Гену. – Уйди немедленно!

Матвей остановился как вкопанный.

– Вера, это опасно…

– Уйди, кому говорю! – Прервала Вера.

Матвей вышел. Гена, похудевший, измождённый, в хорошем, но уже порванном от стараний Матвея костюме, печально смотрел на неё. Ярость в его глазах угасла, пальцы рук чуть заметно подрагивали.

– Что ты сделала со мной? – Прошептал. – Зачем? Я тебя так любил. Да ведь и сейчас…

– Я знаю, – кусая губы, ответила Вера, – Я знаю, Гена, я…

– А может, вернёшься? Зачем тебе эта коммуналка? – Надежда на мгновение преобразила лицо мужа. – В соболях ходить будешь, в соболях! Ты знаешь, какой я ювелир…

– Не могу, – тихо сказала Вера, – у меня всё кончилось.

– Кончилось? – Геннадий вскочил. Глаза его опять зажглись яростью. – Теперь это так называется? А как я тебя выхаживал, помнишь?! Помнишь или нет?

– Помню.

– Ты же меня с грязью смешала! Тебе на всё наплевать, встала и пошла! А я? Что мне делать? Так вот, я тебя убью! – Геннадий, задыхаясь, рванул ворот пиджака, – Убью!! Никому не отдам! Или этого убью – соседа! Матвей его зовут? Он сейчас твой любовник?!!

– Гена, остынь, пожалуйста, – испуганно попросила Вера, – ну пожалуйста!

Геннадий шагнул вперёд, Вера в страхе отгородилась подушкой.

– Убью, убью, – как сомнамбула повторил Геннадий, сжал кулаки и зарыдал в голос, – Верочка, Верочка… – Выбежал из комнаты.

От воспоминаний Вера накрылась одеялом с головой – ей вдруг стало холодно…

«Жаль Гену… И Матвея – хороший парень был, красивый, как греческий бог. Жаль, что так вышло».

В спальне тихо тикали часы, из окна, наполовину закрытого жалюзями, дрожащим невесомым золотом вливалось солнце, захватывая широкую низенькую тахту с множеством подушек, стул со свешивающимся Вериным халатиком и край стола с настольной лампой. Эту лампу собственноручно сделал Игорь из найденной в парке замысловатой ветки – он любил рукодельничать. Долго чистил свою ветку, полировал, из-за чего по квартире разливался гнусный щекочущий запах. Потом, гордясь собой, незамысловато надел на растопыренные обрубки бумажный абажур.

Вот он и вернулся. Открыл дверь, потоптался в кухне и через мгновение заглянул в спальню.

– Ну, я взял…

Опасливо посмотрел – что ещё придумает.

– Всё хорошо, милый, – нежно выговорила Вера. – Просто замечательно. Ты столько для меня делаешь, даже молоко принёс…

Под прямым углом сложила ладони:

– Игорь, скажи, пожалуйста, что эта за буква?

– Вроде «Тэ»… – Недоумённо посмотрел Игорь.

– Бокс, бокс, каратэ! – Выкрикнула Вера, и попыталась достать его ногой.

Игорь отскочил и она, хохоча, вскочила с кровати и встала в боксёрскую стойку. Голая, тонкая, с розовыми грудками, с подстриженным внизу треугольником волосиков, Вера была чертовски привлекательна.

У Игоря помутилось сознание. Он, чуть не задев стул, упал перед ней на колени, обхватил руками за бёдра и начал целовать этот треугольничек.

– Игорь, хватит! – Шевельнулась Вера.

– Не хватит! – Промычал занятым ртом Игорь.

– Уронишь! Сумасшедший!

Вера опасно перегнулась назад и беспомощно схватилась за край стола.

– Уронишь же!

Игорь, наконец, оторвался. Попросил вдруг охрипшим голосом:

– Верочка, давай пойдём обратно в кровать?

– А кофе?

Игорь сник. Широкие плечи ссутулились. Седая голова дёрнулась вниз.

– Ну, не дуйся! – Вера толкнула его кулачком. – Ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Просто сейчас не время…

– Не время… – Удручённо повторил мужчина. – Понимаю.

– Ничего ты не понимаешь!

Вера начала одевать трусики. Повертелась перед висевшим в простенке между шкафом и тахтой зеркалом – спальня была маленькой. Закрыла грудки руками, прищёлкнула языком.

– Кстати, а грудь ты целовать так и не научился! Нет у тебя в этом деле опыта!

– Есть, – глухо возразил Игорь.– У меня жена была!

– Жена была… – Высокомерно кивнула Вера. – Это точно. Рассказывал. Что ж она не научила?