–

Али. на кормушке всем место найдётся. С милицией договоримся.

Артур подколол «босса»:

–

Мальборо ещё не распродали. Сами докуривать будем? а? Давай сначала с одним закончим?

–

Нету в тебе полёта. С твоим размахом ты ещё жвачку доедал бы! Мне нужны другие деньги!. – Алекс с вызовом спросил всех:

–

Кому-то не надо?

Али поднял руку:

–

Я не готов. на зону.

Наташа поддержала его:

–

Вас убьют! Или цеховики или менты!

На следующий день Алекс и Наташа сидели на кухне у неё в квартире.

В прихожей висел милицейский китель майора и фуражка. Через зеркало в коридоре была видна гостиная, где отец Наташи читал газету.

Алекс показал на её руку и на синяк, который выглядывал из-под рукава и вопросительно на неё посмотрел.

Наташа недовольно одёрнула рукав пониже и ехидно прошептала:

–

А тебя в детстве не били?

–

От мамани бывало…

–

Бывало? Когда последний раз? Вчера?

–

Я пацан, это другое. Ты девочка. Тебя нельзя!

Наташа внутренне согласилась, но всё-таки произнесла:

–

Ему можно всё. Он же мент!. Мама была, он и её бил. и она его тоже. У нас это в роду, поэтому.

Алекс перебил её:

–

Хочешь, я поговорю с ним?

Наташа поднесла к его лицу миниатюрный, но воинственный кулачок:

–

Я тебе поговорю!. С маманей своей говори!

Почувствовав перебор, перевела на шутку:

–

Не разочаровывай его. он до сих пор думает, что у него сын.

Наташа подала Алексу кружку с чаем и подтолкнула его в комнату.

Алекс прошептал:

–

Ещё раз к тебе прикоснётся.

Наташа не стала дослушивать, что после этого будет, и просто чмокнула его в щеку:

–

Он мой папа… Это не твоё дело… Будет своя дочь, посмотрим на тебя!

Алекс, прочувствовав драгоценный поцелуй, ухватился за её фразу:

–

Так у нас дочь будет? Ловлю на слове!

Наташа развернула его к двери и легонько толкнула:

–

Помечтай!

Алекс сделал пару шагов из кухни и обернулся.

Наташа ещё раз показала ему кулак и комично провела «бой с воображаемым противником».

Алекс улыбнулся, зашёл в гостиную, поставил перед отцом Наташи чай и сел на диван.

Павел Иванович положил на стол газету, отпил немного и спросил:

–

Ну что, капиталист, молчишь? Говори уже.

Алекса сейчас больше интересовал другой вопрос, но ему пришлось изложить цель своего визита:

–

Я насчёт цеховиков. джинсы. Упорядочить можно. доход, – начал он несвязно, – И честно говоря. хочется ремонт в вашем кабинете сделать. И другие хоз. нужды. -

Алекс окончательно перестроился, сел на своего любимого конька и из него полилось,

–

ваши у всех на виду пасутся на торговых точках. – в его голосе появился напор и убедительность, – Все об этом знают! И о вас, наверное, также думают.

Наташа незаметно устроилась у дверей, чтобы удобней было подслушивать.

Павел Иванович, глядя на дерзкого юношу, улыбнулся. Суть предложения этого пацана никак не вязалась с его детской внешностью:

–

Слушай, Алька… Понэ. а тебе не рановато?… у нас это называется ОПГ!

–

Павел Иваныч!. вы не поняли!. я, наоборот, в официал все хочу перевести. со всеми налогами. Просто поддержка будет нужна от вас и всё!. Знаете анекдот такой есть?

Павел Иванович жестом, который обозначал «ну-ка подойди сюда!», перебил пылкую речь, и когда тот подошёл, негромко спросил:

–

Скажи мне. Наталья с Артуром. Мне надо переживать, как думаешь? Это не джинсы, и даже не ОПГ.. Наказания избежать не получится!

Павел Иванович строго заглянул в глаза приятеля его дочери. Алекс ответил после некоторого раздумья:

–

Давайте сделаем так. появится повод переживать, я дам знать. если от меня что-то будет зависеть, вмешаюсь!

Алекс протянул руку для рукопожатия:

–

По рукам?

Отец скрепил их договор неохотно, но посмотрел на Алекса с надеждой.

Тот обрадовался:

–

Я вас не подведу!. Не так воспитан! У меня отец хоть и это, – Алекс показал жестом, что отец любил выпить:

–

А слово держать научил! И, несмотря на это (опять повторил жест) я его сильно любил. Хотя я и мужчина!

Павел Иванович дал понять, что это его не очень интересует, взяв в руки газету.

Алекс не унимался:

–

Ваша дочь – девочка… а они могут любить намного сильнее, чем пацаны. Если из неё не делать солдата. и тогда ей не придётся искать тепла на стороне. У всяких Артуров. Всё дело в этом!

Алекс направился к выходу и у двери повернулся:

–

Если меня дочь будет любить, так как Наталья любит вас. Я буду самым счастливым человеком на земле!

Алекс вышел из квартиры. Павел Иванович отложил газету и задумчиво посмотрел через зеркало в прихожей на свою дочь. Наташа стояла у окна на кухне. Её хрупкая фигура выглядела одинокой и беззащитной. Она помахала рукой Алексу и вытерла ладонью глаза.

Павел Иванович перекрылся от этой картины газетой и через некоторое время, не убирая её от своего лица, бросил на стол очки.

Спустя неделю, Алекс с парнями подъехали к парку в приличном на вид Жигуленке, за рулём которого гордо сидел Артур. Почти одновременно с ними появился Опель и из него вышли хорошо одетые, взрослые ребята. Цеховики подошли к Жигуленку, и главный обратился к Артуру:

–

Что хотел?

Алекс невозмутимо и с достоинством вместо него ответил:

–

Поговорить надо.

Цеховик с интересом оглядел пацана и пошутил:

–

Аты почему не в школе, мальчик?

Артур шумно выдохнул и огорчённо произнёс:

–

Вот и поговорили… я предупреждал!… До встречи в вечерних новостях!

Артур обошёл свой автомобиль и открыл багажник. Это была его импровизация, вернее самодеятельность. Багажник был, конечно же, пустой, но ему казалось, что так будет легче договориться, нагнав немного жути.

На лице Алекса появилось разочарование, и он подрубил Артуру крылышки:

–

Успокойся, Артур. – потом не очень уважительно и резковато добавил, – Закрой багажник!. Ты не видишь с кем имеешь дело?

Тому, конечно, слышать это было неприятно, багажник закрывать не стал и грубо подытожил:

–

Ничем не отличаются от предыдущих!

В этот момент недалеко остановился милицейский бобик и сделал пару коротких сигналов.

Алекс кивнул Али:

–

Отпусти их. Скажи, сам разберусь.

Али послушно подбежал к машине, что-то им объяснил и они уехали.

Крепкие «телохранители» Алекса и послушание спортивного Али произвели не такое сильное впечатление на цеховиков, как расклад с «бобиком».

И когда Алекс приблизился к Главному, подал ему руку и представился, тот, поразмыслив, ответил на приветствие.

Вечером, по приглашению Алекса, цеховики приехали на ужин в небольшой, всегда пустой ресторанчик на Садовой.

Алекс, объяснив что-то официантке, перешёл к делу:

–

Ваши цеха… на Суворовском, на Мойке и в Купчино шьют максимум 80 штанов в день, так?

Цеховик замялся, но Алекс с улыбкой ободрил его:

–

Да не стесняйтесь, знаем мы всё. И где мульки берёте и кто клёпки вам делает. Всё известно, и нам и ментам.

Вряд ли эти серьёзные парни стеснялись, скорее пытались понять, каким образом мальчишка – «школьник» так умело завладел их вниманием, почему в его словах ощущается какая-то власть и недетская разумность.

Несколько его фраз во время их первой встречи вызвали определённый интерес к этому парню и они решили встретиться с ним ещё раз.

В зал вошёл крепкий мужчина, на лице которого было написано, что он урка. Это также было написано и на его видимых частях тела. Он был просто исписан яркими и чёткими сюжетами.

Артур и пацаны за соседним столиком привстали и поздоровались с гостем. Затем тот подошёл к Алексу и протянул руку:

–

Генадич, привет! Поговорить хотел?