Представив Эндриса, я активировала руны, и зеркало откликнулось. Портал открылся в холле особняка, и сознание наводнили воспоминания. Неприятные, отвратительные образы, от которых меня затошнило.

На месте гладкого мраморного пола и стен, украшенных произведениями искусства, которые наверняка принадлежали какому-нибудь музею, куски раскрошенного цемента и пол в трещинах, словно доме сотрясло десятибалльное землетрясение. Я дважды сражалась здесь с Малииной и каждый раз была на волосок от смерти либо рисковала потерять своих любимых.

Я услышала голоса до того, как сменила направление портала в коридор возле кухни, и в поле зрения появился Эндрис с женщиной средних лет. Он увидел меня и подмигнул. Судя по тому, что женщина продолжила идти и не посмотрела в мою сторону, она была Смертной. Смертные не могут видеть порталы.

— До завтра, миссис Уиллоу, — сказал Эндрис, когда они подошли к входной двери. Он пожал ей руку и закрыл за ней дверь.

— Перешел на старушек-охотниц за молодыми телами?

— Серьезно? Она не настолько горяча, чтобы заинтересовать меня.

Я закатила глаза. А я еще называла Торина самовлюбленным.

— И не закатывай мне тут глазки, дорогуша. У меня есть вкус.

— Не сомневаюсь.

— Все мои старлеточки были горячими штучками. Смертные и Бессмертные. Валькирии и даже младшие богини. Богатая видовым разнообразием жизнь, — он забросил руку мне за плечо. — Даю тебе пару веков, а там глазки и у тебя забегают. Конечно, думаю, Торин твой первый, если только ты со своим золотым мальчиком не дошла до конца.

Он ошибается: Торин не был моим первым, потому что мы решили подождать, а с Эриком мы никогда не заходили так далеко. Он всегда называет Эрика золотым мальчиком и совсем не ласковым тоном. Бедный Эрик. Мысли о нем пробуждали тревогу. К несчастью, особняк раньше был его домом, и это была еще одна причина, почему я не любила приходить сюда.

— Эй, — позвал меня Эндрис и сжал мое плечо. — Ты в норме?

— Ага, и к твоему сведению, мысль, что я когда-либо захочу кого-нибудь кроме Торина, сверхабсурдна, — может он и ведет себя как воплощение мудачества и выводит меня из себя на каждом повороте, но он задал такую высокую планку, что я не могла представить никого, кто мог бы достигнуть ее.

— Верните мои молодые наивные годы, — вздохнул Эндрис. — Милая, однажды я заставлю тебя взять свои слова обратно, — мы прошли мимо лестницы и вышли в коридор, который вел в холл и остальные комнаты на первом этаже. Внезапно Эндрис остановился и взял в руку кулон, висевший у меня на шее. — Печать де Клэров. Он дал тебе ее?

В его голосе звучало удивление. Я кивнула. Родовой фамилией Торина была де Клэр, но он сменил ее на Сент-Джеймс в честь своего старшего брата Джеймса, погибшего в крестовом походе.

— Красивый, правда?

— Он бесценен, и я говорю не о деньгах, — Эндрис нахмурился и прикусил свою нижнюю губу, словно не мог с чем-то определиться. — Он многое значит для Торина, поэтому не потеряй.

Он странно себя вел, и мне не нравилось, когда он говорил со мной свысока, словно я какой-нибудь ребенок.

— Конечно, я не потеряю, — я вернула кулон себе и спрятала под одеждой, так что теперь он касался моей нижней майки. Мы пошли дальше по коридору. Справа была еще одна лестница, ведущая на второй этаж. Там находилось несколько комнат, включая старую комнату Эрика, а также бассейн. По левую сторону были двери в столовую, кухню и чулан.

— Он рассказывал тебе о своей семье?

— Нет, — Торин мало говорил о своем прошлом, разве что о брате.

Эндрис еще больше нахмурился.

— Уверен, еще расскажет, когда будет готов. Некоторые вещи слишком личные и болезненные, чтобы ими делиться, даже с теми, кого любишь, — это прозвучало мрачно, словно в этот момент он переживал свое тяжелое прошлое. — Я сам узнал только спустя век, когда он напился после… Просто, когда напился.

Из кухни раздалась брань, и настрой Эндриса переменился. Серьезный тон исчез, и он снова стал дерзким парнем, каким я его знала.

— Любовничек все бушует. Он спугнул четверых из шести кандидаток еще до начала собеседования.

Дерьмо! Я еще не хочу видеть его. Но любопытство возобладало.

— Кандидаток на что?

— Повар слэш домработница слэш еще что-нибудь, что нужно будет сделать по дому, — ответил он.

— Смертную в домработницы? Вы доведете ее до сердечного приступа, если она увидит, как вы появляетесь из ниоткуда, — я махнула на зеркало-портал, что висело в коридоре.

Он безразлично пожал плечами.

— Не у всех есть Бессмертные, горящие желанием работать на нас. Миссис Уиллоу лишь готовит нам ужин, поэтому она будет приходить, когда мы уже вернемся домой после школы, за исключением пятниц и понедельников, тогда она придет утром до нашего ухода, чтобы убраться и постирать. Ключей от дома у нее тоже не будет. Торин настоял, — Эндрис открыл дверь на кухню, и я улыбнулась, когда увидела тарелки на столе. — Он отказался принять двоих, что мне нравились, потому что одна не готовила, а вторую испугали размеры дома.

— Нам нужна домработница, а не твоя очередная любовница, — возразил Торин. Он поднял взгляд и увидел меня. — Привет. Пришла извиняться?

— Мы могли нанять одну в качестве повара, а вторая бы занималась уборкой, — вставил Эндрис, прежде чем я успела ответить.

— И к концу недели ты бы совратил обеих, — Торин не сводил с меня глаз. — Если хочешь, могу подсказать слова.

Он шутит?

— Я не извиняюсь. Это не я вела себя как последняя засранка.

— Я что-то пропустил? Вы поссорились? — радостно спросил Эндрис. — Наблюдать за вашими ссорами так увлекательно и весе…

— Умолкни, Эндрис, — оборвал его Торин, но взгляд по-прежнему был на мне.

— Подкаблучник, — пробормотал Эндрис и ухватил со стола тарелку с едой.

Мы проигнорировали его. После нашего серьезного разговора в коридоре я пришла к выводу, что Эндрис гораздо сложнее, чем он пытается казаться. Он надевает на себя разные маски в зависимости от ситуации, притворяется легкомысленным, когда на самом деле не такой. Хотя, ошибаюсь. Он может быть легкомысленным, грубым и порой ведет себя как ребенок, но в нем также есть глубина. Он потрясающе разбирается в электронике, и лишь немногое его близкие знают, что он любит книги.

Торин ждал, но я не играла.

— Ты заставил их готовить на собеседовании? — лишь спросила я.

Его лицо переменилось от удивления. Я не знала наверняка, послужило ли причиной мое спокойствие или сам вопрос.

— Обычное блюдо, но они и с этим не справились, — он выбросил содержимое двух тарелок и потянулся за двумя следующими.

Он снял куртку и теперь каждый раз, когда тянулся поставить специи на полку, его футболка задиралась и оголяла пресс. Ни одна нормальная женщина не смогла бы сконцентрироваться на готовке, когда он стоит поблизости и опьяняет своим присутствием. Я бы не смогла.

— Большинство из них думают, что если везде добавить специи, то все само собой выйдет безупречно, — продолжил он. — И они называют себя поварами.

— Никому под силу соответствовать твоим заоблачным стандартам, бро, — громко высказался Эндрис с другого конца стола, наложил себе что-то на тарелку и отправил в рот. Он жевал с большим удовольствием. — Он даже предоставил им образец того, что приготовил сам, — добавил он. Несмотря на боль в животе, Эндрис любил хорошую еду. — А если они не могли определить, по крайней мере, две специи, он выставлял их за дверь.

— Миссис Уиллоу справилась, — сказал Торин. Он опустошил все содержимое сковородки в мусорное ведро. — Она единственная, кто понимает, что готовка — это вид искусства, — он насадил на вилку кусочек чего-то и предложил мне.

Наши взгляды пересеклись и время замедлилось. Воздух стал таким горячим от количества эмоций, что было трудно дышать. Если это была оливковая ветвь, я приняла ее. Ссоры с ним эмоционально истощают. Я приоткрыла губы, и он положил лакомый кусочек мне в рот. В сапфирово-синих глазах плясал огонь.