– Вряд ли они в этом вопросе объективны, – сказал Соломон.

Ну да. Чтобы правильно описать последствия ядерного взрыва, надо находится подальше от его эпицентра.

Соломон открыл дверь, и в склеп хлынул солнечный свет. После всех этих мрачных темных мест и пыльных степей повеяло каким-то домашним уютом.

Хоть это и склеп.

Мы выбрались наружу. Ну, кладбище оно и есть кладбище. Аккуратненькие каменные склепики, ровные ряды одинаковых каменных плит с надписями, зеленая травка идеально подстрижена, небо голубое, местное светило где-то в зените… Очень похоже на какое-нибудь идеальное американское кладбище, как их в фильмах показывают.

К нам тут же подлетел дрон размером с теннисный мячик, выдвинул какие-то трубки и принялся нас сканировать, периодически попискивая.

– Только что прибыли, – сказал ему Соломон. – Хотим оплатить сутки пребывания.

Дрон закончил сканирование, пикнул еще раз и улетел.

– Что теперь? – поинтересовался Виталик.

– Стоим, ждем, – сказал Соломон. – Если мы самовольно покинем место первого контакта, на нас наложат дополнительный штраф.

– Долго ждать? – спросил Виталик.

– Как правило, нет.

Не прошло и трех минут, как над ровными рядами могли мы узрели направляющийся к нам…

– Это ж летающий, сука, сейф.

И ведь не поспоришь.

Робот был идеальным кубиком со стороной грани чуть меньше метра, выкрашен в серо-стальной цвет и левитировал явно на неизвестных нашей науке принципах. Он подлетел к нам и на обращенной к нам стороне загорелся дисплей, а на дисплее высветился смайлик.

– Мы хотим оплатить сутки пребывания, – повторил Соломон.

– Триста кредитов, – ответил робот нарочито механическим голосом.

– У меня наличные.

– Как угодно.

Робот открыл лоток, и Соломон принялся всыпать в него золото из солидных размеров мешка. Смайлик сменился счетчиком монет.

Двести девяносто, двести девяносто пять… Триста.

– Желаю вам приятных суток, – робот закрыл лоток и бодро улетел в даль.

– И что мы купили за эти деньги? – спросил я.

– Право находиться в городе до завтрашнего дня, – сказал Соломон.

– Чего-то непохоже на олл инклюзив, – сказал Виталик.

Действительно, дороговато. В том же Карлсграде за триста золотых можно было на месяц снять особняк мэра, а самого градоначальника все это время за пивом гонять. Но и местных понять можно. Поддержание описанного Соломоном порядка явно влетает в копеечку, и с кого же ее драть, как не с приезжих?

Не со своих же.

Хотя, думаю, они и со своих тоже нормально дерут.

Пока мы шли к выходу с кладбища, я насчитал еще четырнадцать летающих дронов и троих андроидов, увешанных оружием по самые локаторы. У андроидов даже считался уровень – триста пятидесятый. Допустим, с одним таким еще можно как-то справиться, но если они набегут толпой, то можно сразу свет тушить и воду сливать. А ведь это, как понимаю, еще далеко не самые мощные образцы местной роботофауны.

Еще мы встретили одного альва. Он был высокий, худой, лысый и довольно похожий на человека. Облаченный в серебристую хламиду, он разговаривал с чьей-то могилой, и мы не стали его отвлекать.

– Боюсь спросить, сколько же здесь гостиница стоит, – сказал Виталик.

– Тысячу золотых за ночь, – сказал Соломон. – С человека. И учти, что речь идет о чулане, в котором из удобств будет только кровать. Номер с окном обойдется тебе в два раза дороже, с окном, душем и туалетом – в три.

– Ну, охренеть вообще.

– Стабильность, безопасность, уверенность в завтрашнем дне.

– Ты говоришь какие-то незнакомые слова, – вздохнул Виталик.

Выйдя с кладбища, мы оказались в стандартном пригороде. По чистым тротуарам ходили люди, на ухоженных лужайках играли дети, по улицам проезжали редкие автомобили, и над всем этим великолепием парили дроны, а на каждом перекрестке стояло по боевому андроиду. Но несмотря на их присутствие, все это было чертовски похоже на нормальную жизнь.

– Откровенно говоря, не так уж и дорого, – вздохнул Виталик. – Разче что большой брат все время следит за нами, и это немного раздражает.

– Такова цена безопасности, – сказал Соломон. – Они и раньше так жили, кстати, и, вероятно, это их и спасло. Когда Система включила здесь тот же сценарий, что и на вашей планете, все измененные были уничтожены в течение нескольких минут.

– Вот они, преимущества тотального контроля над гражданами, – сказал Виталик. – Тут вся планета такая?

– Нет, – сказал Соломон. – Только этот континент-государство. На двух других континентах все, как обычно. То есть, как везде.

– И чего, соседи даже морем не набегают?

– Пробовали пару раз, насколько мне известно, – сказал Соломон. – Потеряли весь флот и перестали.

– Ну, допустим, открытое насилие тут невозможно, – сказал Виталик. – А если в частном порядке кого-нибудь отравить?

– Отследят по мониторам и накажут.

– Заманить в подвал и отравить?

– Все равно вычислят, – сказал Соломон. – Почему тебе это так интересно?

– Чисто академический интерес, – сказал Виталик. – Ни разу еще не встречал такого правила, которого нельзя было бы обойти. Кстати говоря, а куда мы идем?

– В бар, – сказал Соломон.

– А ты уверен, что нам это по карману?

– Если не напиваться.

– А зачем же тогда, сука, в бар?

– Там ждать удобнее.

– Чего ждать?

– Ты поймешь, когда увидишь.

– Но тут хотя бы подают настоящий алкоголь? Пиво?

– Что-то вроде того.

Местных на улицах было не много. Одеты они были в разного цвета хламиды, но встречались и комбинезоны, как у Соломона, и он, приложив к этому некоторые старания, конечно, вполне мог бы сойти за альва.

На пришельцев из других миров смотрели тут, по большей части, равнодушно. Неприязненных взглядов была всего пара штук, и дальше взглядов дело не пошло. Даже яйцом тухлым никто не кинул.

А уровни-то у местных были совсем низкие. От седьмого до пятнадцатого. Видимо, сытая и спокойная жизнь прокачке совсем не способствует.

– А почему они даже целью нашего визита не поинтересовались?

– Если ты можешь себе позволить оплатить пребывание здесь, предполагается, что у тебя есть какая-то цель, – сказал Соломон. – Но им это без разницы. Ты платишь и соблюдаешь правила, и тебя терпят.

– А если, допустим, я сюда телепортировался, а денег у меня нет? – спросил я.

– Получишь год исправительных работ на благо общества, в конце которого тебе выдадут бесплатный телепорт куда-нибудь, – сказал Соломон.

– Внезапно, лайфхак, – сказал Виталик. – Как бесплатно получить год безопасной жизни. Хотя это зависит от того, какого рода тут работы выдают. если улицы подметать, так это одно, а если кайлом в урановых рудниках махать, так это совсем другой коленкор.

– Если бы это так работало, тут были бы толпы нелегальных иммигрантов, – заметил я. – Так что не думаю, что речь о подметании улиц идет.

– Поскольку Система в этом мире все-таки присутствует, здесь есть данжи, – сказал Соломон. – Вот их нелегалы и чистят. Лут, конечно, у них отбирают, но, если повезет, за год можно неплохо прокачаться. Но на самом деле, мало кому так везет, чтобы целый год постоянных сражений пережить.

– А чего они своими роботами данжи не чистят, к хренам?

– Куда тогда нелегалов девать? – спросил я.

– Это политический момент, скорее, – сказал Соломон. – Роботы нужны, чтобы обеспечивать безопасность граждан. Данжи гражданам не угрожают, если в них специально не лезть. Значит, роботам в данжах делать нечего.

– А кто тут за главного? – спросил Виталик. – Великий Отец? Неизвестный Отец? Учитель всего и вся?

– Компьютер, – сказал Соломон.

– И кто его программирует?

– С некоторых пор он сам себя программирует.

– Джон Коннор, приди, – провозгласил Виталик. – Скайнет совсем офигел.

– Убили нашего Джона, – сказал я. – Теперь за лидера сопротивления мексиканка какая-то.

– Это что, новая серия вышла, пока я в лесу мертвым лежал?