23 августа 1914 г. Сегодня начинаются военные действия между Японией и Германией. Правительство США как будто удовлетворено объяснениями, представленными Японией. Правительство США выразило желание купить крупные немецкие лайнеры, находящиеся в порту Нью-Йорка, и поставить их под звездно-полосатое знамя, но мы не должны признавать подобные операции во время войны. Они служат удобным предлогом отказать нам в праве захватывать вражеские суда. Геррик и комитет американцев договорились нанять суда, принадлежащие французской компании «Транс-атлантик», для перевозки американцев в Нью-Йорк. Вот самый лучший выход! Если с нашего разрешения и с разрешения французов «Фатерлянд» и другие корабли прибудут в Гавр, чтобы увезти американцев, возможны демонстрации во французском порту. Будет очень некстати, если корабли придут под американским флагом, и еще более некстати, если они сохранят немецкие флаги. Надеюсь, правительство Великобритании проявит в этом вопросе твердость и даже предложит в качестве сопровождения небольшой британский военный корабль, если проход торгового судна под британским флагом небезопасен, как оно, наверное, и должно быть в настоящее время.

Мне нанесли визит два кардинала, Борн и Гаске, которые отправляются в Рим; я содействовал их поездке в Вентимилью.

Надеюсь, что французы не применят репрессии, которые, по их словам, заслуживают немцы за то, что жгут, грабят и без всякого повода стреляют в стариков, женщин и даже детей, за то, что грабят и убивают французов, раненных немецкими солдатами и даже офицерами. Боюсь, эта война будет безжалостной.

Китченер совершил большую ошибку, разрешив записаться во французскую армию около 500 британских добровольцев, которые здесь живут. Им следовало сказать, чтобы они записывались в британскую армию. По-моему, французская привычка трубить только о своих победах и захвате пленных и оружия – глупость. Несомненно, и французы несут большие потери в живой силе и технике. Когда станет известна правда, здесь начнутся шумные протесты.

24 августа 1914 г. Жестокость немцев ужасна. Некий житель Базеля рассказал леди Г., что немцы прервали операцию – ампутацию ноги французского солдата – и увезли всех раненых в плен; такое поведение противоречит обычаям современной войны и международному праву; это возвращение варварства. Боюсь, что победа над Германией окажется нелегкой задачей. На севере идет большое сражение. В Лилле много раненых британцев. Один офицер приехал из Руана за хирургическими инструментами, которые нужны в британском госпитале для офицеров. Денег у него не было, и требуемые 200 фунтов выдал французский Красный Крест; мне придется их возместить.

26 августа 1914 г. Оказывается, в состав 5-й французской армии, которая держала линию от Мобёжа до Живе, входят алжирские войска. 5-й армии противостоят германские силы, в том числе гвардейская дивизия. Согласно рапорту, с фронта отправлено семь поездов с ранеными алжирцами. Вполне возможно, что сообщение между Булонью и Парижем будет перерезано. Военное министерство сегодня не выпустило коммюнике; вероятно, более свежие сводки переданы депутатам – они дают советы и пытаются вмешиваться в военные дела. Наш курьер добрался в Париж из Лондона за 24 часа. Ему пришлось пять часов прождать в Амьене, где он видел около 50 раненых британцев, которые отправлялись на запад, и толпы деревенских жителей, которые идут из приграничных деревень, находящихся в зоне боевых действий. По слухам, военное министерство возглавит Клемансо или Мильеран.

Утром в соборе Парижской Богоматери провели службу по покойному папе. Послы Италии, Великобритании, России, Турции, Японии и Америки пришли в штатском. Как и послы Бельгии и некоторых других стран. Послы Испании и нескольких других стран пришли в форме. Выражались сомнения в правомерности присутствия посла Великобритании, поскольку от правительства Франции представителей не было. Президент республики прислал от своего имени морского офицера – на том основании, полагаю, что он, как президент, представляет и добрых католиков, и неверных. Музыка была хороша; собралось много кардиналов и епископов; кардинал-архиепископ Парижа, Аметт, уехал в Рим. Если бы из всех послов отсутствовал только я, это произвело бы плохое впечатление.

Сегодня продолжаются тяжелые бои. Сейчас, когда я пишу, получил сведения о дальнейшем отступлении, увы! Если бы у нас было еще 100 тысяч человек, мы могли бы высадить их в Остенде.

27 августа 1914 г. Должно быть, велись pourlarlers[37] о смене или перераспределении портфелей в кабинете, поскольку, по официальным данным, процесс занял всего час! Делькассе снова у руля моего корабля[38]; он не сомневается в конечном успехе – в отличие от меня. Не уверен, что немцев удастся удержать вдали от столицы. По сведениям одного вполне надежного источника из правительственных кругов, обсуждается вопрос о переводе правительства в Бордо на тот случай, если крупные силы немцев прорвут франко-британские позиции на северо-востоке.

28 августа 1914 г. Сегодня видел военного министра[39]. Он провел ночь в ставке французского главнокомандующего и вернулся утром; похоже, он уверен, что наступление немцев на Париж будет остановлено свежими французскими войсками, которые перебрасывают с восточной границы. Положение тяжелое, и лично я опасаюсь, что нам придется бежать из Парижа.

29 августа 1914 г. Немцы в Абвиле. Завтра или через день ожидается большое сражение в попытке прорыва.

30 августа 1914 г. Бои в Компьени. Немцы настолько превосходят французов количественно, что через несколько дней они могут оказаться в окрестностях Парижа. Насколько мне известно, золотой запас в размере 168 миллионов фунтов перевезли из Банка Франции в Бордо и Марсель. Жгу конфиденциальные бумаги и готовлюсь по первому требованию отправиться в любой город, куда переедет правительство. Судя по всему, немцы уверены, что оккупируют Париж; они вполне способны все здесь разграбить. В таком случае я потеряю все, что имею.

31 августа 1914 г. Сегодня военное положение чуть лучше, чем вчера; наверное, бегство на юг состоится в среду. В «Таймс» гораздо больше описаний и правды, чем в любой французской газете. Мы несем тяжелые потери, хотя немцы потеряли намного больше людей; это, однако, они могут себе позволить, в отличие от нас.

1 сентября 1914 г. Французы по-прежнему отступают, открывая наши фланги. Френч приехал сюда на несколько часов для встречи с Китченером, который утром прибыл из Лондона. Два штаба работают несогласованно.

В документах лорда Барти обнаружен следующий меморандум, в котором отражено то, что случилось после упомянутой им встречи в Китченера и Френча в посольстве:

«Утром 1 сентября, во вторник, я получил срочную телеграмму из Министерства иностранных дел от 31 августа, в которой говорилось: „Лорд Китченер сегодня выехал из Лондона; он проследует из Гавра в Париж и прибудет около полудня. Он поручил сэру Джону Френчу сообщить ему через вас, где они могут встретиться. Пожалуйста, устройте, чтобы лорда Китченера препроводили к сэру Джону Френчу“. Поскольку после встречи в посольстве сэр Джон Френч сообщил мне о намерении Китченера проинспектировать британские войска, я имел с ним беседу и высказал свои возражения. Так как мои доводы его, судя по всему, не убедили, я сказал, что изложу свои взгляды по телеграфу правительству его величества. Телеграмма, составленная мною, была адресована Грею и гласила: „Прибыл лорд Китченер и провел совещание с сэром Джоном Френчем. По его словам, правительством его величества было предложено, чтобы он проинспектировал британские войска. Я сказал ему, что, по моему мнению, такая инспекция окажет самое неблагоприятное действие на французских военных и французское общественное мнение; она создаст впечатление, будто сэр Джон Френч не устраивает правительство его величества и в недавнем отступлении французской армии повинны британские войска. Лорд Китченер спрашивает, каковы пожелания правительства его величества в данных обстоятельствах. Он будет ждать в Париже вашего ответа“. Я показал черновик телеграммы сэру Джону Френчу и затем отнес его Китченеру, который попросил вычеркнуть последние слова, а именно „Он будет ждать в Париже вашего ответа“, и заменить их следующими словами: „Прошу ответить как можно скорее“. Я выполнил его просьбу, и телеграмма с исправлениями была послана в 17.30. Сэр Джон Френч покинул Париж, поужинав в „Рице“. В 19.30 я телеграфировал личному секретарю Грея: „Вниманию Уинстона Черчилля[40]. Завтра в 6 часов лорд Китченер проследует из Парижа в Гавр, если не получит распоряжений не уезжать“. На следующее утро, 2 сентября, между 6 и 7 часами, я получил телеграмму от Грея, доставленную из Лондона в 22.56 1 сентября, в которой в ответ на мою телеграмму было написано: „Мы одобряем возвращение лорда Китченера, как было предложено“. Думаю, что Китченер, после моей с ним беседы и разговора с Френчем, пересмотрел свои планы, так как лично отправил телеграмму об этом. На меня же он не затаил злости за то, что я высказался откровенно: мое вмешательство не повлияло на наши личные отношения, и после того я несколько раз виделся с ним в Париже. По пути из Англии в Галлиполи он был моим гостем в посольстве, когда проезжал через Париж».