Домой не шёл, а просто летел окрыленный и очень гордый. Ещё бы, стал настоящим мужиком. А моя первая женщина, волею случая – иностранка, молодая и очень симпатичная. Немного спустя заметил, что испытываю не только эйфорию и восторг. Добавилось какое-то саднящее чувство грусти. И вскоре понял почему. Любил то я Татьяну, причём со всем жаром и искренностью первой взрослой ЛЮБВИ. А моей первой Женщиной стала не она. Поэтому на душе было чуть грустно.
Именно тогда пришло понимание того что Радость и Разочарование – родные сёстры сопровождающие нас по жизни, идут всегда рядом рука об руку. Так и теперь. Только мы сладостно и самоотверженно провели акцию советско-германской "дружбы", неотъемлемую часть международного студенческого движения как, настало нам время прощаться.
По завершению сессии у Бригитты закончился курс обучения, и мы расстались с ней. Хотя до сих пор вспоминаю с нежностью и благодарностью эту очаровательную немецкую девушку, поразившую меня нежной искренностью и удивительной естественностью в проявлении и реализации своих желаний.
Успешно сдав сессию и пройдя практику по физической географии в красивом курортном городке Горячий Ключ, стал собираться в свою первую экспедицию по изучению шельфа Азовского моря и его лиманов. Кто бы мог подумать, что путешествие по далёким и уже только от этого прекрасным морям Мирового океана начнется столь прозаично. Отбор образцов грунтов, ила грязи на берегу и мелководье. Проведение анализов по их механическому, и другим составам. И самое "захватывающее" – рисование карт распространения этих самых грунтов.
За сухими строками этого повествования скрывается взрослая, полная относительной свободы, экспедиционно-студенческая жизнь. Причём не в условиях Сибирского таежного или другого бездорожья, а в "бархатный" сезон "жемчужного" региона тогда ещё СССР, теперь России. Я порою сам себе завидовал… Жили мы в палатках по два человека, готовили тоже по очереди. Целый день все, кроме дежурных, работали в поле. Парни копали шурфы, бурили скважины с помощью ручного бура и специальной треноги. Девушки отбирали пробы грунтов и вели записи в полевых дневниках.
Вечерами, как это принято, уставшие и довольные мы возвращались в лагерь. Отмывали грязь, дегустировали кулинарное творение очередной смены поваров. После чего заслуженно отдавались активному отдыху, согласно собственных предпочтений. Дамы тихо щебетали на пляже после купания в приятно теплом, но чаще неглубоком Азовском море. Каждый день, находя всё новые и новые темы для оживленной дискуссии.
Мы, накупавшись до одури, гоняли мяч на футбольном поле или играли в волейбол. Эстеты старших курсов и преподаватели объединялись в оптимальные контактные группы по интересам, играли в преферанс, не спеша, прихлебывая пиво под видом чая или вино под камуфляжем домашнего компота. Следует отметить, что в экспедиции на период летнего полевого сезона незыблемо устанавливался сухой закон. Однако, как и везде по стране, при условии выполнения графика работ и соблюдения дисциплины, руководство мягко закрывало глаза на наши милые шалости в пределах нормы…
Для удобства и в целях разумной безопасности наши лагеря обычно располагались на территориях баз отдыха, довольно плотно раскинувшихся по побережью. Нам это было очень приемлемо с точки зрения близкого расположения основных благ цивилизации. И самое главное, практически каждый вечер мы наслаждались чарующими звуками модной музыки с танцплощадок. Где ждали своих героев прелестные девчушки со всех уголков тогда ещё Страны Советов.
В течение первых полутора месяцев ничего захватывающего и удивительного именно в этом аспекте не произошло. После Бригитты, общение с нашими обаятельными соотечественницами было как прыжок из атомной эры в каменный век. Титаническая борьба за каждый сантиметр обнажаемой поверхности. Практически железный занавес на основных "очагах наслаждения. Кроме того исступленная самоотверженность девушек, как у героев Брестской крепости, по защите своих " бастионов".
Что было совсем удивительно, соглашались на свидание, охотно танцевали, и азартно целовались. Сохраняя при этом непоколебимую стойкость, доводили до белого каления. Может быть, в этом для девушек был какой-то только им понятный кайф, особо изощрённых мазохисток. Нам эти процедуры судили только опухание гениталий и обильные предутренние поллюции.
Совершая необходимые исследования, наша экспедиция медленно, но неотвратимо передвигалась вдоль побережья Азовского моря, причём "правильной дорогой" и в направлении посёлка Томаровский. Не буду утомлять читателя скучноватыми и набившими оскомину описаниями живописных восходов и прелестных сиреневато-лазоревых закатов. Череды милых и очаровательных в своей одинаковости рефлексов и действий девушек, вышедших на эту тропу вечной войны полов. Ничего нового, захватывающего, знаменательного и запавшего в душу и память, не произошло. См. абзац выше.
Переехав в этот посёлок, расположенный на живописном берегу Бейсугского лимана, мы стали лагерем на территории школы. Вернее её спортзала. Здание школы находилось практически на берегу, в опасной близости от роскошного песчано-ракушечного пляжа. А на ласковых водах лимана тихо покачивались два наших тентованных катера. И мы должны были охранять их по очереди, дабы каждый вечер не снимать с катеров двигатели и не тащить их в здание школы.
Питались мы в колхозной столовой недалеко от "нашей" школы. Меню было без изыска, но объёмы порций и радушие поварих радовали будущих ученых. Трижды в день, если не работали на маршруте, мы посещали этот пункт пищевого довольствия. Именно здесь однажды после ужина произошла встреча с молоденькой кубанской дивчиной по имени Лида, воспоминания о которой до сих пор согревают мне душу.
После ужина мы возвращаемся из столовой, и я вижу впереди милую троицу. Две девушки вели малого ребенка лет трёх, четырёх. Одна мне сразу понравилась ещё со спины. Высокая стройная с тонкой талией и красиво округлой попкой в модных по тем временам штанах – траузерах, она притянула мои взгляды словно магнитом.
Когда, обогнав девушек, я увидел реально роскошную грудь более пятого размера, очень вызывающе – естественно упакованную в вишневою водолазку, приятную милую мордашку в ареоле ассиметричного каре, остановился как вкопанный, будто поражённый ударом молнии или стрелой Амура.
К счастью, не остался там стоять, в виде каменной статуи, а задал вопрос поразивший красотку сразу: «Чем же тебя, деточка, мама кормила???". Девушка внимательно посмотрела на меня, усмехнулась пока ещё в недоумении и спросила с бесенятами в глазах:
–" А вам, зачем это?".
–"Всех своих подруг настоящих и будущих я буду кормить только этим" – храбро сказал я, потому что хочу, чтобы у них тоже выросла такая же Красота! Весёлый смех очень симпатичной и естественной красотки, был достойным вознаграждением за мою смелость. Мы немного прошли вместе, причём я заметил, что девчушка вскользь, вроде невзначай, посматривает в мою сторону. Какая-то робость вдруг охватила меня, и мы расстались, не познакомившись.
Вечером пошли с приятелем смотреть футбол домой к кому то из местных парней. Вообще-то я не слишком азартный болельщик но, как говорится, за компанию и на халяву, даже жид способен удавиться. Когда вернулись в школу, обратил внимание на поведение наших экспедиционных див. Соратницы часто переглядывались и хихикали, подозрительно поглядывая на меня. Это несколько удивляло и настораживало. Мы полтора месяца работали и практически жили вместе. Друг к другу уже привыкли. Амурных отношений между сотрудниками экспедиции не было.
На мои недоуменные вопросы девушки вначале не отвечали, а только как-то ехидненько посмеивались. В конце концов, не выдержав моего напора и допроса с пристрастием, сообщили, что во время нашего похода на трансляцию футбольного матча в школу приходила юная темноволосая аборигенка и спрашивала меня. Причём достаточно безапелляционно потребовала позвать меня – Высокого, темноволосого и в очках… Под эти критерии подходил только я, чему обрадовался неимоверно. А потому долго не мог заснуть, строя планы на завтра один, грандиознее другого.
