Григорьев внимательно осмотрел территорию Белоруссии – он все понял!

– В какую область республики нам предстоит нанести визит?

– В Гомельскую область, она стоит первой на пути наших войск. Хочу добавить, что

перевалочные лагеря в этой области фашисты организовывали еще в середине 1942 года. Сначала эти лагеря состояли из разрозненных групп советских военнопленных, которых они вылавливали по лесам республики, но с каждым днем узников становилось все больше и больше, к ним прибавилось местное гражданское население и порой пленных размещали в первых попавшихся строениях, на колхозной скотоферме или просто в ветхих амбарах без крыш. Из этих тридцати концлагерей вам нужно будет найти один, где он находится нам пока неизвестно, но то, что нужный человек находится в одном из них нам это доподлинно известно. У Шульги заныло сердце, лишь от одного упоминания слова «лагерь», у него наступал нешуточный озноб. Недавнее прошлое не отпускало его и будет наверно преследовать всю жизнь. Григорьев же, как истинный профессионал, сразу смекнул в чем дело, так как главное слово из этой витиеватой речи он не пропустил.

– Кто это человек и где его искать?

– Где он мы пока не знаем, но точно знаем, что он на территории Белоруссии.

– Как предлагаете нам отыскивать этот лагерь, стучаться в каждые ворота и спрашивать?

– Дополнительную информацию получите позже, мы над этим уже работаем.

– Ну хоть на этом спасибо.

– Вам нужно найти этого человека. Так что вам, в первую очередь, придется обследовать лагеря, где преимущественно содержится гражданское население, я не думаю, что наш человек при задержании, был в военной форме, он, скорее всего переоделся и выдал себя за местного.

– Этот человек владеет немецким языком?

– Не только немецким и вам это хорошо известно Шульга и в конце концов, научитесь слушать майор! Дайте же мне все изложить все по порядку и без наводящих вопросов.

– Есть, товарищ генеральный комиссар!

– Ну я продолжу с вашего позволения, – Берия сердито свел брови, снял опять пенсне и протер глаза, – А кто этот человек вам не интересно?

Берия, с зловещей улыбкой, впился взглядом в офицеров.

– Не мешало бы изучить его антропологические данные, рост вес, возраст, привычки и другие приметы, свойственные этому человеку.

– Это ни мне, ни вам не нужно, майору Шульге они прекрасно известны и не только это, он знает, как он выглядит, вес, рост и даже, как дышит во время интимной близости.

– Товарищ генеральный комиссар, я не по этому делу – я натурал!

– Поэтому, поэтому, мой дорогой «родственник» по телу, я вас отнюдь, не обвиняю в нетрадиционной ориентации – это хорошо вам известная авантюристка Глория Риччи!

Шульга, сметая все со стола, в замешательстве вскочил и гневно выпалил, – Родственники, твою мать, в тридцать третьем колене, нашим воротам, двоюродный сарай! Григорьев предостерегающе поднял руку, но было поздно.

– Сидеть, – рявкнул Берия, как вам известно, эмоции плохой советчик для такого опытного контрразведчика как вы.

Шульга без сил упал на диван, – Да сколько же можно? Когда же навсегда, я забуду это ненавистное имя и долго оно еще будет преследовать меня? Григорьев успокаивающе похлопал Шульгу по плечу.

– Полноте майор, – успокоил его Григорьев, – полноте, откуда у тебя такая бурная реакция, в тебе бушует разум или неоправданная ревность? Но человек ревнует всегда от большого унижения, а также от того, что его мерзко предали.

– Вот именно, не успел я чуть отойти душой и телом, стал медленно забывать это злосчастное имя и её вероломное предательство, как вот оно, опять, бередит мою душу и сознание. Доколе, это будет продолжаться?

– Майор, – Берия задумчиво вертел в руке карандаш, – В ваших бедах не стоит винить только Глорию, она виновна лишь в том, что необдуманно, выбрала себе в партнеры неутомимого самца из довольно специфического окружения. И это мой промах. Каюсь! Вам не следует забывать главного, что она ваш косвенный коллега. Я в 1938 году, когда вербовал её, обещал ей всяческое содействие и всевозможную поддержку, я своих никогда не бросаю, тем более в такое трудное для неё время. Она талантливый разведчик, принесла своими невероятными действиями много пользы для нашей страны, я просто обязан ей помочь, где бы она не была. Здесь Шульга задумался, а знает ли Берия, что Глория двойной агент? Сказать или не сказать? И он решился, может это послужит весомой причиной для отмены этого опасного задания.

– Товарищ генеральный комиссар, а знаете ли вы, что Глория была двойным агентом?

Берия улыбнулся и с укором пожурил Шульгу, – Вы довольно неосведомленный человек майор! Конечно я об этом знал, еще с 1938-го года. С этим расчетом и строилась такая замысловатая операция по внедрению Глории в политическую и военную элиту Европы, но нам это не только не навредило, а наоборот, в некоторых случаях, даже помогло. Шульга еще раз убедился в дальновидности Берии. Силен – слов нет!

– Хорошо, а мы тут причем? – Вы майор, единственный, кроме меня, хорошо знаете её лично. Все, кто знал её кроме нас, погибли на полях сражений или в застенках гестапо, но никто её не выдал. В живых осталась только её радист старший лейтенант Тамара Селиверстова, но где она сейчас мы не знаем.

– Её знает в лицо вся моя группа. Мы её лично сажали в прибывший за ней самолет.

– Тем лучше, но не пошлю же я твою группу без вас, так что оставим эти ненужные разговоры и начинайте готовиться к рейду.

– Полковник, – Берия обратился к Григорьеву, – вам эта группа хорошо известна, вы назначаетесь куратором и принимайте её под свое командование. Соответствующие документы уже приготовлены. Заберете всю группу, отправляйтесь к месту вашей службы и переместитесь поближе к линии фронта. О ней никто не должен знать. Контакты с местным командованием свести к минимуму и с погон прикажите снять у каждого по одной звезде – так будет меньше вопросов у окружающих

– Как она попала в Белоруссию, да еще в концлагерь, ведь её целью была Румыния?

– Это нам не известно и вам предстоит выкрасть её из этого перевалочного концлагеря! Я не думаю, что немецкая контрразведка знает кто она такая, иначе она давно уже была бы в Берлине, в лапах шефа гестапо группенфюрера Генриха Мюллера.

– Сменить свой антураж ей не трудно, эта белокурая бестия знает несколько иностранных языков и умеет талантливо перевоплощаться, – на автомате произнес Шульга. И только тут до них начало доходить то, что сказал Берия.

– Что, из концлагеря? – Григорьев и Шульга проговорили это одновременно.

– Еще никто, до настоящего времени, не крал людей из таких мест. Вы будете первыми, все, что для этого необходимо вы получите, подлинные немецкие документы, форму, снаряжение и сами будете формировать свою группу.

– Это же невозможно! Мы и на выстрел не подойдем к лагерю, как нас расстреляют из пулеметов или, что хуже, всех выловят и мы составим достойную компанию Глории. Там же не просто охрана, там отборные полицейские отряды СС «Мертвая голова», натасканные годами мучить и убивать людей, да и в группе у меня есть бойцы, обладающие отнюдь не арийской внешностью. Так что на территорию концлагеря нам незаметно проникнуть не удастся.

– Ну вы тоже не все имеете характерную внешность населения Кавказа, – намекнул Берия на Гиви, – хватит прибедняться, к тому же мы наделим вас очень большими полномочиями, в вашем распоряжении будет большой партизанский отряд. Распоряжайтесь отрядом, как посчитаете нужным. Выделим самое современное оружие и боеприпасы. Попутно обучите их новому взрывному делу, диверсионной и сыскной работе. Не скрываю, это будет очень трудная операция.

– Какова будет численность группы?

– Это на ваше усмотрение, вам придется лезть в пасть к этому смертельному врагу. Одно могу посоветовать, немецким и другими языками Европы, должна владеть добрая половина вашей группы.

– Можно подключить к этому Внешнюю разведку и Штаб партизанского движения?