Аша прислонилась к дереву – голова кружилась, перед глазами пылали оранжевые пятна. Закусив губу, она сжала бедра, желая остановить приступ. Тело ее горело и трепетало, будто откликалось навязчивому ритму ниламских бубнов, будто требовало пляски. Неужели права была ехидная Снеха, когда говорила, что дочерям Полоза не выжить за пределами храма, что никакая танцовщица не переживет ночь Ярких без божественного соития с мужчиной. Аша терлась спиной и бедрами о грубую кору и рыдала.

Ей удалось убежать от Отцов-предателей. Она выжила восемь ирм в лесу, нашла вдоволь съедобных корешков и ягод и не мучилась голодом. Голубой нилак прогнал от нее стаю голодных джалаев, и она поблагодарила его на оме. А сейчас ей нужен мужчина, любой, не обязательно гость, приносящий дары Ярким. Старый, страшный – все равно. Только бы погасить пламя дипры. Но вот беда, за восемь ирм она не встретила ни одного человека.

А ночь Ярких наступит уже сегодня. Вспыхнут “языки восхождения”, заполыхает глубокий лотос, и уйдет впустую божественная страсть, а она умрет молодой. Но, если бы она осталась в монастыре, ее увезли бы в драконий город. И тогда смерть не наступила бы так скоро. Хотя, кто знает? Она убежала от страха: боялась драконьей любви. Подруга Налика встречалась с особенным гостем, от которого другие девушки прятались, потому что он был драконом, перевоплощенным в человека. Когда им приказали танцевать, Снеха запретила смотреть ему в глаза. Налика его любила и смеялась над трусливыми подружками. Говорила, что испытала ни с чем несравнимое, наивысшее наслаждение. Потом она умерла, и все говорили, что драконы и люди несовместимы, даже если нравятся друг другу. Долго такая связь не длится, и Аша убежала, чтобы жить.

“О, Яркие! Пошлите мне мужчину!” – взмолилась девушка.

Приступ прошел, и Аша, блестящая от пота, задышала глубоко и часто, чтобы восстановить дыхание. Куда идти дальше? Она откинула назад мокрые косы, подобрала сумку и полезла на холм, чтобы оглядеться. Сверху стали видны предгорья Чарачара – пристанища людей, к которым стремилась Аша. Только где искать вольные поселения? Обидно будет, если ей не удастся их найти. Спустившись с холма, она продолжила путь, напряженно выискивая тропки среди деревьев, кустов и каменных развалов.

Вдруг сердце дрогнуло. Вот оно! Невнимательный человек прошел бы мимо хорошо замаскированной землянки, но Аша сразу поняла, что набрела на чье-то жилье. Прислушалась. Было тихо, только цикады стрекотали, да свистела однообразно неугомонная пичуга. Вход в землянку прикрывала травяная завеса, несколько валунов лежали рядом. Аша встала на четвереньки и просунула голову в темный проход. Подождала пока глаза привыкнут к темноте и протиснулась внутрь. В нос ударил запах сырого мяса. Аша покружилась на месте, определяя размеры землянки. Рука нащупала что-то меховое, липкое, скорее всего, тушки убитых животных. Значит, тот, кто их убил, находился близко и должен был скоро вернуться. Охотник не оставил бы добычу легкодоступной для диких зверей. Встретить его здесь? Или лучше посидеть у входа, на солнышке? Больше шансов убежать, если он окажется опасным. Горячая волна опять захлестнула бедра. Нет, даже если он похож на медведя, она не убежит. Интересно, достанет ли ее свет Ярких, если она переночует в этой яме? Болезненно сжалось лоно – от Ярких не скроешься. Аша решила вылезти из землянки, но услышала шаги и притихла.

Охотник, видимо, заметил примятую траву у входа в свое убежище и не спешил входить.

– Ятрим, ты? – позвал он.

Аша не ответила.

– Кто здесь? – сердито спросил он и пнул травяной полог, позволяя свету проникнуть в логово.

Но он не заглянул внутрь – осторожный. Ждал, когда она выйдет, и держал стрелу наготове.

– Опусти лук, – хрипло попросила девушка. – Я без оружия.

– Выходи, – приказал охотник.

– Хорошо. Не стреляй. – Аша, жмурясь, выбралась из землянки.

– Кто ты?

Перед ней стоял крепенький мужичок среднего роста. Примечательными были его уши, довольно большие и розовые от бьющего ему в спину солнечного света. Смотрел он сурово и арбалет не опускал. Аша улыбнулась.

– В твоем племени принято отстреливать женщин?

– Почем мне знать, что ты женщина? – ничуть не смягчился охотник. – Женщины не блуждают по лесам в одиночестве. Может, ты морок или дракон-перевертыш.

– Перевертыш не стал бы с тобой разговаривать, – возразила Аша и сделала шаг вперед. – Я сбежала из храма Лотоса, из Дугарема. Я всего лишь танцовщица, не пожелавшая идти в рабство к драконам, и не замышляю против тебя зла.

Охотник схватился свободной рукой за амулет, висевший на его шее, и поднес к ее лицу медальончик с рисунком. “Бесполезный, лишенный силы значок”, – мигом определила Аша. С его помощью охотник хотел выяснить, не дракониха ли она, в самом деле. Распознать обращенного в человека дракона под силу немногим. Она сама ошибалась не раз.

– Не может быть, чтобы ты пришла из самого Дугарема. Ты бы не смогла выжить в горах столько времени. Не лги мне.

Аша съежилась. Что если этот злой упрямый человек убьет ее? Откуда ей знать порядки лесных одичавших племен? Она еще не встречала мужчину настолько не внушаемого, не восприимчивого к ее чарам. А дипра жгла ее изнутри, совладать с собой становилось все труднее.

– Я танцовщица, – захныкала Аша. – Убери оружие, сядь, отдохни. Я исполню для тебя “Языки восхождения”, ты все поймешь.

– Не вздумай околдовывать меня своей пляской, ведьма! – пресек ее попытку начать танец суровый охотник.

Лишь пара шагов отделяла их теперь друг от друга. Девушка качнулась, как будто у нее подкосились ноги, упала на колени и очутилась у ног мужчины.

– Будь же милостив, господин, – пролепетала она, – раздели со мной наивысшее счастье божественного соития, я готова принять тебя!

Она порывисто обняла охотника за ноги. Тот от неожиданности выронил арбалет. Лицо и шея налились кровью.

– Ты что творишь, безумная?! – заорал он в гневе. С усилием оторвал от себя пылкую девицу и отшвырнул в сторону. – Не смей прикасаться ко мне!

Аша глядела на человека круглыми непонимающими глазами. Случилось что-то невозможное – он отказался от божественного соития с танцовщицей из храма Лотоса. Первый мужчина, с которым она заговорила после побега, рушил ее представления об устройстве мира. Неужели он не понял, какой милости его удостоили! Аша сжалась в комочек и затихла там, где упала. Ей казалось, “языки восхождения” рваными клочьями покидают ее тело и с треском лопаются впустую.

Мужчина поднял арбалет, но больше не держал ее на прицеле. “Что за напасть? Откуда появилась эта ненормальная? Очень красивая, – думал охотник. – Гладкая, чистая, косы не растрепались нисколько. Одежда необычная – ни у кого такой не видел. Врет, что бродила по лесам столько ирм. Что ж ее джалаи не съели? Морок она!”

Охотник склонился над Ашей, разглядывая ее.

– Вставай! Не скули.

Аша подняла на него полные мольбы глаза.

– Возьми меня, господин. Возьми меня или я умру.

Охотник отпрянул от нее, как от прокаженной.

– Больная, что ли? Заладила ерунду. Не трону я тебя, ведьма бешеная.

– Загубишь меня, лопоухий, – Аша приподнялась на локтях. – Как жить дальше будешь?

– Как раньше жил, – хмыкнул мужчина. – Говори, что задумала. Куда шла?

– К людям хочу. Мой храм драконам отдали, а я сбежала. Ночь Ярких сегодня, помоги пережить.

Глаза застила темнота, кровь кипела, а этот охотник насмехался над ней, смотрел, как на пустое место. И так искривилось его лицо, будто и не человек он, а страшный тролль с желтыми глазами. Холодом обожгло спину, тогда как вся она плавилась от жаркой дипры.

– Обуздай свою похоть, бесстыжая! – процедил охотник.

– Зверь, а не человек, – простонала Аша, загораживая лицо ладонями.

Охотник передернул плечами, отвернулся и ушел собирать валежник для костра. Ишь что придумала, бестия. К людям ей надо. Видно, что подосланная, в том и подвох. Попадись ей не он, а другой мужчина, мог бы не устоять. Откликнулся бы на непристойную просьбу, не подумав, и принес в клан заразу. Драконы ничем не гнушаются, чтобы извести на Иде вольных людей. Пусть сдохнет. Он тогда сожжет ее тело, а потом поживет несколько дней здесь, подальше от клана и, если увидит у себя признаки той же болезни, куда деваться, сожжет себя тоже.