– А я думаю, с чем ты тут сидишь в такой поздний час? – заглянул в монитор. – Всё рвёшь себе душу… Скажу сразу, мне тоже ничего не удалось узнать. Система беби-боксов специально декларируется, как система, позволяющая родителям избавиться от нежелательных детей, не подвергаясь преследованию. Поэтому по горячим следам никого не ищут, а лишь максимально фиксируют приметы ребёнка. В твоём случае у ребёнка нет особых примет, такой приметой стало свидетельство о рождении. Оно меня сразу насторожило, когда я рассматривал документы при приёме тебя на работу. Юридического значения искромсанный документ не имеет. С тем же успехом можно было просто положить записку с именем и датой рождения, но положили именно свидетельство о рождении в таком виде. Как намёк на то, что у ребёнка есть задокументированные параметры. Вывод напрашивается сам: человеку, который тебя подкинул, было важно, чтобы у ребёнка было именно «официальное» имя и «официальная» дата рождения. Если человек так напирает на официальные параметры, возможно, на этом обрывке есть ещё что-то, на что органы опеки при приёме тебя не обратили внимание. Я бы внимательно изучил сам этот обрывок. Ну, например, как версия: поскольку это государственный бланк, то по водяным знакам, узору на полях можно узнать в какой стране выдавали. Каждая страна выдаёт документы на своих бланках. У меня старшая дочь, ты знаешь, младше тебя на два года. Так вот у неё другое свидетельство о рождении. А у тебя как будто простая бумага без водяных знаков. И ещё один момент, который мне тоже кажется важным. Возможно, тебя подкинули не родители, а похитители. Я смотрел статистику. Очень часто обнаруженные в беби-боксах дети предъявляются родителям, заявившим о пропаже ребёнка, и приличный процент детей возвращается домой.

– Я смотрела в базе похищенных детей. И в базе детей-грудничков. Ни-че-го!

– Поезжай в берлинский архив. Поезжай. Сейчас задание у тебя несрочное. Неважно, сдадим мы его через неделю или через десять дней.

Девочка шести лет сидит на высоком стуле в кабинете директора. Женщина-директор и её очередная мама разговаривают так, как будто девочки нет в кабинете.

– Вы отказываетесь назвать причины возврата ребёнка?

– Да. Нет…, – очередная мама мнётся, подбирает слова. – Просто эта девочка… Она очень, очень необычная.

– У нас все дети с непростой судьбой, поэтому все необычные.

– Да…, но мы с ней не смогли найти общий язык, – вывернулась женщина.

– Хорошо, пишите заявление о возврате, – директор тяжело вздохнула и подвинула женщине лист бумаги и ручку. – Вас вызовут в суд для прекращения опеки.

Женщина кивает и торопливо заполняет бланк заявления.

Маленькая девочка равнодушно наблюдает за происходящим, сидит ровно, не шевелится. Золотистые косички с бантиками, огромные синие глаза. Директор смотрит на эту куклу и искренне не понимает, почему от такого ребёнка отказываются на её памяти уже в пятый раз, а девочке только шесть лет.

Девочка знает, почему эта мама отказывается от неё. Она, наконец, поняла, что все с кем ей приходилось общаться: дети во дворе и в приюте, приёмные родители – не умеют выпускать хвостик и когти на ногах, превращать ручки в крылышки и пускать огонь изо рта.

Девочка достаточно рано поняла, что дети пугаются, когда во время игры у неё неожиданно появляется чешуйчатый хвост с сердечком на конце, которым она балансирует при прыжках или беге. Хвостик всегда появляется сам, и девочка не умеет контролировать его появление.

Она перестала играть с детьми.

Раньше она думала, что приёмные родители умеют регулировать появление хвостов, поэтому у них получается ходить по улицам, на работу и ещё много куда, не показывая хвост. Она спросила об этом год назад прошлого папу. Тот засмеялся и сказал, что у него нет хвоста и у Эльзы тоже нет хвостика. Тогда Эльза показала папе хвостик. Папа с открытым ртом смотрел минуты две, а потом выбежал из дома. Когда пришла с работы мама, папа сказал, что девочка плохо себя ведёт и её нужно отдать в приют. Мама немного повозмущалась, но когда Эльза показала ей свой хвостик, согласилась, что девочке будет лучше в приюте. Те родители тоже не объясняли директору, почему не хотели больше быть её родителями.

Эта мама была добрее, чем предыдущая, но, когда у Эльзы неожиданно показался хвост, она сразу увела девочку в приют.

Директору удалось пристроить куколку Эльзу ещё раз. И снова, девочку вернули с объяснением, что не нашли общего языка. В этот раз вернули через месяц, ровно столько девочке понадобилось, чтобы понять, что эти люди не будут её родителями, и показать им хвостик.

Директор уже привычным жестом положила заявление в папку с личным делом воспитанницы Эльзы Шульц.

– Ну, Эльза, почему и эта семья от тебя отказалась? Объясни мне, что ты такое делаешь из-за, чего тебя возвращает уже седьмая семья? – спросила директриса, как только за парой закрылась дверь.

– Фрау Анна, пожалуйста, не отправляйте меня больше в семью.

– Почему Эльза? Эти люди были с тобой жестоки? Может, они обижали тебя?

Девочка отрицательно помахала головой.

– Маленькие девочки должны найти своих родителей. Очень много добрых людей, которые готовы заботиться о тебе и любить тебя.

– Фрау Анна, я знаю, что у меня где-то есть мама. А эти люди – не мои родители, они никогда меня не поймут, – Эльза тяжело вздохнула.

Больше её фотографию фрау Анна не давала для просмотра желающим взять ребёнка в семью. С тех пор Эльза росла в приютах Германии. Она была дружелюбна со сверстниками, но подруг не имела и в общих играх не участвовала.

Благодаря занятиям в приюте, она научилась читать, считать и писать ещё до школы, поэтому училась на отлично по всем предметам, за исключением физкультуры.

Физкультуру она боялась, помня, что при прыжках или беге у неё внезапно выскакивает хвостик.

К десяти годам Эльза была выше своих сверстников и массивней. Она не была толстой, но из-за ограниченной физической нагрузки, необходимой для её возраста, она выглядела рыхлой и неповоротливой.

Всё изменилось, когда после окончания младшей школы, она перешла в среднюю, с новыми предметами, учителями и приютом.

Новая учительница физкультуры – фрау Берта, оценив мучения Эльзы с физическими упражнениями по школьной программе, предложила ей прийти в секцию скалолазания. Эльза за свою коротенькую жизнь научилась не отказываться от предлагаемого, поэтому пришла посмотреть, что это такое.

Увидев стенки, утыканные маленькими цветными уступами, Эльза запаниковала и никак не решалась полезть наверх, но та же учительница физкультуры помогла ей справиться с обвязками и напутствовала словами:

– Представь, что ты ползёшь не по стене, а по полу.

И у Эльзы получилось – она быстро взобралась до потолка. Взглянула вниз и увидела фрау Берту, зал закачался, в этот момент кто-то снизу сказал:

– Рук не хватает, чтобы держаться? А ты выпусти крылья! Представь, что у тебя за спиной крылья и удерживай ими равновесие!

Эльза чуть не упала, разглядывая, кто же это сказал, но, похоже, просто кто-то снизу давал указание своим подопечным. Эльза воспользовалась советом и представила, что у неё за спиной раскрылись крылья. Тут же, к своему удивлению, почувствовала, что она повисла в воздухе. Нагрузка на руки и ноги ушла, но никаких хвостов и крыльев в реале не появилось.

Её восторг был неописуем. Она с радостью «прошла» по самому верху периметра скалодрома.

Фрау Берта была восхищена ею и похвалила.

С тех пор Эльза стала успешно заниматься спортом. Сначала скалолазанием, потом плаванием, велосипедом, скейтбордом. Кикбоксинг, стрельба, гонки на мотоциклах – появились в её жизни намного позже.

Как у всех приютских детей, у Эльзы была тоска по дому и семье. Хотя она в шесть лет поняла, что приёмные родители – это не для неё, в мечтах она надеялась найти настоящих родителей или каких-нибудь родственников.