– У них наверняка уйма денег, раз они выстроили тот дом и все остальное.

– Да. Это важный момент. Особых сомнений, откуда появилось «наследство» майора Кестона, нет. Ярнолдскую ферму выбрали из-за ее стратегического расположения – рядом с морем, вдали от другого жилья. Бухта Кэтоул – пустынное место, как и дюны над ней. Там легко выгрузить партию оружия, перенести его в грузовик могут те же люди, что его доставили, разгрузить – подручные майора. Если кто-нибудь увидит грузовик на дороге в бухту Кэтоул, водитель скажет, что утомился и свернул не туда с главной дороги. Но ночью – один шанс из тысячи, что до этого дойдет. Кстати, Джорджия, номерные знаки грузовика фальшивые, следовательно, в этом направлении мы никуда не продвинулись. Безусловно, медальон принадлежит одному из главарей заговора, который приезжал в прошлом году на Ярнолдскую ферму, чтобы все организовать, и яркую вещицу каким-то образом утащила сорока. Может, тот человек загорал. Интересно, не даст ли это нам зацепку? – мечтательно проговорил Найджел.

– Проще всего взять группу вооруженных людей и взломать подвал майора, – заметила Джорджия.

– Нет-нет! – возразил сэр Джон. – Я пока не намерен их настораживать. Хочу лишь заставить прекратить выгрузку оружия.

– Как вы предлагаете это сделать? Заминировать бухту Кэтоул?

Глаза сэра Джона сверкнули.

– Ну в подобных радикальных мерах нужды нет. Я намекнул Джимми Блэру – вы знаете этого парня, он ведет колонку «Мои знакомые привидения» в «Дейли пост». Он напишет о призраке Ярнолдского перекрестка, а это привлечет на ферму толпы туристов и исследователей паранормальных явлений. Заговорщикам придется убрать своего часового, пока все это не уляжется. А к тому времени…

Сэр Джон замолчал. Джорджия ощутила, что в воздухе повисла какая-то напряженность. Найджел и его дядя старательно избегали смотреть друг на друга. «Они похожи на двух мальчишек, – подумала она, – которым известна позорная тайна». Они словно хотят сыграть с ней, Джорджией, некую шутку, но не знают, как она ее воспримет. Однако когда сэр Джон заговорил снова, его слова показались вполне безобидными.

– Настоящая проблема заключается в том, чтобы выяснить, кто является руководителями этого движения. Мелкая сошка нас пока не интересует. У молодого Найджела есть идея.

– Разумеется, это чисто теоретически, – произнес Найджел. – При условии, что это движение намеревается установить в Британии некую диктатуру. Итак, чего народ Британии не потерпит, так это диктатуры заурядных политиков. Не сомневаюсь, что заговорщики хотят вызвать кризис, беззаконие, кровопролитие и все остальное, чтобы оправдать появление у кормила власти сильной руки. Мы перестанем подчиняться ей, как только кризис будет преодолен, если только тот человек не будет популярным – не как политик, а как, скажем, свой парень. В стране есть люди, захватившие народное воображение, – англичане по-прежнему втайне симпатизируют приукрашенному образу известного авантюриста, мы ведь все-таки потомки Фрэнсиса Дрейка. Если заговорщики умны, то выберут человека, который сможет сыграть на романтизме англичан и на их склонности обожествлять героев.

– Да, – пробормотала Джорджия, – в этом что-то есть. Вдохновенный любитель. Довериться скорее любителю, чем профессионалу – одна из черт нашего национального романтизма. Но как мы его найдем?

Напряжение снова возросло. Найджел вертел в руках черную деревянную лошадку, которую Джорджия привезла из Африки. Сэр Джон набивал трубку с такой тщательностью, будто заполнял официальные бумаги. Наконец он поднял голову и отрывисто проговорил:

– Нам нужна ваша помощь, моя дорогая.

– Моя? Но я не… А почему не Найджел?

Сэр Джон продолжил:

– Из нас только вы, не считая Найджела, видели фотографию в медальоне, и этот снимок – единственная зацепка. Вы вхожи в модное общество, а центр нашего движения мы должны искать среди богатых семей. Кроме того, буду весьма откровенен с вами, вы сами немного легенда нашей страны, следовательно, данное движение радо будет использовать вас, а в равной мере вы станете великолепной пропагандой против него, когда настанет время решающей схватки.

– «Заговор раскрыт знаменитой женщиной-исследователем!» Боже, вот это заголовок! – воскликнул Найджел.

Сэр Джон раздраженно отмахнулся от него:

– Причина, по которой Найджела приходится держать в стороне, очевидна. Он мой племянник, и его связь с полицией известна. Поэтому майор Кестон и проявил такое любопытство. Найджелу они никогда не поверят.

– То же справедливо и в отношении меня. Ведь я же замужем за Найджелом, не так ли?

– Суть в том, – спокойно сказал сэр Джон, попыхивая трубкой, – что вы не будете замужем. Устройте развод – не настоящий, конечно. Просто намекните журналистам-сплетникам, будто вы решили расстаться, а они довершат остальное.

«Так вот в чем дело, – думала онемевшая от удивления и возмущения Джорджия. – Вот, значит, к чему ведет их маленькая игра!»

– Я правильно поняла? – спросила она, когда к ней наконец вернулся дар речи. – У вас хватает наглости предложить, чтобы я рассталась с Найджелом, вызвала скандал, не видела бы мужа много месяцев, а сама тем временем занималась бы охотой на неизвестного человека, который, возможно, и существует-то лишь в вашем воспаленном воображении? Вы просите меня…

– Я прошу вас сделать это ради Англии.

Голос сэра Джона прозвучал так же ровно, как если бы он попросил ее сходить и купить ему пакет ершиков для чистки трубки, и это придало его фразе убедительность. «Черт бы его побрал, – думала Джорджия, – как ему удается повернуть дело так, что мне трудно отказаться? Если бы он пытался уговорить меня или втянуть в данное предприятие обманом, или сказал бы еще хоть слово об Англии, моей Англии, я бы легко с ним справилась. Но вот он просто сидит с видом встревоженного человека и формулирует это в виде делового предложения».

Джорджия порывисто обернулась к Найджелу. Он стоял, прислонившись к каминной полке, и улыбался. Она должна была понять, что муж не попытается повлиять на нее тем или иным путем. На мгновение сердце Джорджии восстало против этого: неужели он хотя бы раз не может принять решение за нее? Нет, это было не в его привычках… Да и не в ее.

Сэр Джон подозвал Джорджию к окну. Обняв ее за плечи одной рукой, другой он показал на улицу. Был час пик. В ста ярдах от себя Джорджия видела толпы людей, торопившихся домой по одной из городских магистралей. Машинистки, продавщицы, конторские служащие, уставшие, однако сохранявшие величавую, размеренную походку. Она догадалась, что должна там увидеть, по мнению сэра Джона. Его слова эхом откликнулись на то, что подсказывало ей собственное сердце.

– Посмотрите на них, – тихо произнес он. Так он мог попросить Джорджию полюбоваться розами. – Они не так уж плохи, не правда ли? Глупые, тщеславные, дерзкие, невежественные, вульгарные – некоторые из них. Но они обладают собственным достоинством, верно? У них есть молодость, независимость и отвага. Они – это Англия. А вам известно, что говорит другая сторона: «Женщина – это отдых для воина», «Место женщины на кухне» и остальную первобытную чушь. Однако так и произойдет. Молодой человек не встретит ее сегодня вечером у кинотеатра. У него свидание с садисткой-штурмовиком в концентрационном лагере. Она уже будет ему не интересна. – Сэр Джон стиснул плечо Джорджии и опустил руку. – Вы не можете позволить этому случиться, – добавил он.

– Но я тоже не могу это остановить, – возразила она. – Это не моя роль. Вы просите слишком многого. Я…

– Что ж, обдумайте мое предложение. День или два. А пока – до свидания.

Сэр Джон взял шляпу и трубку и вышел, прежде чем Джорджия успела сказать хоть слово. Да вряд ли у нее и нашлось бы сейчас нужное слово. С уходом сэра Джона, присутствие которого успокаивало и ободряло, вся эта история показалась более гротескной, однако каким-то образом еще и неизбежной, как бред сумасшедшего.

– Найджел, – сказала она, быстро подходя к мужу и беря его за руку, – что мне делать?