Однако ездить на хутор Лёльке доводилось редко. Далековато, да и с транспортом были проблемы. Приходилось ждать, когда кто-то из хутора приедет в город по делам и заберёт её с собой.
Только летом на все каникулы Лёлька уезжала к бабушкам.
***
Пробежали, остались позади годы учёбы в школе. Повзрослевшие подружки надумали ехать в Москву, учиться на учительниц, и потому поездка на хутор в это лето не предвидится. Лето стоит знойное, сухое. От безводья и пекла извелись и люди и животные. На потрескавшейся земле пожелтевшая сухая трава, зелёную поросль можно встретить лишь у водоёмов да на огородах, поливаемых хозяевами.
Лёлька сидит на качели в тени виноградной листвы, укрывшей кружевным пологом двор и дом тёти Гани. Над Лёлькиной головой свисают длинные плети с гроздьями ещё не созревшего винограда. Полог подпирают деревянные столбцы, опутанные лозой.
Хорошо в тени полога!
Лёлька читает книгу, пекло клонит её в сон, она упорно сопротивляется. С улицы, из-за плетня, слышится звонкий девичий оклик:
– Лёлька! Айда купаться!
Лёлька, встрепенувшись, кричит в ответ:
– Иду! Подожди!
Переодевшись в новый купальник и платье, она выбегает на улицу. Мара терпеливо поджидает её на скамейке в тени ветвей старой яблони, щедро раскинувшей их из-за плетня. Вместе они бегут, загребая ногами пыль, доходящую до середины голени, к озеру на окраине города.
По берегам его высятся старые вербы и гордо смотрятся в его зеркальную гладь. У самой воды – заросли тальника. Много тальника и на илистом дне озера. Оно глубокое, вода в нём чистая, прозрачная, пока кто-нибудь из мальчишек – смельчаков не нырнёт в глубину и не взбаламутит ил. Пытающихся добраться до его дна охватывает страх запутаться в скопище веток, скользких, неприятных на ощупь.
Ребятня и взрослые купаются, в основном, у берега. Редко находятся желающие переплыть озеро. Вода в нём даже в самую жару остаётся холодной. Старожилы рассказывают о подводных родниках на дне, наполняющих озеро водой. В ширину оно саженей пятьдесят, а вот в длину вытянулось на несколько сот метров, так что его вполне можно принять за речку.
Подружки частенько бегают туда освежиться прохладной водой, позагорать.
Рядом с озером простираются бахчевые плантации близкого к городу совхоза. В прежние годы девочки вместе с мальчишками срывали ближайшие к озеру арбузы и кидали их в воду, завидев сторожа – бахчевника, скачущего на лошади. Сами они тоже сигали в воду вслед за арбузами, потому что знали: тот будет стрелять им вслед солью из ружья. В воде они прикрывались арбузами и переплывали иной раз на другой берег, если сторож бывал очень уж сердит. Когда-то соль дробила арбузы, а когда-то попадала и в мягкое тело. Вода озера была спасением в любом случае.
Повзрослев, девочки потеряли интерес к такому рискованному развлечению. А вот плавать на противоположный берег они продолжали, причём зачастую – наперегонки. Иногда к их соревнованию присоединялись и ровесники – мальчишки. Подружки плавали хорошо, и им доставляло огромное удовольствие оставлять соперников далеко позади себя.
Прибежав к озеру, девочки обнаружили своё любимое местечко под вербой занятым незнакомыми ребятами. Их было трое.
– Ну вот…, – расстроилась Мара, – остались мы без места!
– Озеро большое. Найдём другое, – успокоила её Лёлька.
– Девчата, располагайтесь рядом с нами! Веселее будет. У нас мяч есть, карты. Не уходите! – остановил их кучерявый парень.
– Вот ещё! Мы в карты не играем! А, вообще-то, вы заняли наше место! – вызывающе ответила Мара.
– Миль пардон! Просим прощения! Мы же не местные. Откуда нам знать, что это ваше место?! – воскликнул худощавый парнишка невысокого роста с серым ёжиком волос на голове.
– Мы так и поняли, – ответила Лёлька. – Своих местных мы знаем.
– Неужели? – спросил кучерявый. – Но меня-то вы не знаете. А я тут жил раньше. А почему бы нам сейчас не познакомиться! Карпушин Иван, – представился он.
– Мара, – покраснев, сказала Мара.
– Лёлька. Ой! Оля, – смутилась Лёлька.
– Иван Белобров, – протянул руку высокий парень.
Ему по руке хлопнул третий, с ёжиком на голове:
– Девушкам руку не подают, когда здороваются и знакомятся! Иван третий – Наливайко! – он весело приподнял шляпу из газеты и шаркнул ногой по сыпучей земле.
– О как! Три Ивана! Вот здорово! А вы не шутите? – блеснула карими, слегка навыкате, глазами Мара.
– Нисколько, – сказал кучерявый. – Какие могут быть шутки? Вам наши паспорта показать?
– Не надо. Поверим на слово. А как люди обращаются к вам: по фамилиям?
– Когда как…
– А можно, мы будем звать вас – Ваня, Ванечка и Ванище?
В глазах ребят побежали смешинки.
– И кто же будет кто? – вытирая слёзы смеха, спросил Наливайко.
– Ты – само собой – Ванище, Иван Белобров – Ванечка…
– Ну, уж не-е-т! – возмутился Наливайко. – Ванище – это же прозвище какое-то! Я не согласен!
– А кто тебя спрашивать-то будет? – закатились хохотом друзья. – Прилипнет – не оторвёшь!
– Эх, девчонки! Обидели вы меня! Всё. Ухожу, прощайте!
Подобрав брюки и рубашку, он театрально изобразил уходящего обиженного человека. Девочки расхохотались.
– Ваня, прости нас! Мы не нарочно! Так получилось! – так же театрально раскаиваясь, умоляюще попросила Мара. – Мы сами уйдём!
Испытывая всё же стеснение и смущение в обществе новых знакомых, они прошли дальше и вскоре нашли удобное тенистое место. Скинув платья у вербы, спустились к воде. Немного поплескавшись у берега, поплыли через озеро. Сначала плыли не спеша. Но холодная вода невольно заставляла двигаться быстрее, подстёгивая к соревнованию. Плывущих следом за ними парней заметили не сразу.
– Лёлька! Прибавь скорость! – крикнула Мара немного отставшей подруге. – Сзади противник!
Лёлька оглянулась, и, увидев ребят, крикнула:
– Вперёд! Знай наших! – и поплыла быстрее, прикладывая все свои силы.
Ребята оставались далеко позади, когда девочки добрались до берега. Ощутив под ногами землю, они повернулись к соперникам лицом, чтобы крикнуть: «Ура! Мы победили!», но вдруг увидели, что плывущий последним как будто тонет. Девочки закричали:
– Спасите друга! – Он тонет!
Ребята оглянулись, и, увидев тонущего товарища, рванулись выручать его. Как оказалось, чуть не утонул «Ванище». Вытащив друга на берег, Ванечка согнул его через колено лицом вниз, и надавил ему на спину. У того изо рта хлынула вода, он закашлялся.
– Вот чудо! Как это тебя угораздило нахлебаться воды?! Ты же всегда хорошо плавал! – удивился Ванечка.
– Да ногу свело, и я не успел сообразить, что делать! – прокашлявшись, ответил «Ванище».
– Что делать? – Кричать: «Спасите!». Если бы не девчонки, кормил бы ты теперь рыбок на дне озера! Запомни на всю жизнь – ты их вечный должник! Они твои спасительницы, – лукаво подмигнул девочкам Ваня Карпушин.
– Вот и неправда! Мы тут ни при чём! Это они тебя спасли! – воскликнула Мара.
– Слава Богу! Чудеса ещё случаются на земле! Никто не спасал, а я живой. Спасибо тебе, Господи! Спасибо и вам всем на всякий случай! – то ли в шутку, то ли всерьёз воскликнул «Ванище».
– Ты чего это, брат? О каком боге ты говоришь? Его нет! Есть люди, которые спасли тебя. Чему только тебя учили в школе? Не вздумай ещё где сказать такое! Никакого института тебе тогда не видать, как своих ушей! – разволновался Ванечка.
– А вы в институт собрались поступать? – спросила Мара.
– Да, – ответил за всех Ваня, – хотим в медицинский. У нас в Сталинграде его открыли совсем недавно – в позапрошлом году.
– Вот здорово! – восхитилась Лёлька. – Будете работать докторами?
– Не докторами, а врачами. А вы? Тоже поедете учиться?
– Да, – грустно ответила Мара.
– Так это же хорошо! Зачем грустить?
– Ехать далеко от дома. Скучать будем.
– В какой город?
– В Москву.
– Ничего вы замахнулись! А почему не в Сталинград? Всё поближе.