– Чтобы я увильнул от прямого вопроса, да еще и заданного по существу! – возмутился отвечающий. – Мой тебе совет, Седрак: меньше доверяй киношникам. То, что с их легкой руки известно тебе как пистолет-пулемет «Шмайссер», на самом деле именуется МП-38/40. И Хуго Шмайссер не имеет к нему никакого отношения, поскольку сконструировали его в конструкторском бюро фирмы «Эрма», возглавлявшемся Гельмутом Фольмером. Кстати, пехотные части вермахта этими пистолетами-пулеметами практически не вооружались, это оружие было предназначено для парашютистов, танкистов, артиллеристов и саперов…

– А чем же тогда их пехота воевала, прототипами Калашникова? – не сдержал сарказма Асатурян.

Класс загудел, выражая недовольство провокаторской деятельностью отличника. Кто-то даже умудрился процитировать скороговоркой народную армянскую частушку, в которой повествовалось о том, как бабушка означенного Седрака (Սեթոյի տատը) обделалась (քաքելա տակը), захотела привести обгаженное в прежний гигиенический вид (ուզումա մաքրի), однако, как ни старалась, не смогла обнаружить соответствующего для выдворения дерьма отверстия (չի գտնում ծավը). Седрак за бабушку в душе, конечно, обиделся, но виду не подал. И то сказать, если бы он реагировал на каждое критическое замечание своих завистников, то давно бы скатился из отличников, из единственного в классе претендента на золотую медаль, в ударники, а то и ниже…

– Прискорбный эпизод, произошедший с бабушкой нашего Седрака, может случиться с каждым из нас, если мы доживем до ее почтенных седин, – рассудительно заметил Брамфатуров.

– Не обязательно дожидаться седин, можно и в молодости этого добиться, если фасолевый суп запить кислым молоком, – возразил Виктор Вагра-мян и, видимо, не чувствуя твердой уверенности в справедливости своих возражений, обратился через ряд за поддержкой: – Правда, Ерем?

Ерем Никополян – существо с крайне растрепанными нервами, легковозбудимое, долго остывающее, – вскочил со своего места и, моментально раскалившись примерно до трех тысяч градусов по Цельсию, изверг из себя на не чающую худого Помпею дым, пепел и обжигающую лаву слов, в основном касавшихся не сути заданного вопроса, а персональных недостатков задавшего вопрос.

– Тишина в классе! – заорал Грант Похатян, умудрявшийся совмещать в своей довольно нескромной особе множество взаимоисключающих и взаимодополняющих должностей и призваний. В данном конкретном случае он напрягал голосовые связки в качестве официально назначенного военруком командира класса.

– Правильно, Похатян! – поддержал командира подполковник. – Командуй… А то совсем распустились: хотят – поют, хотят – нервные припадки устраивают… Никополян, сядь на место!

Никополян, после недолгого, но бурного сопротивления, сел, и продолжил извержение в сидячем положении…

Тем временем Грант успел бросить украдкой выразительный взгляд на Брамфатурова, получить в ответ одобрительную ухмылку, после чего и приступил к завершающей стадии восстановления дисциплины и порядка.

– А теперь пусть Вова сообщит Седраку, чем воевала немецкая пехота…

– А еще американская, английская, итальянская, румынская, венгерская, финская и испанская голубая дивизия, – дополнил список Седрак.

– В общем, пусть проторчит там до конца урока, – подытожил себе под нос, но достаточно внятно, чтобы острота не пропала даром, Борька Татунц.

– Есть, товарищ командир, объяснить, чем кто воевал! – щелкнул каблуками Брамфатуров, принял позу вольно, подмигнул Борьке и приступил.

– Основным стрелковым оружием пехотных частей вермахта был карабин 98 К, являющийся по сути усеченным вариантом знаменитой немецкой винтовки «Маузер» образца 1898-го года. Характеристики приводить?

– Обязательно, – сказал Седрак.

– Обойдемся, – решил класс. – Сыпь про американскую и английскую…

– Vox populi – vox Dei, – пожал плечами Брамфатуров, – что в переводе с латинского означает: коллектив всегда прав. Итак, воевали американцы винтовкой Спрингфилд М-1903, М-1917, которая выпускалась до 1944 г. Калибр – 30, это в сотых дюйма. По-нашему – 7,62 миллиметра. Магазин – 5 патронов. Прицельная дальность – 2500 метров. А еще чуть позже появилась у американцев на вооружении… Погоди, погоди, – вдруг прервал он сам себя на полуслове и с нескрываемым подозрением уставился на круглого отличника.

– А почему это тебя, Седрак, заинтересовало вооружение только этих шести стран-участниц Второй Мировой войны? Ведь в «Антигитлеровской коалиции демократических стран» состояло более пятидесяти государств, включая такие великие державы, как Гватемала, Коста-Рика и Гондурас. Разве тебе не любопытно, каким оружием воевала с Вермахтом армия Гондураса?

– Ну это и так всем известно – каким, – не скрыл своего разочарования Татунц. – Мушкетами и пищалями, оставшимися от конкистадоров…

– Допустим, – не стал возражать отвечающий. – А о том, чем громила Германию Либерия, тоже все осведомлены?

– Либерия – это в Африке, да? – уточнил на всякий случай Чудик[3] Ваграмян.

– Господи, какая жуть, если представить – чем, – молвил задумчиво военрук, обхватив щеки ладонями.

– Вот именно! – согласился с подполковником однофамилец Чудика Витя. – Отравленными стрелами и копьями с каменными наконечниками…

– Бедные немцы! – не сдержал судороги жалости Купец.

– Итак, Седрак, ты всё еще настаиваешь на том, чтобы узнать о стрелковом оружии своего куцего списка? Или желаешь его расширить. Например, узнать, чем были вооружены такие гитлеровские союзники, как Таиланд и Бирма?

– Перебьется Седрак обо всех узнавать, – решили в классе. – Ты, Вова, лучше скажи, это правда, что американские зеленые береты воевали во Вьетнаме нашими Калашниковыми?

– Правда. При определенных обстоятельствах…

– Но он еще не сказал, чем воевали румыны, венгры… – встрял было дотошный Седрак, но тут же пожалел об этом, хотя и обогатился в результате несколькими лишними шариковыми ручками, одной точилкой для карандашей, спичечным коробком и множеством бумажных шариков, заботливо скатанных, обслюнявленных, забитых в пустые пластмассовые корпуса от авторучек и пущенных ловкими плевками в его любознательную голову.

– Перекрестный обстрел из всех видов огневого поражения, – прокомментировал происходящее военрук.

– Как я понял, – объяснил отличнику Брамфатуров, – общественность желает знать, почему эти ненормальные американцы предпочитают наше рабоче-крестьянское оружие своему буржуйскому, а не из каких стволов палили в белый свет, как в копеечку, твои румыны и венгры, Асатурян…

– Правильно понял, – подтвердил класс. – Давай, Вов, валяй об американцах…

– О’кей, валяю об американцах, воевавших во Вьетнаме нашими автоматами… Конечно, для человека непосвященного напрашивается самое простое, идеологически выдержанное объяснение: те из американских зеленых беретов, которые по своему классовому происхождению являются представителями пролетариата или трудящегося фермерства, предпочитают наше, классово родственное им оружие АК-47. Соответственно выходцы из буржуйских слоев верны империалистической автоматической винтовке М-16. Но это, к сожалению, не так. Точнее, не совсем так. В основном нашими автоматами пользовались те из американских солдат, которым приходилось действовать в тылу противника. Это, во-первых, позволяло им обеспечивать себя боеприпасами, захваченными у врага, а во-вторых, делало невозможным их идентификацию в бою по характерному звуку выстрелов…

– Чего-чего? – призналась в непонимании самая честная часть класса в лице Вартана Чудика Ваграмяна.

– Объясняю персонально для невежд: я к болгарам уезжаю, в польский город Будапешт…

– К каким еще болгарам, Брамфатуров! – встрепенулся военрук. – Ты это дело кончай – от родины бегать. Тем более что и с географией у тебя совсем худо…

Класс двусмысленно заржал. Подполковник довольно улыбнулся. Не примкнули к общему веселью только трое: Брамфатуров, Чудик и Седрак.