– Ты для меня ничего не значишь. Зачем ты в моём доме? Спасибо, что вернула телефон. Но злоупотреблять гостеприимством – это дурной тон. Ты не знала?

– Я не планировала тут задерживаться, – начала оправдываться я. – Я ехала сюда в командировку, – но была остановлена лаконичным взмахом руки.

– Все вы с других планет такие, – только переночевать, только осмотреться, только выпить чашечку чая. А потом не выгонишь. Уходи. Немедленно. Я позвоню, когда захочу, чтобы ты вернулась.

Вторая я в это время читала один из тридцати четырех «Диалогов», изложенных Платоном. И если честно, не знаю, что было предпочтительнее… Мир идей, где подобное не подобно даже самому себе… Где целое если имеет части, то уже не может считаться таковым. А если не имеет, то, следовательно, лишено начала и конца, формы, постоянно движется и всегда находится в разном месте… Пытаясь следить за мыслью рассуждающих мудрецов и про себя отвечая на вопросы, возникающие по ходу диалога мыслителей древности, я лишь ещё больше запуталась, так как знание было представлено не в привычном готовом виде, а преподносилось в проблемном ключе, анализировались все варианты того или иного понимания мира. Голова кипела словно суп, который варят уже часа как 4, и вода в нём уже вот-вот выкипит окончательно…

Я резко проснулась. Сердце жгло от обиды и необоснованных обвинений хозяина замка, пусть и предъявленных во сне, но таких реалистичных. Голова болела, и сейчас воспринимать что-либо новое я была просто не в состоянии. Поэтому решила приняться за уборку в доме. Магичить мне не удалось и чуда в виде скоростного порядка не произошло. Но сейчас я была только рада труду физическому. Отыскала в какой-то кладовке обычную новую швабру и решила начать с мытья пола в библиотеке, с её второго этажа.

Я всегда любила попеть во время мытья полов, поэтому, словно оперная певица, на всю библиотеку исполнила арию «Что вижу – то пою»:

«Книжек всех здесь не счесть,

даже негде присесть,

если только поспать,

не переставая читать».

Перевела дыхание. Пела с душой, громко, ноты брала и высокие и низкие. Теперь припев:

«Викторио – орио – рио – вио,

Любовь сердце моё захватила – ила,

Кэялинда – линда – да,

Буду рядом с тобой всегда!»

– Браво! – раздались овации где-то там внизу.

Свесилась через перила второго этажа, а там – поклонник моего пения с букетом цветов.

– Жаль, что я не Викторио, Кэялинда, – прокричал он. – Но это не удержит меня от комплиментов. Вы бесподобны. Голос ангела, внешность принцессы, образование истинного ученого, примите моё восхищение, – и с поклоном протянул мне цветы. Затем подумал… И кинул их прицельно мне в руки, а я поймала.

– Понилион, – смеясь, сказал он. – Позвольте предложить Вам дружбу.

Спустившись вниз, в одной руке я держала швабру, а в другой – цветы. В уже приближенном варианте я увидела этакого пончика в шоколадной глазури. Сейчас поясню, почему он показался мне именно таким. Низенький, пухленький, с черными кудряшками на голове, но невероятно харизматичный, улыбчивый, с ямочками на щеках и пронзительно изумрудными глазами.

В любой другой ситуации я могла бы подумать о нём всё, что угодно, начиная от мысли «Бег-бег каждый день» и заканчивая «Какие милые кудри, или это парик?». Но сейчас он мне казался самым восхитительным, милым и неравнодушным к искусству – не пончик, а изумрудик.

– Для друзей просто Кэя, – с улыбкой представилась я.

– Пон, – исключительно для Вас, – он выхватил цветы из моих рук, неизвестно откуда взял вазу. Не успела моргнуть – и вот я уже в мягком кресле пью ароматный кофе с пенкой, а на столике рядом со мной – торт «Дамские пальчики». Мой любимый! Чудо, а не мужчина. И ничего, что рост низенький, – подумала я, запихивая в рот прототип дамского пальца в креме. Фуу! О чем это я? Кстати, «пальчик» в длину был сантиметров 20, завернут в белоснежную шубку крема – сладко и нежно, только вот чего-то не хватает… Вишенки!

– Кэя, я не случайно в этом доме, – начал он. – Как думаете, кто я?

– Повар! – не раздумывая объявила я. – Притом – самый лучший на планете, – смутилась под его взглядом. Похоже, я слишком активно облизывала уголки губ – кусочка торта словно и не бывало.

– Готов им стать, – слегка хрипло ответил он и одним махов опустошил свою кружку с кофе. – Но лишь для Вас. Давайте это будет нашей маленькой тайной, – а затем добавил, – секретом номер 1.

– А их будет много? – завороженно спросила я.

– Это неизбежно, – со вздохом ответил он. – Но прежде – я должен завоевать Ваше доверие. И… протянул мне вишенку!

– Как Вы догадались, что мне её не хватает?! И где вообще взяли?!

– Всё ради друга. Вы для меня – словно любимая настольная книга. Как будто знаю Вас тысячу лет. Позвольте, я решу любую Вашу проблему. Чтобы Вы могли мне доверять как самой себе. Назовите самую сложную.

Я растерялась. Обычно с друзьями можно весело провести время, поесть пиццу, сходить в кино, но как что-то нужно, они порой заняты, а нагружать их своими проблемами я вообще не привыкла. Потому как у них своих забот хватало…

– Неужели у примы нет проблем? – неверяще спросил Понилион.

– Парочка имеется, – улыбнулась я. – Но не столь важных, поэтому благодарю. Одним своим предложением Вы уже меня к себе расположили.

– Спасибо, Кэя. В таком случае, полагаясь на отрывок услышанной мною песни, я просто дам Вам совет. Как друг. Немедленно уезжайте из этого дома. Что Вы знаете о Викторио?

– Крайне мало, – честно призналась я. – Лишь самую общую информацию.

– Поверьте, нормальные люди столько не живут, сколько ему лет. Но это ещё полбеды. За всю свою жизнь он только раз был влюблен и то – несколько сотен лет назад.

Я очень удивилась предмету нашего разговора, принявшему такой поворот. Но то ли из-за добродушной внешности, то ли из-за комплиментов, сдобренных цветами, я чувствовала, что доверяю Понилиону безгранично. Да и так хотелось с кем-нибудь поделиться происходящим.

– Пон, быть может я – та единственная для него, которую он столько ждал? И сколько ему лет?

– Тысяча, – просто ответил он.

– Сколько? – чуть не подскочила я с кресла. – Думала, лет сорок, ну сорок пять.

– Хорошо сохранился. Как бы ни хотелось Вас расстраивать, но вынужден отметить, что он не ждал Вас ни мгновения своей жизни. Тысяча лет. И даже если 1 женщина в год – это уже весомо. Но поверьте, их было больше.

Цифра просто пригвоздила к месту. Но и это было ещё не всё.

– Сейчас, даже встретив Вас, своим привычкам он не изменил. Слишком глубоко укоренились, видимо, – посмотрел на часы, – сегодня вторник, значит в эту минуту он с Вероникой. Три совместных часа утром, а потом нырнет с головой в работу. Будет не дозваться.

– Вы уверены? – понуро спросила я, отставив чашку с кофе и опустив плечи.

– Даже больше чем в том, что сейчас сижу напротив Вас, и мы пьём кофе – слишком это невероятно, как в сказке.

– Не знаю, специально или случайно, но Вы решили главную мою проблему на текущий момент. Я сомневалась, какое решение принять. Но теперь ответ очевиден, – поднялась. – Пойду за вещами. А я смогу уехать? Мне запрещалось покидать дом.

– У Вас в запасе ещё 20 минут. Столько он ещё будет занят.

– Вы прекрасно осведомлены, – стараясь не показаться расстроенной, подметила я.

– Такая работа. Но порой лучше отказаться от того, что не по душе. Вы не находите? Чтобы потом не было мучительно больно.

– Зачем Вы мне помогаете, Пон? – решилась, наконец, задать этот вопрос.

– Просто тоже люблю петь, когда мою пол. Правда, я уже лет сто не убирался.

– Тогда у Вас должно быть очень грязно.

– Полагаю, что так, – рассмеялся он в ответ на мои слова. – И столько же времени не пел. Тем приятнее было услышать Ваш мелодичный голос.

– Спасибо, – смущённо ответила я.

– А ещё захотелось, чтобы Вы были счастливы. Если Викторио постучит в Вашу дверь в течение ближайших 48 часов, – считайте, он влюблен и сделал свой выбор. Если же нет – радуйтесь, что не стали тысяча N-ой.