Вывод напрашивался сам собой. Учёные ошиблись с локацией. Либо, что стало бы совсем уж не хорошо, на лицо попытка саботажа. Нельзя сбрасывать со счетов практически не скрываемое недовольство военных.

Кстати о военных, Великий Ум вспомнил, что ликвидатор погиб, и равноценной ему замены нет. Придётся сменить тактику и привлечь значительные людские ресурсы. Ни слова не сказав всё ещё прибывающему в тягостном ожидании учительского гнева Младшему Уму, он направился вновь в кабинет Главного над Всеми. Не смотря на то, что время торопило, Жрец проделал весь путь медленным коротким шагом. Такой шаг с учётом длинного до пола одеяния создавал иллюзию, будто Великий Ум бесшумно плывёт по воздуху, не касаясь поверхности. Умение сохранять величие во всём от выражения лица, вплоть до самого малого жеста было выработано десятками циклов службы. Никакие большие потрясения или мелкие неприятности не должны отразиться на образе невозмутимого служителя Башни Прозрения.

Генерал, как почти всегда, оказался на месте. Его рабочий кабинет составлял единый блок с его личными апартаментами. Поэтому у него редко возникала необходимость покидать его. Жреца он встретил холодно, не произнёс ни слова, пока тот рассыпался в похвалах его стратегическому гению. Руководитель экспедиции был старым воином и, по совместительству, таким же старым политиком. Он хорошо видел ошибки противников. Но и не отрицал наличия своих просчётов.

Великий Ум оказался в сложном положении. Он сделал ставку на блицкриг. Если бы ликвидатору удалось уничтожить обе константы и открыть путь к колонизации планеты, на всё прочее закрыли бы глаза. Победителей не судят. Но этого не случилось. Мало того, возникло новое препятствие. И Главный Жрец должен был ясно понимать, что теперь-то ему непременно припомнят его самоуправство через голову командующего. И те последствия, к которым оно привело.

Так Генерал размышлял, пока Жрец в напыщенных выражениях, по сути, рассказывал ему о своих просчётах. Правда, послушать, так в итоге во всём виноваты оказывались военные, не приложившие достаточных усилий для ликвидации препятствий. Как будто это они проморгали наличие в рядах противника берсерка, погубив тем самым своего лучшего бойца. Конечно, стоило подстраховаться и отправить с ликвидатором пару ассистентов. Но возлагать всю ответственность за неудачу на армию!

– И разберитесь, наконец, с двумя известными константами. Пусть Главный Над Всеми пошлёт ещё людей, – завершил свою речь Великий Ум.

Генерал недобро усмехнулся.

– Это же вы нас закапсулировали, – съехидничал он. – Выход в любое пространство-время из капсулы отбирает у корабля энергии равной жизнеобеспечению на два-три стандартных цикла. И даже при этом агенту не гарантированно более десятой части цикла жизни вне капсулы.

– У вас кончились герои? – В тон ему спросил Главный Ум. – Так пошлите тех, чьи эмбрионы ждут рождения в новом мире. Пусть знают, что сражаются за будущее своего семени!

Генерал молча расстегнул кобуру на поясе и извлёк из неё древний образец огнестрельного оружия. Великий Ум успел отметить про себя, что не всякий музей может похвастаться обладанием такого экземпляра. Чернёная сталь. Рукоять с костяными накладками. Отшлифованный до блеска годами использования затворный механизм.

– Этот пистолет, – внезапно охрипшим голосом произнёс генерал, – мне достался от деда, а ему от его деда. На нём я клялся в верности цивилизации волхов. Догадываетесь, что я сейчас хочу сказать?

Великий Ум догадывался. На то он и был Великим. Но его статус не подразумевал проявления эмоций. Тем более что выбор сделан. И этот солдафон при всех регалиях ничего уже изменить, не способен. Он может, разве что, застрелиться из этого допотопного оружия. Но он этого не сделает. Великий Ум хорошо знал людскую сущность. Эмбрионы возможных детей генерала находились на корабле. И только Великий Ум мог распоряжаться очерёдностью рождений будущих колонистов. Или выбраковыванием несоответствующих условиям. Может генералу и надоело жить, но своих потомков он на произвол не оставит.

Однако генерал его удивил.

– Если ваше решение окажется трагически ошибочным, – спокойным голосом произнёс он, – И если нашему кораблю суждено сгинуть в вечности. То я не дам вам наслаждаться этой вечностью. Я клянусь на оружие, как клялись мои предки. Я застрелю вас из этого пистолета. И вы умрёте однажды и навсегда. А не как те константы.

Эмоции. Эмоции сгубили цивилизацию волхов. Если бы не экспансия под мудрым руководством Великих Умов, Кто бы вообще теперь помнил, что некогда существовали волхи! Мировой разум не в счёт. В него и Великие Умы не очень-то верили, хотя и вбивали эту веру в головы простых обывателей.

Но, как уже говорилось, Великий Ум не был бы столь великим, не читай он в душах людей. И генералов в том числе. Надо настроиться на одну частоту с человеком, и тогда он примет твои слова, как свои. А это Великий Ум умел очень хорошо.

– Ваша клятва священна, – замогильным голосом произнёс он. – Оружие предков взывает к вам! Вы слышите глас?

– Оставьте ваши заклинания, – воскликнул генерал.

– Вы просто не хотите услышать, – трагически покачал головой Великий Ум, – А я слышу! Слышу голоса ваших предков!

Волхи всегда славились набожностью. И генерал не был исключением. Тем более что голос его просто обволакивал. Забирал его силы и подчинял. Искусство гипноза в обязательном порядке входило в процесс обучения будущих Великих Умов. Зачем что-либо доказывать, когда нужную мысль можно просто внушить.

– Ваши предки желают обрести новую Землю, – продолжал он внушать, теперь уже полностью подвластному ему человеку. – Они просят! Они требуют, чтобы их потомок сделал для достижения цели всё!

– Погибнут сотни волхов, – трезвой мысли генерала всё же удалось пробиться сквозь гипнотический туман.

– Если не сделать этого, погибнем мы все, – подытожил Великий Ум. – Иди и делай предначертанное.

Но и Великому Уму свойственны минуты слабости. Кого я обманываю? Подумал он. Две константы, перемещающиеся в параллелях! Даже с этим никогда волхи не сталкивались. А тут ещё третья неуловимая константа. Можно загипнотизировать всю команду корабля. Но через сто циклов здесь останутся только скелеты! Я могу влезть в любое время, но я не в состоянии отменить движение времени для себя самого, как и для всего экипажа и пассажиров.

Генерал вышел. Теперь в разные вероятности истории этой планеты будут направлены агенты-убийцы. Их жизнь ограничена, но их будущее лежит в морозильниках медицинского блока корабля волхов.

Младший Ум приблизился совершенно бесшумно, изрядно напугав своего учителя, который ждал теперь покушения со всех сторон.

– Подать ваш напиток, который вы употребляете в это время? – Спросил он.

Напиток с растворённой в нём пыльцой куста кокини всегда придавал сил и бодрости Великому Уму. Ученик знал это. Как и Учитель знал, что мальчик увлекается пыльцой в чистом виде. При таких наклонностях ему не светило никогда занять место Учителя. Легче лунам родной планеты волхов поменяться местами, чем кокиинисту стать Великим Умом.

А тем временем генерал шёл в свои покои. Он не любил штабной салон. Там всё было слишком официально. А мебель, как и обстановка в целом, отдавала казармой. Возможно, он был единственным генералом, который не терпел казармщены. Да и своих офицеров он привык считать почти своими детьми. А где встречаться с детьми, как не в детской комнате? И пусть этот урод в хламиде думает, что загипнотизировал боевого генерала. Он ещё в кадетском корпусе проходил антигипнотические практики. Но подыграть было необходимо. Пусть противник думает, что ты слаб. Ты слаб действительно. А он силён.

Он силён хотя бы от того, что имеет план, пусть и глупый, колонизации. Волхам реально требуется эта Земля. Моим детям требуется, напомнил себе генерал. И как в любом военном, в его душе боролись два взаимоисключающих решения. Первое требовало полной зачистки планеты под приход новой цивилизации. Второе предполагало договориться. Те, кто там внизу жил, занимали не более десяти процентов суши на данный момент. Ещё одной десятой волхам вполне хватит.