Можно было бы и дальше рассуждать на эту тему, но сейчас мое внимание приковала задняя часть контейнера, у которой был прохудившийся вид. Приподнимая тяжелый ломик, у меня тряслись руки, и надо было унять эту дрожь, чтобы не ударить в грязь лицом. С размаха, как древний копейщик, я ударил своим воображаемым копьем в слабое место контейнера с таким звуком, будто проткнул коробку.

– А ты силен, но мне кажется, что кусок с этой стороны можно было отломить руками, – сказала она с невозмутимым видом, помогая расширить мне отверстие с помощь вращательных движений ломика. После того как нам это более-менее удалось, я ударил по куску железа ногой, заставив прогнуться и его, и мое желание снова это сделать.

– Я уже предвкушаю, что нас там ждет! Вдруг это будет старая заброшенная нарколаборатория, или, может, там стоит автомобиль? А вдруг это проход в секретную часть? – энтузиазма у меня было много, но желания лезть первым отсутствовало. Как, по-видимому, и у моей спутницы. Аня стояла, переваливаясь с ноги на ногу за моей спиной, и всматривалась в черную дыру, края которой освещало солнце. Казалось, его лучи полностью тонут в этой дыре. Тем временем ветер принёс пару туч, что угрожающе смотрели на нас свысока.

– Ну так, прошу! Девочки после мальчиков, если вам так не терпится посмотреть, могу даже похлопать ободряюще, – Аня слегка пнула меня своей ногой, что придало немного бодрости и гнева.

– Эх, женщины, заставите лезть даже в пекло, чтобы можно было найти, на чём вам посидеть, помимо наших спин, – сказал я и стал рыться в кармане, чтобы достать телефон.

Как хорошо, что эта незаменимая штука могла служить не только средством для общения и поиска кучи бесполезной информации. В нём также был фонарик, и, включив его, я просунул руку вперед, подсвечивая пространство внутри. Почти сразу телефон наткнулся на огромный деревянный ящик, который мешал дальнейшему обзору.

– Ну, я полез, не скучай тут без меня, – коротко и героически, так и нужно говорить перед походом в неизведанные места.

– Даже и не подумаю. Всю славу героя приключений заберешь себе и будешь потом хохолок как петушок расправлять, – Аня начала пропихивать меня внутрь, тоже желая узнать, что там.

– Эй, между прочим, я берегу свой цветочек для более изысканных леди. Будь добра, прекрати заколачивать туда свой ботинок, сам пролезу, – когда тебя насильно запихивают в ржавый контейнер, это не приносит удовольствия. Даже если это делает девушка, что тебе нравится.

– Да кто тебя знает, застрянешь ещё, а с той стороны тебя бить начнут, так я сразу побегу за подмогой. Давай быстрее двигай своими ягодицами, посидеть охота, – настырно и смеясь она толкала меня, даже когда я начал биться головой об деревянную поверхность.

– Так сядь на траву, если так неймется, видишь, мужчина делом занимается, – моё раздражение передавалось даже через эхо. – Есть еще мокрое кресло, да и вообще, какого фига я тут должен лазить среди ржавчины и слякоти, чтобы добыть для тебя подушку?!

– Если мужчины наблюдают за тем, как умело ползают червяки, то пусть берут с них пример, у тебя это вроде неплохо получилось, – она просунула руку в контейнер и схватила меня за штанину. Выглядело это слегка пугающе. Помогая ей пролезть, мысли у меня были лишь о пальто, которое придется стирать. Куски ржавчины никак не хотели слетать с шерстяной поверхности, а колени и вовсе промокли. Тут в голове и заиграл голос Дениса, который сидел в тепле и пил чай. Надеюсь, он им подавится. Основным нашим источником света теперь был лишь фонарик, и я двинулся во тьму на два шага, но казалось, что это была пара километров. В моменты страха сердце бьется и пытается выбраться из груди, дыхание становится будто после пробежки, и ты чувствуешь, как волосы встают дыбом. У меня не было этих чувств, был лишь запах железа и чавкающие звуки моих ботинок. Выглянув из-за коробок, я начал светить вокруг.

– Ну что там? Подвинься, я ничего не вижу, – послышался за спиной шепот, который больше походил на шелест листьев за стенами этого контейнера.

– Невозможно! Это просто невероятно! Я и не знал, что такое существует! – дразнить ее было не лучшей идей, и, навалившись всем своим телом мне на спину, у Ани получилось протолкнуться.

В итоге, чуть не упав, мы вывалились из-за ящика вперед. Контейнер был почти пуст, не считая подранной шины, пары сломанных столов, которые, видимо, служили верстаками, кучи пыли, деревяшек, ну и, конечно, этого загадочного ящика. Пара пластиковых бутылок с непонятными жидкостями скромно стояли в углу и напоминали масло, что обычно так и разливают. Ржавые рожковые ключи лежали на верхней полке, до которой дотянуться можно было только на цыпочках, и они оттуда просто выглядывали, рассматривая новых гостей в своем жилище. Это напомнило мне гараж моего дяди, который частенько учил меня азам автомеханики и технического конструирования, как происходит дуговая сварка, и вообще привил любовь к созданию нового. Можно сказать, я чувствовал себя как дома.

– Правда невероятно? Столько пыли в одном месте, – сказал я с усмешкой и сразу пожалел об этом, получив не сильный, но очень жгучий удар в бок. – За что? Я же просто пошутил.

– Радуйся, что у меня нет помидора. За такие шутки обычно ими закидывают, – разочарованно сказала Аня, доставая свой телефон и включая фонарик.

Ничего, подуется и перестанет. Видимо, у неё часто меняется настроение, творческая личность и всё такое. Пока моя прекрасная шутка все еще проворачивалась в голове, Аня уже вовсю начала рыскать по контейнеру.

– О, смотри, эти доски довольно сухие, их можно будет положить на кресла, что стоят снаружи. Сядем, костёр разведём, поговорим, – каждое слово Аня сопровождала легким пинком по доске.

Мне эта идея совершенно не понравилась. Во-первых, их надо перетащить через дыру, во-вторых, доски нужно ещё чем-то порубить, а в-третьих, разводить костер на ветру не было никого желания. Конечно, в моей голове ещё промелькнул вариант развести его внутри контейнера, но я быстро его откинул, представляя заголовки интернет-статей: «Двое подростков были обнаружены мертвыми от удушья». К тому же в контейнере было довольно уютно, и завывание ветра на улице не способствовало моему интересу к выходу из него. Что действительно удивляло – он совершенно не пропускал света. Лишь наши фонари были его источником. Обшитый или утепленный, не знаю, но в нём было слегка душновато. Хотя из дыры, что мы проделали, поступал свежий ветерок, это не способствовало уменьшению пыли.

– Апчхи, апчхи, кажется, пыль начинает действовать на мой нос, – пытаясь подавить следующий чих, Аня начала чихать в себя. При этом она умудрялась создавать вокруг себя целые ураганы пыли.

– Постой пока снаружи, я что-нибудь вынесу, – подумав, что это будет отличный знак внимания, ну или просто захотев проявить заботу, я пошел в сторону досок, уже представляя, как это будет сложно.

– Ты сдурел? Не слышишь, какой там ветрище? – сказала она, прикрывая свой нос кусочком пальто. – Я лучше тут с тобой буду, а то придется потом искать меня в стране Оз.

– Но ведь ты предложила выйти наружу и положить доски на кресла! – недоуменно сказал я, вскидывая руки вверх.

– Я уже передумала, к пыли можно привыкнуть, так что давай останемся тут, или, может, ты боишься темноты? – она направила свет фонарика себе на лицо, как это делают при рассказе какой-нибудь страшной истории.

– Да, конечно. Тебе напомнить, кто полез в этот железный гроб первым? Единственное, что меня может пугать, – реакция родителей на оценки.

– Я думала, ты отлично учишься, – с любопытством сказала она. – И насколько все плохо?

– Биология, химия, география, – начал задумчиво перечислять я и с содроганием вспоминать, что это только начало учебного года.

– Правда? Ты, оказывается, ещё и в школе не очень.

– В смысле ещё и в школе? А в чем ещё я не очень? – облокотившись на контейнер, я испачкал пальто еще больше и выругался.

– Ну, например, твоим шуткам и глупым подкатам можно поставить троечку, и то с натяжкой, – со смехом сказала она.