–Это же дочь той самой Неведомой! Помните, она блистала в пьесе Рощина!

Я бежала по тротуару, заботливо прикрывая голову Ларки большим зонтом в новомодную клетку. Мы обе не поверили тучам, но я прихватила зонт на всякий пожарный. Не зря же я обладаю столь внушительной сумкой! А Ларка все норовила выскочить из-под моего зонта, и летние капли дождя не щадили ее коротких светлых волос.

– Ты со мной? Это будет весело, поверь, Ларка! В один ВУЗ! Вместе!

– Ну да .В коридоре будем здороваться и обсуждать планы на вечер,– быстро ответила подруга.

– Нет, если ты хочешь, то выбирай тв, мне ближе глянец. Я не хочу, чтобы мое лицо мелькало каждый день в семь вечера на шестом канале." А теперь о происшествиях нашего города. Все опять утонули."

Я засмеялась, а Ларка прибавила и без того быстрый шаг. Я закрыла зонт перед тяжелой дверью престижного старинного института.

– Я вообще не хочу мелькать. Понимаешь?

–Нет!

– Я не хочу быть журналистом. Это не мое,– сообщила Ларка в толпе абитуриентов и их родителей.

– Как? Мы же всегда были вместе. Читали одно и то же. Ходили ночевать по очереди друг к другу.

– Ночевать –одно, а учиться и работать -это другое. У меня другой путь. Свой. Так должно быть.

И она подала документы на факультет управления, экономики и финансов. Выбор такого тоскливого "другого пути" меня глубоко разочаровал. Это же так однообразно и скучно! И как-то постепенно ее хвостики с белыми резинками перестали навещать нашу квартиру. Я поняла, что Ларка выбрала деньги и стабильность, а я все еще славилась романтичным отношением к действительности.

Еще во время практики ко мне приклеилось прозвище вечно опаздывающей.Я долго красилась, долго подбирала колготки к туфлям и сумочке, майку- к рубашке и прибегала на радиостанцию к середине эфира. Зато уверенно себя чувствовала в образе идеальной целеустремленной девушки, будущего журналиста. И мне повезло после получения диплома. Меня сразу взяли в областную газету" Вечерний Проспект".

Боже, как же я счастлива! У меня свой стол, стул, компьютер. Свое законное пространство! Мой любимый отдел назывался "культуры и искусства".Как раз это меня и привлекало все 23 года! Я бежала на работу, как на праздник. Радовалась даже больше матери, которая ходила к себе на работу, как на праздник. Я кричала на всю квартиру, когда в газете появлялась моя статья и мое имя: Алиса Неведомая.

– Пошли со мной,– предложила моя новая подруга Вероника в начале лета уже пятнадцатого года.

Ее роскошные локоны не давали покоя председателям Областной Думы. И хотя с виду она походила на типичную блондинку с анекдотов, ее отдел отвечал за новости. Серьезный такой отдел, на две страницы. Даже наш главный редактор перед ее походом на очередное собрание мэрии советовал убрать волосы в ничем не примечательный хвостик. И она так и поступала.

– Пошли. Сегодня у них там что?

– Ситуация с транспортом. Вроде завезли новые автобусы.

–Жутко любопытно!– улыбнулась я, накидывая куртку.

–Жутко!

Розовый плащ и кеды- на такое была способна только Вероника. Она мечтала охмурить какого-нибудь стареющего депутата и свалить в Индию. Чтобы своими глазами увидеть павлинов и прочую живность.

Мы запрыгнули в машину, принадлежащую нашему медиахолдингу и рванули навстречу утреннему заседанию мэра и его друзей. В зале для еженедельных совещаний было сегодня пустовато. Журналисты расселись, как шашки: через одного. Многих активистов местных СМИ мы знали довольно давно. Кто-то так и посещал все собрания в одном и том же ярком шарфике на протяжении пяти лет. Иной же менял блокноты каждый раз, но при этом сверкал фирменной ручкой телеканала, чтобы показать свою значимость над всеми остальными, кто не обладал белой ручкой с красным логотипом.

– Как ты думаешь,– наклонилась ко мне Вероника ,– фамилия Зайченко мне подходит?

Я осторожно осмотрела всех присутствующих лиц власти и нашла табличку с фамилией некого управленца птицефабрикой. Лысый дедуля что-то искал в кармане совкового пиджака.

– Ты хочешь нарожать ему множество зайчат?– пошутила я.

– Я думаю, он на такой подвиг больше не способен. Но я тебе задала прямой вопрос.

– Не подходит. И все тут. Иванцова Вероника звучит лучше. Мне больше нравится привычный вариант.

Мы выслушали доклад руководителя городским транспортом. Вероника сделала несколько заметок в блокноте и еще раз пристально оглядела скучающий народ мэрии.

– Нет, я не до конца тебя поняла, коллега,– продолжила я на следующее утро.

Я сидела на корточках и поправляла шнуры от компьютера, которые нечаянно задела ногой. Под столом перепутанные шнуры больше походили на клубок ядовитых змей. Поэтому я старалась не задеть ни один, даже самый маленький проводочек.

–Чего тебе не понятно?

– Ты думаешь, что без этого самого…сможешь уговорить депутатика свозить тебя в Индию? Мыслишь ты нереально. Какой больной на всю голову увезет тебя в такую даль за просто так? Придется стараться. И ни один раз в день.

– Ты так говоришь, как будто имеешь опыт знакомства с престарелыми плейбоями. Сама-то ни фига не умеешь.

– В кино надо чаще ходить, -почти обиделась я и выпрямилась.

В свой кабинет пролетел ураганом начальник. Да так энергично, что листы "Снегурочки" разлетелись, как стаи белых голубей. Что-то его взволновало, видимо.

– Иванцова, ко мне!

Вероника на всякий случай пристегнула пышные волосы заколкой и испуганно закрыла за собой дверь в святая святых редакции. Главный напряженно стучал карандашом по столу. Он был обладателем седых бровей и легкой седины в волосах. Хотя лет ему было чуть за сорок. Он ходил по коридору широким шагом, никогда не расстегивал пуговиц на пиджаке и вроде был женат. Или почти разведен.Мы так решили с девчонками. Раз он так нас ненавидит, наверно, его бывшая или почти бывшая, устраивает ему вопли и визги ежедневно. Такая стервозная дамочка, которой все мало.

– Ты чем вчера занималась в администрации? -задал вопрос Артем Аркадьевич, продолжая стучать простым карандашом по столу.

– Собирала информацию, выслушивала доклад на тему ситуации с… городским транспортом. Я же все написала.

– Мы!..Откуда ты нахваталась этой! Непроверенной информации.

– Какой? Да я там лично была, на месте. Всех выслушала.

–Ты написала пофамильно всех присутствующих …

– Ну да. Как обычно.

–Как обычно! Какого…черта ты приписала Ильгиза Мухаметшина?

– Я думала, он всегда приходит.

– Всегда! Как обычно! Он умер два дня назад! Ладно, я успел заметить. Завтра выходим с неточными данными! Ты отдел информации или кто? Так…Чтобы больше я не видел этих…розовых побрякушек. Кукла Барби!

Он выскочил из кабинета, звонко поставив точку последней фразой. И снова от его порывистых движений полетели листы формата А4 на пол. Да как он мог обидеть сотрудницу таким! Кукла Барби? Она вышла из моды лет десять назад. А Вероника хороша и свежа, да и образование имеет, как никак.

– Да я сама лично прочитала эти таблички с именами,– утешала я коллегу в туалете.

– Я, представь себе, тоже видела эти обычные таблички. Тут подумала: он всегда приходит, значит, и сегодня притащился. Откуда я могла взять, что он решит умереть вместо того, чтобы занять свое привычное место ?Возле главного инспектора!

– Это был его выбор. Умереть или выслушивать пустые обещания.

– Наверно, его женушка тоже носит розовый плащ. И весь мой образ напоминает его стерву, поэтому он всю злость перенес на меня. Это логично.

– Логично то, что ты больше не будешь искать себе тайного спонсора среди них,– и я кивнула в неопределенную сторону, имея ввиду здание администрации.

– Надо подумать.

И чтобы подумать над новым образом Вероники, мы решили посетить новый ночной клуб. Немножко танцевали под миксы ди-джея, немножко хохотали после выпитых напитков непонятного на первый взгляд содержания. Представляли, как может выглядеть стареющая баба на грани развода. Вся такая растрепанная, с черной тушью 75 года, в махровом банном халате, в стоптанных тапках на босу ногу.