– Ты врешь лучшей подруге!

Я отложила газету до момента, когда коллега улетучится и начала искать глазами пустой стул, но так и не нашла. Куда подевались все стулья? Надо же посадить Веронику, а не то она стоит надо мной, как Эйфелева башня- гордо и слегка надменно.

– Я тебе сказала все, как есть. То есть было. То есть не было у нас ничего такого.

– Какого цвета его глаза?

– Ну Вероника…

– Ну? Я же знаю, как ты любишь обращать внимания на мужские глаза! Они заводят тебя не по- детски. Ну? Раз…два..

– Зеленые!

Нет, Веронику решительно надо куда-то усадить. Она не собиралась покидать мою территорию. И ждала только ей известных подробностей.

– Большие, я бы даже сказала, огромные, как море, зеленые глаза. Очень красивые. Все? Какие эпитеты тебя устроят?

– И ты продолжаешь скрывать…Эх!

– Да, я разглядела его от и до,– снизила я голос до шепота, -но домой-то я его не потащила.

– А откуда я знаю? Он целый час или два рассказывал тебе про свои песни и даже не захотел залезть тебе под юбку?

– Я была в брюках, если ты помнишь тот вечер в караоке.

– И что? Еще скажи, что даже не влюбилась в этого неформала.

– Честно? Не успела. Этого мало. Одна беседа.

И чтобы отправить Веронику на митинг акционеров строительной компании, мы договорились послушать песни Игоря у меня дома, чтобы оценить всю правоту его слов.

– Артем Аркадьевич,– я заглянула в кабинет главного,– правда, у меня получилось весьма неплохое интервью?

– Правда,– сухо ответил Артем Аркадьевич, делая пометки на полях простым карандашом. Он даже не посчитал нужным взглянуть на меня.

– Мне отложите пять экземпляров.

– Куда столько? На улице раздавать прохожим?

– Отцу покажу. Как благодарность за то, что меня назвали в честь рок -легенды.

– Как тебя назвали?– он нахмурил лоб.– В честь кого? Макаревича?

– Шутите?

– А как же! Конечно, в честь БГ! Он вообще самая –самая легенда из всех. Куда ты собралась? С Вероникой? Митинг не по твоей части.

– Вот поэтому я еду в театр кукол.

– Опять? Банально. Ты со своими куклами скоро сама тут будешь порхать, как стрекоза.

И он засмеялся на весь кабинет. Потом по телефону позвонили, и он махнул мне простым карандашом, зажатым в руке, чтобы я спешно покидала его кабинет.

Театр кукол "Буратино" готовился к закрытию сезона. Мой сорокалетний директор, он же режиссер, он же обладатель самого оливкового из всех оливковых свитеров на свете сидел в центре первого ряда. Он расстроено почесывал виски и время от времени кашлял в кулак. На сцене же Мишка и его лесные приятели выглядывали из-за ширмы. Почему-то Ежик обладал старушечьим голосом. Кажется, я не ошибусь, если он держится на руке бабульки, прошедшей Гражданскую войну.

– Не хрипи, не хрипи, -выдавал Кирилл указания. Не то белке, не то лисице.

Я присела рядом и начала рыться в сумочке. Он заметил мой приход, но не посчитал нужным даже поздороваться. Привык, видимо, к моим внезапным посещениям и ежемесячному присутствию в зале.

– Леша! Ты простыл или как тебя понимать? Где веселье? Где задор?

– Здравствуйте! У вас лисица простыла?

– Не лисица. А бельчонок. Леша! Это сказка для самых маленьких.

– Вы закрываете сезон?

– Мы закрываем сезон,– сказал Кирилл и вздохнул.– Идет репетиция. Уже все готово к показу. Начало в двенадцать.

На ширме, изображающей лес, показались все персонажи. Тут Кирилл Леонидович поднялся, пощупал Мишку, похлопал по плечу белку. Я сидела и умилялась. Вот он, любитель детей. Вот он, будущий отец. Любящий, готовый все свое свободное время отдавать на развитие и воспитание талантливых любознательных детей. Его даже переделывать не придется. Подгонять под некий шаблон. Он уже идеален во всех смыслах. Хотя кому-то все же придется взять на себя роль строгого и принципиального родителя. Значит, этим строгим стану я. В нашей семье. Если не брать во внимание, что Сметанин женат и довольно- таки давно. И к нам редко заходит. Так и вижу, как глава семейства по субботам устраивает спектакли с надетыми на руку куклами, задействуя малышей.

– Он тебе еще глаза не намозолил?

Вероника присела на моем диване с чашкой зеленого чая. У меня лежала в кухонном шкафу пачка. Но так и не пришлась по вкусу, поэтому я ее отложила до лучших, вернее, худших времен, когда пить станет совсем нечего. А Вероника нашла пачку чая, когда искала штопор. И теперь сидела в моих мохеровых носках и пила жидкость еле-еле напоминающую зеленый цвет.

– А тебе не намозолило пить всякую дрянь?– задала я ответный вопрос.

– Говорят, от него худеют.

– Куда тебе худеть?

– Сама знаю, куда. Есть такие места. Сбоку. Ты давай зайди на мою страницу, смени мою аватарку.

– А дома? Сама не можешь?

– Дома! У меня на днях ноутбук сгорел!

– В ремонт отдала?

– Отдала! Ищи. Не понимаю я тебя, Алиса. Что ты нашла в этом кукольнике? Сразу говорю, он беден, как все его кошки -мышки. Туда же никто не ходит. Кроме детского сада. Ну сколько он получает? Семь тысяч? Да и вообще…как можно целые дни проводить с тряпками?

– Мы сами такие. Полные шкафы. Не тряпки?– я сидела за столом, выслушивая подругу и нажимая одну клавишу за другой.

– Уверена, что твои зарисовочки про его игрушечки никто не читает.

– Угомонись, подруга. Что ты там в чай подмешала? Не коньяк ли случайно?

Я открыла страницу Вероники в одной из социальных сетей. На ее стене после стандартных картинок "сильной женщины" я с удивлением обнаружила присланный кем-то пышный букет роз. Незнакомец оказался старым знакомым. Это был Виктор. Что? Виктор-романтик? Каким образом букет пусть даже нарисованных, но все-таки роз мог сочетаться с бородой императора?

– Ты это видела?– я развернула ноутбук в сторону дивана.

– Как он мог? Да, в разведку с ним точно не сходить. Мог бы и промолчать, кстати.

– Как он мог? Ты, выходит, спала с ним? Выходит, это я плохая и скрытная подруга?

– Не смотри на меня так. Я была трезвая. Самой стыдно.

Вероника пила чай, накручивая локон на палец. Потом она скинула носки на пол и предалась вчерашним воспоминаниям. Вероника отнесла свой ноутбук в мастерскую и по пути зашла к Виктору. Ничего личного, чтобы поделиться переживаниями и найти поддержку у ценителя Гугла и Яндекса. Виктор проводил время в Древней Греции, возводя великие стройки. Он посочувствовал коллеге в красной мини- юбке, протянул платок и усадил рядом. Даже разрешил построить колодец! И даже пекарню! И даже положил крепкую ладонь на ее колено. Нанимать недостающих рабочих за определенную плату не пришлось: Виктор сам справился с нарастающим волнением. И виртуальные игры перешли в реальные.

– И ты была у него первой?

– Не смешно,– отвернулась Вероника.

– А чего ты хотела? И это еще цветочки! Он тебя не скоро забудет. Какую фотку ставить на аватар?

– Забудет. Думаешь, он не смотрит порно? Нет такого мужика в наше время, которого удивит голая баба. И он прямо на месте рухнет.

– Я думаю, ему и во сне не могло показаться, что у него будет связь с такой красоткой, как ты. Хорошо, ставлю ту, где ты на выставке кошек.

– Конечно, я тупо поступила. Если он говорил, что мы слушаем развратную музыку, то теперь начнет всем рассказывать, какой разврат я учинила у него дома.

– Не начнет. Он не болтун, а молчун. Ладно, было и было. Захотелось молодому телу получить немножко сказочных ощущений…Готово!

Вероника поставила на стол недопитый чай и посмотрела на свою страницу. Обычная фотка: девушка прижимает у щеке полосатого кота. Большого полосатого кота. Наверно, он занял первое место на этой самой выставке.

– Фигня! Удали!

– А мне нравится.

– А мне нет! Верни старую. Там хотя бы видно, какая я умная: вся стена в редакции. И грамоты редакционные.

– Да я тебе все утро говорила о том же. Сама ныла, что она уже месяц висит.

– Ну пускай еще месяц повисит. А чай у тебя, между нами говоря, так себе. Никакого вкуса.