– Если хотите, вы можете поприсутствовать на уроке, – дополнил второй. – Вы первый гость извне за всю нашу новейшую историю.

– Мы можем показать вам также нашу оранжерею, зимний сад, – затараторил первый, – но для этого нам придётся пройти на чердак, биоэнергетический реактор, пищевое производство, галерею искусств, мастерские…

– Кто у вас главный по дому? – прервал его лейтенант.

– Главный? – оба жильца повернулись друг к другу в недоумении, руки их до сих пор были подняты в приветствии.

– Какой, простите? – переспросил второй.

– Старший, – пояснил лейтенант другим словом.

– Зачем? – удивился первый. – Старшие из нас ничем не смогут вам помочь и ничего не смогут показать. Они проводят почти всё время, сидя в зимнем саду. Сами ведь понимаете, что такое старость.

Второй повернулся к первому и снизил голос, обращаясь именно к нему.

– Может, гость хочет, чтобы мы отвели его к кому-нибудь из мудрецов? Например, в пятьдесят восьмую. Или в двадцать пятую.

– В пятьдесят восьмую нельзя, – тихо ответил первый. – Там идёт дискуссия о древнегреческой трагедии. Пойдём в двадцать пятую.

– Уважаемый гость! – обратился второй к лейтенанту. – Мы отведём вас в двадцать пятую квартиру, к одному из наших мудрецов, – и добавил, – только он не старший, ему всего-то шестьдесят с небольшим.

Дверь квартиры открылась на стук. Внутри стоял гражданин средних лет в домашних тапках и синем халате из того же неопределённого материала, что и у двух встретивших.

– Подождите здесь пару минут, – сказал первый лейтенанту, и оба жильца зашли внутрь. Лейтенант же, оставшись снаружи, осмотрел углы потолка лестничной площадки – странно, камер нет – и стал ощупывать стены, пытаясь определить природу неизвестного серого материала.

Вскоре дверь квартиры открылась.

– Пройдёмте внутрь, – пригласил уже тот, кого называли мудрецом, двое же встречавших скрылись в лифте.

– Пожалуйста, в кабинет, – приглашающим жестом гражданин вёл лейтенанта по коридору, и привёл в дальнюю комнату с письменным столом и книжными стеллажами, – здесь я работаю.

– На удалёнке? – понимающе спросил лейтенант, налаживая контакт.

– Нет, просто работаю. Пишу, – и гражданин подал ему стул.

Лейтенант сел и достал бумаги.

– Согласно приказу от 2020 года ваш дом был закрыт на карантин по причине выявления в нём больного и с целью нераспространения вируса задвиганием стальной щеколды согласно установленному регламенту, – начал он и передал документы, – вот копия приказа.

Тот, кого называли мудрецом, взял бумагу и погрузился в чтение. Тем временем рука его опустилась под стол и извлекла из ящика сигарету, кажется, самодельную, которую мудрец медленно вставил в рот и закурил. Комнату наполнил мерзкий запах табака, который, хотя и уходил полностью куда-то под потолком, но вонял всё равно.

– Нельзя, – мягко сообщил ему лейтенант.

– Что нельзя?

– Курить нельзя.

– Простите, у вас аллергия?

– Нет, курение вредит вашему здоровью и наказывается штрафом или арестом.

– Но я нахожусь у себя в квартире.

– Видите ли, – объяснил лейтенант, – пока вы были на карантине, государство стало намного заботливей в отношении своих граждан и теперь заботится об их здоровье даже в их квартирах. Поэтому нельзя вообще. За это полагается административное наказание вплоть до ареста. Но на первый раз, – повеселел лейтенант, стараясь вызвать доверие, – я обязан ограничиться только устным предупреждением. Видите ли, наше административное производство тоже стало намного гуманней и добрее к гражданам.

– Хорошо, предупреждайте.

– Предупреждаю вас, табакокурение вредит вашему здоровью, а также вашему карману в виде штрафа. Но прежде всего здоровью – вашему и окружающих.

– Предупредили? – спросил тот, кого называли мудрецом, продолжая дымить мерзкой сигаретой. – Ведь для первого раза достаточно? Теперь я могу курить? И напомните мне, пожалуйста, когда мы встретимся во второй раз, если я, забыв, соберусь закурить, что мне грозит штраф или арест.

Лейтенант медицины удивился такой наглости, но решил не показывать вида, мысленно списав на некоторое одичание жильцов за время карантина и промолчав ради установки с ними продуктивного диалога и исключения возможных недовольств. После разберутся и узнают законы. Тот же, кого называли мудрецом, дочитал, затушил сигарету и вернул приказ.

– И что же из этого следует? – спросил он.

– Министерство готово принести жильцам вашего дома свои извинения за долгое заточение в карантине, – сказал лейтенант и профессионально покраснел, как учили на курсах.

– Хорошо, – согласился мудрец, – если готовы, то приносите, – то ли не понял, то ли пошутил.

– Кажется, вы не поняли, – поправил лейтенант. – Пока вы были на карантине, государство стало относиться намного бережнее к гражданам и теперь всегда извиняется за свои ошибки, совершённые либо возможные. Для этого выделены специальные пять минут утром по всем интернет-каналам. Вас включат в сетку на будущий месяц и принесут извинения в стандартной формулировке.

Также, – продолжал лейтенант, – государство готово оказать жильцам вашего дома любую помощь – медицинскую, психологическую и даже продуктами и одеждой. Ведь вы же не откажетесь от продуктов?

– Вроде бы у всех всё есть, – задумчиво ответил мудрец. – Но кто же отказывается от продуктов. Поспрашивайте в квартирах, лишним, я думаю, никому не будет. Я тоже подумаю, чего бы хотел – всё-таки наше подсобное хозяйство сильно ограничено площадью и возможностями. После соберём списки, передадим вам – и привозите.

– Кажется, вы опять не понимаете, – сказал лейтенант, – за время, пока вы были на карантине, наше государство стало намного более рациональней помогать людям, так, чтобы иметь возможность порадовать всех. Продукты, как вы знаете, стоят дорого. Например, апельсины. Ваши жильцы заказывают грузовик апельсинов. Государство за большие, но всё-таки меньшие, чем стоят апельсины, деньги нанимает специалистов-пиарщиков, те работают тремя командами. Первая печатает и расклеивает объявление: «В подъезд завезли апельсины в достаточном всем количестве, теперь их хватает на всех!» Вторая команда приходит с пакетиком апельсинов, стучится в несколько выбранных психологами квартир, дарит в каждой по апельсину и снимает позитивное вирусное видео про счастливую, поедающую апельсин семью. Но, конечно, найдутся и те, кто станет говорить: «Нет никаких апельсинов!», и вот тут подключается третья команда, которая будет смеяться и отвечать, показывая снятое второй командой видео: «Вот, идиоты! Посмотрите, апельсинов полно! Видимо, вы совсем придурки, что не можете их найти!» А те немногие, кто всё равно не поверит в существование апельсинов, – так это распространители фейков, ими займутся силовики, у нас сейчас с фейками жёстко.

– Да это же враньё! – возмутился мудрец. – Какая же это помощь?

– А что это, как не помощь? – обиделся лейтенант. – Разве государство берёт деньги хотя бы с одного вашего жильца? Нет! Оно всё делает за свой счёт! Оплачивает само и пиарщиков, и даже силовиков, если нужно! А дарёному коню, знаете ли, в зубы не смотрят!

Жильцы счастливы, – спокойно продолжал он, – апельсинов в доме хоть завались, выше крыши, и все об этом знают. А что такое счастье, как не то, что мы о нём знаем.

– А что такое фейки? – спросил мудрец, подавившись.

– О-о-о, – радостно начал объяснять лейтенант, – фейки – это недостоверная информация. Пока вы были на карантине, наше государство установило одним из основных принципов честность и достоверность любой доводимой до граждан информации. Выдумывание же и распространение фейков грозит серьёзным уголовным наказанием. Проверкой же информации занимаются специальные люди – фактчекеры, которые работают постоянно и уже составили базу из огромного количества фейков вместе с простыми, понятными и доступными каждому их опровержениями.

Например, вот сегодняшняя работа фактчекеров, – лейтенант покопался в бумагах, выудил несколько из них, и лицо его приняло торжественное выражение.