— Странно, согласен. Я не хотел ехать, — признался Рихард.

— Убит добрый сосед, с которым мы жили в мире… Убит подло, коварно. И что мы делаем? Объявляем военный сбор, тренируем рекрутов, запасаем провиант? Нет, мы оставляем без присмотра владенья, подставив их под удар головорезов Ульвара. А если с нами что-то случится в пути…

Гибо зашелся хриплым, мучительным кашлем. Прижав к лицу платок, он нащупал другой рукой кресло и с трудом втиснулся в него, задыхаясь. Болезнь изводила его все сильнее, поэтому он решил ускорить свадьбу сына. Мысли о неизбежном конце Гибо вдруг вызвали в памяти Рихарда то, что он так упорно пытался вспоминать — видения собственной кончины.

…Стоптанная грязная солома, смешанная с конским навозом. Он связан и избит. Удар сзади заставляет упасть на колени, но ему не дают растянуться на полу, подхватывая и удерживая за плечи. Схватив за волосы, резко задирают вверх голову, чтобы сунуть в рот кляп. Он только сильнее стискивает зубы и замечает человека, испуганно прижавшегося к балкам под самой крышей. Враги шипят от злости, он же чувствует только боль от надкушенного языка, рот переполнен кровью. Через силу, преодолевая сопротивление здорового, жаждущего жить тела, он делает вдох. Захлебываясь, хрипит, содрогается в конвульсии и проваливается в темноту…

Ошеломленный неожиданным воспоминанием, Рихард медленно перевел дух, аккуратно вытирая испарину со лба и радуясь, что Гибо, мучимый одышкой, ничего не заметил. Итак, его смерть не была случайной — он покончил с собой. Кто напал на него и почему он предпочел смерть плену? Ничто не указывало на то, что он знал своих мучителей. Похоже, его застигли врасплох, когда он пришел в конюшню. Напали, чтобы не дать уехать. Должно быть, прежде он увидел нечто такое, что вынудило его бежать от врагов единственным способом… Рихард потер виски руками, пытаясь восстановить предшествующие события, но дурная память раз за разом показывал одно и то же видение.

— Проклятье!

— Голова болит? — участливо поинтересовался Гибо, делая глоток снадобья из темного стеклянного пузырька. — Хочешь? — он протянул пузырек. — Чудесное средство. От всего. И вкусное.

— Нет, благодарю. Сама пройдет.

— Как пожелаешь. Но где ж наш король? Ждет, пока мы тут умрем от тоски по Его Величеству?

Если Гибо ожидал увидеть короля, торжественно выходящего из-за портьеры после этих слов, то он просчитался. Толстяк раздраженно хмыкнул и уставился на свои руки, опухшие, покрытые красной сеткой сосудов.

Томясь вынужденным ожиданием герцоги обсудили большую семью владыки Тысячи холмов, растущие цены на торф, предсказанную священнослужителями затяжную зиму, увеличение королевского налога на пахотную землю, нерадивых слуг, охоту на чудовищ в лесной чаще, настойчиво не желая касаться главной темы, которая привела их сюда.

— В горле пересохло, а нам даже не предложили выпить! — Гибо расстроено покрутил перстни на пальцах. — Где этот проклятый слуга? Эй! — он повысил голос. — Я знаю, что ты здесь! Выходи!

— Бесполезно, — Рихард покачал головой. — Никто не услышит.

— Я на твоем месте не был бы так уверен — здесь полно шпионов. Золотой город, Высокий замок — красивые названия, а в действительности всего лишь огромные змеиные гнезда и всегда такими были. Ненавижу это место.

— Господа, прошу простить меня за задержку… — король, наконец, соизволил появиться.

Герцоги нехотя кивнули — вопиющее нарушение этикета, но здесь не было никого, кого бы это всерьез волновало. Гибо не мог быстро выбраться из кресла, а вставать, раз уж Гибо сидит, Рихард не желал. Король Фридо сделал вид, что ничего не заметил.

Это был невысокий человек, среднего телосложения, совершенно непохожий на старших сестер-близняшек — дородных рыжеволосых девиц. Его бледное лицо казалось изможденным, в карих глаза застыло беспокойство. Обычно очень аккуратный, сегодня он был одет небрежно.

— Трудности в дороге? Дурные вести? — вежливо поинтересовался Фридо.

— Дурная весть пришла только от твоего Голоса, — заметил Гибо. — То, что он наплел об Агнаре правда?

— Увы.

— И какой у нас план?

— Это вы мне скажите. Вы же мои советники.

— Тогда я буду первым, — Гибо приготовился загибать пальцы. — Нам нужно как можно скорее объявить сбор войск, провести ревизию складов, начать запасать дополнительные припасы на случай длительной осады, разослать шпионов поближе к Ульвару — если удастся, воспользоваться Священными птицами для слежки. Нужно перехватить у него инициативу. Чего нам точно не стоит делать, так это ждать лета, когда Ульвар окончательно укрепится, соберет силы в кулак и ударит по нам там, где он сам сочтет нужным, — он стукнул по столу кулаком и замолчал, недовольно поджав губы.

— Рихард? — лицо короля осталось безучастным к тираде Гибо. — Ты поддерживаешь это предложение?

— Если Ульвар решит наступать по суше, то первым делом пройдет через мои земли. Не через горы же… И в этом случае ему нет необходимости даже ждать лета — небольшим отрядам легче переправиться зимой по льду, пока стоят морозы. Возможно, это происходит прямо сейчас, но, — он сделал паузу, — прежде чем действовать, мы должны узнать больше о замыслах Ульвара. Всех его людей не хватит, чтобы противостоять нашим объединенным силам. Его удел разбойничьи набеги на Белый берег и пиратство. Что изменилось, если он решил напасть?

— Я бы не стал преуменьшать доблесть воинов Ульвара, — заметил Гибо. — Это свирепые и сильные воины. Они разогнали людей Агнара как овец и те побежали, дав себя перерезать по одному.

— Когда я гостил в Холодной крепости, мне показали захваченных островитян, — пожал плечами Рихард. — Они не выглядели особо сильными. Должно быть Ульвар хороший полководец.

— Когда это было? — быстро спросил король.

— Прошлой зимой.

— Зачем ты туда ездил? — Фридо недобро прищурился. — Агнар что-то подозревал?

— Визит вежливости, не более того. Он хотел заручиться моей поддержкой в пользу ответного рейда на острова. Мечтал проучить разбойников, грабящих поселки. Только об этом и твердил.

— Да, я не желал провоцировать Ульвара, — признал король. — Чувствовал, что случится нечто подобное…

— Так оно все равно случилось, — проворчал Гибо. — Только теперь у Ульвара есть Холодная крепость. Как мы его оттуда достанем? Ее можно держать годами. Если мы решим его атаковать, оттянув все силы к Белому берегу, он может обойти нас по морю, высадиться на западном побережье и нагрянуть прямо сюда.

— А знаете, что самое удивительное? Он не объявил войну открыто. Я не встречался с Ульваром лично, но не похоже, что в его характере так подличать и скрытничать. Когда прежде грабили Белый берег, его люди не скрывали, от чего имени они выступают. Твои шпионы, — Рихард вопросительно посмотрел на короля, — подтверждают присутствие Ульвара при захвате крепости?

— Да. В крепости его видели. Он и его старший сын лично руководили захватом Агнара и казнью.

— Ульвар очень рисковал. Развейся туман преждевременно, его бы отрезали от моря.

Рихард подумал, что это было больше похоже на тайную вылазку за чем-то действительно ценным, раз ее возглавлял сам король. Возможно, в Холодной крепости не оказалось предателей, и попасть внутрь Ульвар смог, только узнав ее секрет. Это в какой-то мере объясняло личное присутствие, но не давало ответ на вопрос, зачем это Ульвару.

Они продолжили беседу. Спустя часы, устав от жарких споров, так и не пришли к единому решению. Король, чьи глаза лихорадочно поблескивали, склонялся то к одному, то к другому мнению. Гибо хотел демонстративно собрать войска и пойти отбивать Холодную крепость, надеясь впоследствии пощипать Островное королевство. Рихард предпочитал довериться шпионам, понаблюдать за Ульваром издалека, ожидая пока тот сделает ошибку и раскроет планы. Фридо же вносил противоречивые предложения, запутывая их все больше.

Рихарду стало казаться, что он делает это нарочно и на самом деле его не заботит результат встречи. Безмолвный герцог касался спиной твердой, словно камень, спинки кресла, чувствуя, как корни на его гербе впиваются в мышцы, приказывая возвращаться домой. Ему даже слышался шелест мертвых ветвей исполинского дерева.