— Нет, — Рихард дал знак стражам. — Разбейте на куски помельче и бросьте на траву. Зверье сожрет.

Воины бросились исполнять приказание, дружно навалившись на обелиск, но тот не шелохнулся. С таким же успехом можно было пытаться сломить трехсотлетний дуб. Самый нетерпеливый вытащил меч и нанес пробный удар — на боку обелиска осталась широкая, но неглубокая полоса.

— Эй, прекрати! Лезвие испоганишь! — недовольно прикрикнул на него Нивар.

Поплевав на руки, глава стража принялся лично раскачивать соляную глыбу, но даже с его силищей это было непросто. Рихард смотрел как ноги Нивара не найдя должного упора скользят по траве, превращая зелень в грязное месиво.

— Хватит! Он сидит слишком глубоко, — проворчал герцог. — Так и до ночи не управимся.

Сизый холодный туман, только что бывший человеком, лениво пополз к обелиску. Стражи почтительно расступились. Серая клубящаяся дымка окутала соляной столб, словно саван. Туман пульсировал, сдавливая, проникая в самые укромные трещинки. Не выдержав давления, обелиск с громким треском начал распадаться на части. Накренившись, он рухнул, выворотив нижним концом огромный пласт земли, словно упавшее после бури дерево. Серая пелена рассеялась. Стражи накинулись на остатки, раскалывая соль на мелкие куски. Они радовались, что наконец-то могут принести пользу.

На мгновенье Нивару показалось, что обломки сочатся кровью, но это была только пыль и диковинное преломление солнечных лучей. Поглощенный зрелищем, он не заметил, как бесформенное облако, бывшее Рихардом, уплыло в лес. В форме тумана герцогу было комфортно. Он собирался основательно обдумать дальнейшие шаги в отношении Фридо, просчитать возможные варианты развития событий. Недальновидно было бы возвращаться в несовершенный человеческий облик тогда, когда всего одно решение могло переломить исход противостояния с врагом.

Не все королевские гонцы разделили печальную участь жителей Золотого города, кое-кто не пополнил войско обращенных. Один из этих счастливцев — изможденный юноша, страдающий от незажившей раны на бедре и поэтому скованно сидящей на старой пегой кобыле, ехал к Безмолвному герцогу. Рихард, окруженный свитой, значительно увеличившейся в последнее время, пребывал в удивительно спокойном расположении духа. Так всегда бывало, когда он собирался совершить нечто важное. Ему хотелось встретить гонца в одиночестве, но это было невозможно. Жители болот отказались прятаться за стенами города. Ведомые чутьем они отыскали лагерь герцога. Простые люди незнакомые с воинским делом собрались вокруг него готовые защищать его до последнего вздоха.

Рихард умышленно приказал стать на излучине реки, чтобы быть на виду у противника. Время прятаться в тенях прошло. На поле напротив в боевом порядке выстроились войска Берриса и Фридо. Они стояли порознь, поэтому было хорошо видно, что обращенные числом многократно превосходят людей холмов.

Приблизившись на расстояние полета стрелы королевский Голос заблаговременно поднял руку со знаком гонца. Стражи издевательски помахали в ответ, насмехаясь над его робостью.

— Отчего он медлит? — удивился Нивар.

— Боится. Разглядел твои вихры, кривой оскал и решил, что самое время бросить службу, — дружелюбно предположил Ланс. — Не такая уж она и почетная.

— А может он тебя разглядел? — парировал Нивар. — Личный гонец короля вполне может знать тебя в лицо. А ты ж у нас как-никак дознаватель.

— Эта все в прошлом, — с достоинством отозвался Ланс. — Теперь я лекарь.

— Врачевание больше по вкусу, чем работа у дыбы?

— Да, люди наконец-то ожидают мой приход с надеждой и радостью, — признал бывший палач. — И все же не думаю, что этот мальчик встречал меня прежде. Я был затворником. Жил тихо, незаметно, — он вздохнул, — работал не покладая рук в темнице.

Юноша поборол страх и пересек реку. Как только кобыла вступила на мягкую илистую землю, он спрыгнул, неуклюже выронив знак гонца в грязь. Трясущимися руками, разбрасывая жижу, он попытался найти его, но стражи нетерпеливо потащили гонца к Рихарду. Закутанный в серый плащ, тот ничем не выделялся среди остальных всадников, отчего гонец замешкался еще больше. Он испуганно смотрел на похожих друг на друга как братья мужчин, ища среди них ужасного Безмолвного герцога, которого никогда в жизни, в силу своего юного возраста, не встречал.

— У меня послание для владыки Вечных топей! — его крик был пронзительным как у раненой птицы.

— Это самый жалкий королевский Голос, что мне доводилось встречать, — с пренебрежением заметил Рихард. — Хватит трястись, мальчишка! Говори быстрей.

— Король Фридо приветствует владыку Вечных топей. Предлагает забыть о былых недоразумениях и желает встретиться, — быстро продекламировал юноша, съежившись в ожидании кары. Когда той не последовало, поспешно продолжил. — В знак добрых намерений король Фридо приглашает герцога в свой шатер. Если же герцог пожелает пренебречь приглашением и останется на своей земле, то сын морского змея, именуемый Беррисом Великим, накажет его за отказ.

— Беррис Великий! — фыркнул Рихард под недовольный гомон толпы. — Прошлый раз он грозился закатить пир на останках моих людей. Что за угрозы у него припасены в этот раз?

— Рожденные на твоей земле дети будут сожжены этой ночью, если до заката ты не примешь предложение. После казни пепел пленников развеют над морем.

Наступила гнетущая звенящая тишина. Люди избегали смотреть друг другу в глаза. Невозможность умереть на родной земле страшила их больше, чем сам факт смерти. Гонец, сжав голову в плечи, неловко переминался с ноги на ногу, стараясь не замечать, как толпа угрожающе сомкнула ряды вокруг него. Враждебность витала в воздухе. Рихард предостерегающе поднял руку.

— Это все, что ты должен передать?

— Король Фридо обещает не причинять вреда пленникам, если ты приедешь. Их отпустят. Войска отойдут и больше не нарушат границ твоих владений.

— А сам-то ты видел пленников? — не выдержала молодая женщина.

— Да, — с готовностью подтвердил гонец. — Этим утром. Король приказал, чтобы я взглянул на них хорошенько и описал, что увижу. Клянусь — это дети болот. Сероглазые, темноволосые, с бледной кожей. Похожие на вас…

— Здоровы? — лениво, словно без интереса поинтересовался Рихард, отгоняя назойливое видение завернутых в полотно маленьких тел, уложенных ровными рядами.

— Да, господин, с ними сносно обращаются. Кормят. Добрые, спокойные ребятишки. Даже малыши не плачут и не зовут мать.

— Они рождены не для страха, — заметил Рихард не без гордости. — Ты говорил с ними?

— Увы, для меня у них не оказалось ни словечка. Только девочки напевали песенку о зимнем тумане, что плывет в ночи. Не гневайтесь, — поспешно добавил юноша, заметив, как изменилось лицо Рихарда, — я не знаю, верно, ли их расслышал…

— Достаточно. — Герцог резко махнул рукой, отпуская гонца. — Можешь возвращаться. Дайте ему уйти!

— Господин! — гонец бросился в ноги герцогу. — Не гоните меня! Король Фридо пошел против Солнечного бога! Кто против бога, тот против самой жизни! Нет сил продолжать у него службу! Позвольте остаться и умереть человеком, — гонец был в отчаянии. — Дайте меч, копье… да хоть палку — клянусь, я не дрогну!

— Как хочешь… Присмотрите за рекрутом! — приказал герцог и направился к реке.

— Рихард! — Ланс и Нивар одновременно бросились вслед за хозяином. — Постой! Мы с тобой!

— Нет! — он покачал головой. — Я еду один. Незачем множить заложников.

— Ты принимаешь предложение Фридо?

— Как видите.

— Он отдаст тебя змею. Это хуже смерти! — запротестовал Нивар.

— Мое тело и так скоро умрет. Ланс знает о чем речь. — Рихард кивнул бывшему палачу, намекая на червя. — А теперь у меня есть достойный предлог, чтобы поменять бессмысленную смерть на благо.

Рихард обернулся, чтобы последний раз посмотреть на грустных мужчин и женщин, притихших, словно птицы в час затмения.

— Прощайте! — крикнул он и ободряюще улыбнулся. — Ждите моего возвращения следующим летом. Или осенью — как уж получится.