Напряженная обстановка была в военно-полевом лагере у Преслава. Волжские биляры недружелюбно косились на «диких» зихов. Атаманы казаков настороженно смотрели в сторону маджарских предводителей. Прошло чуть больше года с тех пор, как ханы кангар вместе со степными аланами пришли к берегам Истра в первом походе Великого князя Святослава. И тут печенежские конники очень успешно «крошили в капусту» маджар Трансильвании на левобережье Данубия. Потому и маджары смотрели исподлобья на казаков. Еще не зажили душевные и телесные раны, приобретенные ими в тех боях.

А болгары черные неприязненно смотрели и на тех, и на других. А как же? С казаками они еще совсем недавно соперничали в Тмутаракани не на жизнь, а на смерть. А маджары вообще были в большинстве своем язычниками, с которыми добрым мусульманам вообще не о чем было говорить.

Не на это они рассчитывали, когда шли на берега Данубия вместе со своими семьями. В задунайской Болгарии они рассчитывали найти приют среди своих родичей, откочевавших сюда еще во времена хана Аспаруха.

Но болгары-христиане не торопились приветствовать своих мусульманских сородичей. И теперь их повозки стояли, сгрудившись на широком поле по левому берегу реки, на земле Трансильвании, на виду у русского гарнизона Доростола. Повозки были крыты шелковыми тентами. Тепло внутри повозок поддерживали при помощи переносных жаровен. Практически это были дома на колесах, пользовавшиеся большой популярностью у кочевых народов. В них было уютно женам с детьми. Но вокруг полевого города была неведомая чужая земля, где их никто не ждал. А конные мужи, переправившись на правый берег, вместо радушия своих сородичей должны были терпеть соседство недавних врагов.

Первым делом прибывшие воеводы отправились выразить заверения в дружбе своих государей и свою преданность государыне Лие – царице Атиля. Для этой цели царь Борис выделил ей большую палату на женской половине своего дворца.

Затем воеводы были приняты царем Болгарии Борисом. По завершении приема в их честь был дан роскошный пир в самой большой палате дворца царей. Дьюла Калокир встречал прибывавших военачальников.

Натянутые нервы гостей ощущались и за пиршественными столами. Кроме болгарских бояр тут сидели и конунги, и князья, и ханы, и атаманы. Вместе собрались предводители христиан – болгар и казаков, мусульман – черных болгар и биляров, а также вожди викингов, мадьяр и зихов, которые в большинстве своем предпочитали идти дорогою старых богов.

Калокир хорошо понимал эту взаимную неприязнь своих союзников. По правую руку от него сидели князь Святослав, конунг Икмор, хан Тонузоб и воевода Волк. По левую руку расположились царь Борис, воевода Свенельд, князья Зубор и Иелах, хан Хесен, князь Ирник и атаман Сивый Конь.

Он распорядился, чтобы за столом никто не чувствовал себя ущемленным. Из уважения к последователям пророка Мухаммеда за столом было много рыбы, дичи и баранины, но совсем отсутствовала свинина. Да и вместо вина болгарским боярам, как мусульманам, так и христианам, подавали кисломолочный кумыс, традиционно изготавливаемый из кобыльего молока путем его сбраживания.

Когда были сказаны первые здравицы в честь болгарского царя и его главнокомандующего, присутствовавшие немного расслабились, отведав горячительные напитки. В это время Калокир поднял руку, призывая к вниманию, и начал говорить:

– Князья и вожди! От имени царя Болгарии Бориса приветствую вас за этим столом!

– Царю Болгарии слава! – зазвучали ответные выкрики. Калокир выждал, когда уляжется шум, и продолжил речь:

– Все мы разные. Говорим на разных языках и верим в разных богов. Но сегодня нас здесь собрала одна цель. Один общий враг. И это – узурпатор, новый базилевс Византии.

Он незаконно захватил престол и уничтожает всех, недовольных этим бесправием. В том числе и в Болгарии. Против него уже восстали провинции Азии. Пора и нам в Европе сказать свое слово.

– Долой узурпатора! – пронеслось за столами.

– Болгария верна договору, заключенному с Македонской династией ромеев. Как верные союзники мы объявим войну узурпатору и завтра же выступим в поход, – продолжал Калокир. – Очень скоро мы разобьем свои шатры у ворот Византия и возведем вокруг города крепкие заслоны. А если базилевс выйдет к нам, мы храбро встретим его и покажем ему на деле, что мы не какие-нибудь ремесленники, а воины, которые оружием побеждают врага.

– Слава царю Борису! Слава главнокомандующему Калокиру! – подняли кубки все, присутствовавшие на пиру.

– Я как доверенное лицо царя Бориса и его главнокомандующий поведу войско прямо к Длинным стенам. Храбрецы, вы со мной?

– Мы с тобой! Мы с тобой! – Каждый из вождей поднял свой кубок, выразив солидарность с Калокиром.

– В этой войне нас поддерживает Русь, и варяжская, и степная, – продолжал Калокир. – Великий князь Святослав – мой ближайший друг и союзник. Он возглавит войско обходного маневра. Слава Великому князю Святославу! – поднял кубок Калокир.

– Слава Святославу! – подхватили присутствующие.

Когда приветственные крики смолкли, князь Святослав встал во весь рост:

– Зря базилевс по неразумию своему принимает нас за изнеженных баб и тщится запугать угрозами, как грудных младенцев, которых устрашают всякими пугалами.

По обычаю наших предков я послал базилевсу предупреждение: «Хочу на вы идти и взять град ваш». Пусть не спешит к нам. Пусть не изнуряет свои силы на путешествие в сию страну. Мы сами к нему придем. Слава нашим героям! – провозгласил Святослав.

– Слава! Слава! Слава! – трижды проскандировали вожди.

– Скоро мы все отправимся в поход. А сегодня будем веселиться! – объявил Калокир, и виночерпии бросились наполнять кубки. В дальнем углу тут же заиграли музыканты. Вбежали скоморохи, потешавшие публику. Между столами засновали женщины – жрицы любви.

Получив ультиматум Святослава о начале войны, Цимисхий стал незамедлительно и со всем усердием готовиться к схватке. И в то же время зловещие слухи поползли по Константинополю, вызывая панику у горожан: «Страшные русские верхом на белых медведях к городу идут». Цены на зерно и иные продукты питания сразу же поползли вверх. Многие купцы стали закрывать свои лавки. Торговые корабли спешили покинуть бухту Золотой Рог.

Незамедлительно был созван синклит на внеочередное собрание. В этот раз сенаторы проявили небывалое единодушие. На первом же заседании было принято решение о проведении полной мобилизации в феме Македония. Было также предписано «посылать по бивуакам и занятым врагами областям переодетых в скифское платье людей, владевших и русским, и готским языками, чтобы они узнавали о намерениях неприятеля и сообщали о них базилевсу».

Благодаря этому распоряжению то, что было озвучено на пиру, было очень своевременно передано в Константинополь. Цимисхий тут же распорядился всю полноту власти на местах разделить между двумя стратигами: стратопедархом Петром и магистром Вардой. Они получили повеление провести у Адрианополя и Аркадиополя[45] остаток зимы, упражняя воинов и объезжая страну, чтобы «она не потерпела никакого вреда от скифских набегов». Им в поддержку направлялась гвардейская конница катафрактов.

Пополнив запасы продовольствия, войско союзников, поделенное на две части, выдвинулось в сторону Константинополя.

Правое крыло возглавлял Святослав. В его войске были викинги Икмора, конники хана Тонузоба и воеводы Волка. Он и Икмор выдвинулись разными путями к единой цели. Ладьи викингов спускались по реке Марице от Филиппополя в сторону Адрианополя, столицы фемы Македония. Река подходила к городу с запада, оставляя позади восточные отроги Родопских гор. Возле города русло реки поворачивало на юг, и так текла она до самого своего впадения в Эгейское море. Туда же, к Адрианополю, но по равнине с севера, вел конное войско кавказских болгар и тысячу своих дружинников сам Святослав.