Они часто сидели в тачке. Она рассказывала ему о своём детстве, о людях, о своих переживаниях. Иногда… Он терял почву под ногами от того, как на самом деле она переживала. Где она берёт сил, чтобы пережить ту минуту, когда кажется, что всё кончено? И если меня однажды спросят, всё ли я рассказал… Я отвечу: «НЕЛЬЗЯ БЫТЬ ИСТИНОЙ НАПОЛОВИНУ».

2003 год. Долгожданный отъезд! Она собирает чемодан с вещами и наконец-то переезжает из своей родной глубинки в столицу Карелии.

Она нравилась мне, эта девчонка, своим неуёмным желанием жить, она была моим бесстрашием, детёнышем индиго, искомой величиной, я восхищаюсь ею. Она не любила в себе эту провинциальную простоту, могла прятать свои настоящие чувства от людей, выдавая за правду лживые подчас пошлые намерения. Я не видел никого, похожих на неё хоть чуть – чуть. Свой посёлок она нежно называла болото. Уехать оттуда ей помогло поступление на обучение. И вот он – первый курс учебного заведения под №7.

Там она нашла многократное отражение себя, отдавая годы вперёд жизни, бесстыдная копия исходного оригинала в зеркалах. Самостоятельная, свободолюбивая вольная жизнь, где нет этих родителей, школы, докучных одноклассников, соседей и той провинциальной жизни, что пачкала ботинки провинциальной грязью. Вот она – свобода, за которой скрывается всё или ничего. Что нужно девчонке, окончившей сельскую школу, полной жизни и неугасаемого оптимизма??? Она учила меня жить по-старому заново, будто бы завтра не наступит и делать нужно сегодня то, что можно было сделать ещё вчера.

Она выбрала путь, что умеет лучше всего – рисовать и поступила в художественное училище, а там общага, огромный мир целого невиданного доселе города Петрозаводска, ну, и, конечно же новые знания в образовательном учреждении. А главное, открывались возможности.

Как-то на страничке в контакте ей пришло сообщение от некой Моранди (кажется, это был уже 2012-й год), представившаяся доверенным лицом известного лондонского фотографа Мика Досона и пригласила сняться для журнала Лондона. Что сказать, а тело Катя действительно имела шикарное, соблазнительные формы, этим и пользовалась. Но её дикость, её простота выдавали. Симпатичная, но в глазах всё тот же неокрепший провинциальный страх перед мегаполисом, и несмотря на это она шла, просто шла туда где огни, к центру, туда, где музыка, весёлые компании, словно пытаясь убить в себе этот страх или вскрыть его, словно перед Судом. Она боялась всего этого, но была ведома этим страхом, словно с револьвером, но в юбке и с улыбкой на лице. Я чувствовал страхи в ней, но следовал туда, куда шла она. Катя согласилась и приехала на студию к Мику, которая была в его квартире на Академической. С порога сняла с себя одежду, вошла в комнату, уселась на высокий стул, расставила ноги, прикрыла рукой Лагуну, уставила взор на него и сказала:

– Ну, снимай меня, Мик, я пришла. – И он снимал. Он сделал пару пробных работ, сказал, что она будет smoll model. Та сидела на этом высоченном крутящемся стуле, слегка меняла положения тела, дрожала от страха перед неизвестностью, гигант Мик фотографировал. Катю взгляд Мика будоражил, в его затворе фотокамеры был какой-то странный страх. Он совсем не говорил по-русски, и всё, что говорил Моранди переводила для Катя. После они все вместе выпили чай. За столом Мик говорил, а Моранди переводила:

«Ты возбуждаешь во мне желание обладать. Я вижу мои руки на твоих бёдрах, а воображение сменяет позы, в которых я жёстко трахаю тебя, а после аккуратно ввожу свой член, стараясь как бы зализать твои раны. Я вижу, ты отворачиваешься от меня, не отворачивайся. Даже если я закрою глаза я не в силах прогнать тебя из своего разыгравшегося воображения».

«Это всё игра», – объяснила потом себе Катрин, видимо, нужно всё это было ей пройти, я не знаю. Хок видел эти фотографии, она сидит на этом высоченном стуле, выдавая себя за смелую открытую, но он чувствовал её робость и по-детски наивную девчонку, с вызовом в глазах, бросившей целому миру. Они, конечно, обсуждали какие-то условия, Мик говорил, что хочет заключить с ней контракт на сьемки для глянцевого журнала в Лондоне и Нью-Йорке; так же рассказал о проекте на сьемки для короткометражного фильма о женственности. И всё это странным образом связано с поездкой в Израиль в 2013-м году…

Но прежде, поведаю Вам вот что.

Израиль 2009.

«Музыка стоит на втором месте после молчания, когда речь идёт о том, чтобы выразить невыразимое».

Естественный ход событий… Он естественный пока существует право на естественность и искренность. При искреннем или откровенном отношении человека к человеку получается естественное формирование отношений. Естественное восприятие, естественные выводы приводят к естественному развитию событий и получается жизнь поворачивает на естественный путь. Смысл в том, что, получая естественные ответы, мы сворачиваем на естественный путь, поступая естественно мы, обрекаем себя на победу, на эволюцию, а после и прогресс в целом. Потому, что, однажды решив сказать правду – правда зарождает всё на своём пути, то, что правда будет лучше сначала, и то, что правда сотворит в Конце, делает человека сильным и по сути смелым.

Тот, кто готов встать лицом к лицу с ответом, не только принимает реальности, но ещё и возвышает другого человека своей готовностью, давая ему право встать вместе, знать больше и трезво реагировать на реальность. Правда – это всегда первый план, а значит, вещающий правду сам выбирает за вас решение быть на высоте. Сказав Вам правду, человек сохраняет нить реальности, принимая за вас решение, что быть сильнее – это лучше, говорить всерьёз – правильно, быть на первом месте – Ваше место. То есть, Вы ответственны. Но правду надо уметь чувствовать и ей есть место в обществе. Столько проблем решается правдой. Главное, задавать правильные чёткие вопросы и быть готовым к любому ответу. Но и сила интуиции милосердна к каждому от этого, кто открывает своё сердце перед нею. Интуиция… Так ли сильна она в бою с логикой и фактами, а может это просто манящее слово?

Конечно, интуицией одарён каждый, в прочем, как и другими способностями природы, кто-то больше, кто-то меньше. Я, даже, скажу Вам, что людям сейчас в период гаджетов прежде нужно полагаться на свою интуицию, чем на знания университетов, но. Прежде её надо развивать, если она дремлет.

Чуйка то же самое, что очень умное, такое наполненное и бесконечно правильное. Я не могу её потрогать руками, но абсолютно точно знаю, что она умеет видеть чётко, слышать правильно, видеть чисто. Она видит далеко, чувствует тонко. Чувствует вразрез всем правилам и законам, ей не нужны законы физики, она и есть закон физики, ей не нужно думать, она и есть стечение всех мыслей всего человечества, всего пройденного пути. Интуиция – это такое чистое, незыблемое, полное, правильное, как вода, как кислород.

Существование человека одновременно и хрупко и временно. У человека есть время, но как он им распоряжается? У нас есть место, но что с ним станет, если он останется без своего места? У него есть желание, но какой смысл он вкладывает в него? Есть молодость, но зачем она ему без стремления? И в конце концов он получает старость, он не знает, что там делать… есть начало и конец. И однажды, всё же, я верю, в стране, где бушевала бездна горя, безысходность и ярость урбанизации – подсознательные импульсы переступят через стену разобщённости. Эволюция придёт на смену прогрессу. А я, а я всего лишь Свидетель происходящего, находящийся посреди чудотворной неразберихи фактов, неразделённой любви и «цивилизации 21-го века», которые мне удалось расставить по местам. Я покидаю твёрдую почву практицизма, Катрин у моря, на поводу у приключений духа, маленькое чудо!

****

Средиземное море…, наверное, для неё тогда не могло существовать места лучше, чем там. Впервые за границей, впервые перелёт,      самолёт, аэропорт, регистрация и вот уже её излюбленный нрав наслаждается под палящими лучами сентябрьского солнца Тель-Авива. Её сексуальные пальчики на ногах 35-го размера накрывает шелест мягких, прибрежных, тёплых волн. И конечно на душе её свобода – свобода выбора, свобода духа с вереницей ярких, фантастических образов жизни. И как раз тогда, когда мне казалось, что она, – переменчивая, необыкновенная девушка выбрала спутника жизни и принадлежала Алексу… она ускользала, делаясь холодной, сердитой, и стало ясным, что все это время игра шла на её поле. Ей невозможно было обладать, ею нужно было только поклоняться. Такова учесть всех вольных и свободных людей, их красота в непокорности, в неподчинении, в свободном духе – свободный, как ветер штурмует эту землю. Так и свершилась моя магия вторжения в её жизнь.