Пенн что-то у меня забрал.
Что-то, чего я никогда не смогу вернуть.
Мою невинность, да.
О, но это была бессердечная ночь!
13
Прошло шесть лет
— Разве ты не скучаешь по Чарлстону Саммерсу? — Спросила Эми.
Мы сидели в шезлонгах возле дома ее семьи в Чарльстоне. Было жарко — восемьдесят пять градусов (около +300С), и мы обе намазались солнцезащитным кремом, сидя в больших широкополых шляпах.
— Иногда, — ответила я.
Я провела последнее лето в Аспене, штат Колорадо, присматривая за загородным домом очень богатой женщины из Нью-Йорка. Она хотела, чтобы кто-нибудь позаботился о ее доме в межсезонье. Я начала свыкаться с жизнью в городах, когда там никого не было. Париж осенью, Теркс и Кайкос зимой, Аспен весной и летом.
— Я не понимаю, почему ты берешься за эту работу, Нат. Ты знаешь, что можешь заняться чем-то другим, чем этим дерьмом.
Я слышала ее нотации каждый раз.
— Я проработала здесь год и возненавидела все, Эми. Я не могу вернуться сюда и продолжать работать, как раньше. Плюс, давай подсчитаем... все расходы оплачиваются на поездки по всему миру, плюс бесплатное проживание и неограниченное время для написания книги. К тому же мне платят. Ты можешь сама подсчитать что и как.
— Тебе платят лишь столько, чтобы ты могла хотя бы есть, — заявила Эми. — Если бы я знала, что мои родители предложат тебе присмотреть за их домом в Париже, и потом это для тебя превратиться в настоящую навязчивую идею, я бы сказала им, чтобы они сдали его для найма в «Эйрнбнб».
— Ты просто замечательная лучшая подруга.
— О, я знаю. — Эми повернулась ко мне, снимая темные очки. — Итак, как продвигается твоя рукопись новой книги?
Я застонала.
— Не спрашивай об этом писателя. Ответ всегда будет звучать ужасно. Все просто ужасно. Книга — отстой. Она не продастся. Мой агент думает, что я бумагомаратель, по сути, моя писательская жизнь закончена.
— Так драматично, — сказала Эми со смехом. — Сомневаюсь, что твой агент считает тебя бумагомарателем. Она же одобрила твою первую книгу и подписала с тобой контракт, верно?
— Да. Но она не продается. И та, вторая тоже особо не продается.
— Прошло всего два года после окончания университета, Нат. Тебе необходима передышка.
Я пожала плечами.
— Возможно.
— Ты всегда можешь опубликовать сама свои книги.
— Я бы так и сделала, если бы писала в другом жанре. Помнишь Минди с литературного факультета, который я посещала?
Эми кивнула.
— Она сама издает свои книги и зарабатывает горы денег. Почему я снова вдруг решила писать в жанре фикшен?
— Потому что ты явно ненавидишь себя.
— Ну, да, — пробормотала я, закатив глаза.
— Кстати, как долго ты еще пробудешь здесь, в городе? — Спросила Эми.
— Ну, не знаю. Может твоя мечта сбудется, и я останусь с тобой на неопределенное время. — Я натянула шляпу пониже. — Как ты знаешь, у меня не предвидится встреча с читателями, которые жаждут меня увидеть. Я разместила свое резюме и рекомендации на веб-сайте агентства, представляющее наблюдателей за домами на лето или другое время. Я упомянула об этом Элизабет, когда уезжала из Аспена, что готова отправиться в другое место, но она всегда пребывает не от мира сего.
— Хм, ты что-нибудь найдешь, и снова уедешь от меня.
— Ты можешь приехать ко мне на выходные.
Эми улыбнулась.
— Это преимущество нашей странной работы.
— Я даже не могу поверить, что ты считаешь это странным. Ты же сама училась за границей, где просто трахалась по-черному, когда читали итальянский Ренессанс.
— Приоритеты, — заявила Эми, взмахнув волосами. — А с кем ты теперь трахаешься?
Из моей пляжной сумки громко зазвонил телефон.
— О, смотри-ка, меня спас от ответа звонок.
— Мы еще не закончили этот разговор.
— Конечно, — ответила я, хватая телефон.
Это был неизвестный номер, но я привыкла к таким номерам в этом бизнесе. Наблюдать за домами для очень богатых, обычно означало получать случайные телефонные звонки в странное время суток и встречаться с неизвестными людьми в домах на период межсезонья. Это была не самая моя любимая часть работы.
— Здравствуйте, вы позвонили Натали. Я вас слушаю.
— Натали, это Ларкин Сент-Винсент. Я работаю в офисе мэра Кенсингтон.
Я ломала голову, почему эта информация так важна должна быть для меня.
— Мэра города…
— …Нью-Йорк, — сказала Ларк, будто я была немного не в себе.
— О, ничего себе! Хорошо. Что ж, очень приятно с вами побеседовать. Чем я могу вам помочь?
— Элизабет Каннингем рекомендовала вас мэру Кенсингтон в качестве наблюдателя за ее домом. Она ищет кое-кого, кто мог бы присматривать за ее домом в Хэмптоне после праздника Дня труда.
Я вытаращила глаза. Элизабет рекомендовала меня мэру Нью-Йорка? Срань господня! Возможно, у нее даже больше связей, чем я думала.
— Похоже, это отличная возможность, — сумела выдавить я.
— Отлично. Я пришлю вам подробности и все, что имеет в виду мэр Кенсингтон. Дайте мне знать, если у вас возникнут какие-то вопросы. Вы всегда можете связаться со мной по этому телефону.
— Спасибо. Я, действительно, очень это ценю.
— Спасибо, Натали.
И телефон замолчал, я в шоке уставилась на него.
— Что? — Спросила Эми.
— Мэр Нью-Йорка только что попросила меня присмотреть за ее домом в Хэмптоне.
Эми вскочила на ноги и закричала:
— Это просто потрясающе!
У меня дрожали руки, когда я бросила телефон в пляжную сумку. Вот оно. Это был мой прорыв в этом бизнесе. Хотя может показаться странным, я давно не испытывала такого чувства, но мне нравилось, я была просто влюблена в этот Хэмптон.
И мне не терпелось провести несколько месяцев на пляже в Нью-Йорке, чтобы спокойно закончить свою книгу.
Никаких родителей.
Никаких парней.
Никаких отвлечений.
Просто писать и писать, как можно больше.
Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.
«Бессердечное богатство#1»
