Англия XIV век, графство Саффолк*

В маленькой комнатке стояла невыносимая духота. Скромная убогая обстановка и затхлый тяжёлый воздух не давали возможности вздохнуть полной грудью. Ко всему прочему досаждали назойливые мухи.

Пожилая женщина взяла миску с водой и марлю, и направилась твёрдым шагом в другой конец комнаты. На дряхлом стуле расположился молодой мужчина, сжимая одной рукой рану на плече. Тонкие струйки крови медленно стекали, пачкая пол и одежду.

– Сейчас совсем будешь как новый Алекс, – женщина прикоснулась тряпкой к ране на руке, затем, втерев в кожу мазь обвязала лоскутом. Мужчина стиснул зубы. – Потерпи немного! Скоро заживёт.

– Спасибо, Луиза.

Луиза запачкала и без того грязную одежду в кровь Алекса. Заметив эту неприятность, она воскликнула:

– Этого только не хватало! Последнее платье испачкал!

– Я не нарочно, прости, тётя! – она отчаянно пыталась оттереть пятно, словно оно исчезнет само собой, если тереть усерднее.

– Да ну тебя. Сколько раз ты ещё будешь попадать в драку!?

– Я защищал ваше доброе имя! К тому же эти негодяи пытались оскорбить и Карэн! – на повышенном тоне произнёс молодой мужчина. Затем, заметив укоризненный взгляд тёти, принял извиняющийся вид.

– Ну, как всегда. Ох, уж эти мужчины! Чуть что – сразу в драку. Пусть себе говорят, что хотят, Алекс. Ты же умный парень, а поступаешь, как дитя! Какая у нас честь? Да ты будто сам не знаешь…

Луиза Браун была полной женщиной в зрелом возрасте. Но её приятные черты лица остались почти неизменными со времён молодости. Только тоненькие складочки морщин около глаз выдавали её возраст. Характер женщины был твёрдым, и за родную дочь Карэн она готова была свернуть горы и победить любого врага. Натруженные руки были сморщенными от тяжёлой работы. Волосы Луиза собирала в пучок на затылке и покрывала забавным чепцом. Супруга у неё не было. Он покинул свою любовницу Луизу, как только узнал о её беременности.

Поскольку селение, где проживала Луиза со своим племянником и дочерью, имело всего несколько маленьких улочек – жильцы знали друг друга в лицо. А по возможности помогали, чем могли. В современные времена, выжить было куда непросто, особенно простому народу. Работы толком нет и единственное чем жили местные были доставки товаров, изготовленных собственноручно, в город.

Алекс безумно любил свою тётю. Не только биологическая дочь Карэн жила в сердце Луизы, но и он – Алекс, считался родным сыном. Они жили, как маленькая семья.

– Спасибо, ещё раз, тётя! Если бы не ты, не сладко бы мне пришлось.

– Перестань, Алекс! Мы все друг другу помогаем. Ты зарабатываешь, Карэн хозяйничает. А я чем могу…. – она не договорила, и лишь махнула рукой, давая понять, что не хочет продолжать этот печальный разговор.

Алекс потрогал свежую повязку на плече. Рана сильно болела, и он слегка скривился от боли, когда пришлось потревожить руку, вставая со стула.

Ему было двадцать пять лет. Высокий рост, стройная осанка и по-настоящему мужское крепкое телосложение придавали Алексу очень презентабельный, практически рыцарский вид. Понятное дело, что женщины были от него без ума. Но ни одна из них не понравилась ему настолько, чтобы связать себя с ней узами брака. К тому же, содержать ещё и жену, помимо тёти и сестры, он не сумеет.

Алекс отличался от многих мужчин деревни своим характером. Его благородные манеры удивляли каждого, кто был с ним знаком. Странная притягательность этого мужчины распространялась на многих. Что касалось его непривычного поведения, речи, воспитанности, то никто из окружающих не понимал откуда эти достижения. Алекс сам иногда удивлялся своим знаниям в некоторых вещах. Он беспрестанно копошился в своей памяти, тщетно пытался найти ответы на вопросы о своём происхождении. Но это было безрезультатно. Он помнил свою жизнь отрывками, словно его бросало из одного места в другое с самого детства. Алекс помнил родителей, которые бросили его, когда ему исполнилось пять лет. Куда они делись, не могла ответить и Луиза. Просто уехали, оставив дитя на попечение сестры.

Несмотря на все трудности, которые преследовали с тех пор их семью, Алекс постепенно вставал на ноги. Он работал без отдыха, пытаясь содержать тётю и сестру. Ему удавалось откладывать малую часть денег на будущее. Он бредил мыслью о том, что сумеет купить жильё, где поместятся они втроем, а хозяйничать по дому будет слуга, а не пожилая Луиза. Мечты оставались мечтами, а вот в глубине сердца находилась не только надежда, но ещё и предчувствие чего-то нового.

 Соседские семьи частенько поговаривали, что у Алекса Томпсона родители знатные, проживающие где-то при дворе монарха. Но таким слухам было трудно поверить. Алекс мог бы представить почему родители его бросили, если бы у них не оставалось иного выхода – не доставало денег для того, чтобы вырастить сына. Но, чтобы они, живя при короле, просто сбежали прочь, в его голове это не укладывалось.  Он не знал своих родителей. Что он мог помнить, если его бросили двадцать лет назад?! Да и Луиза мало что могла рассказать. Она сама ничего не знала.

Раз в месяц, ему приходилось появляться в большом городе. Городах графства, которые он с другом Уильямом, шуточно называл «воротами»  Саффолка. Когда впервые Алекс и Уильям въехали по поручению торговца в большой город, им было по шестнадцать лет. Огромные дома высились над головами, словно тучами нависая над улицами. Везде оживлённо двигались во все стороны коляски, телеги, всадники на дорогих скакунах. С тех самых пор юные ребята поняли, что ранее никогда подобного ничего не видели, и стали называть новые города «воротами» Саффолка. Потому что им открылась совершенно другая сторона графства, в котором они жили.

 Несмотря на такую честь, Алекса  не радовало теперь и это. Все напыщенные лица и пафосные вычурные одежды не очень нравились Томпсону. Он не понимал, как можно тратить целые состояния для одного наряда, тогда, как крестьяне с трудом выживали. Работы недоставало, земель для разведения больших стад овец или другого скота, не было. Приходилось довольствоваться малым.

Алекс часто встревал в драки. Несмотря на тёплые отношения между крестьянами, торговцы шерстью, лошадьми, и тканями, сильно недолюбливали семью Браун. На девочку Карэн всегда бросали похотливые взгляды, а пожилую Луизу попрекали тем, что она сама довела себя до бедности. И тем, что её сестра Эмма – мать Алекса, стала виновницей всех бед, да ещё и вовлекла в передрягу всю семью. Мужчину оскорбляли такие замечания, и он часто обрывал оскорбления кулаками. В этот раз вышло тоже самое – Луиза обработала рану, полученную в драке.

Алекс не мог больше сидеть в помещении. Выйдя на улицу с духоты, свежий прохладный воздух приятно ударил в лицо. Алекс прошёлся по узенькой улочке, чтобы прогнать тягостные мысли, которые преследовали его в тесном доме тёти.

– Привет, дружище! Всё трубишь свои новости? – обратился он, к стоящему на небольшом выступе, служившем пьедесталом, другу.

– Да, радостные новости для всех селян! Сами жители  города Борней* (точнее сам граф) разрешили пустить сельских людей на огромнейшее празднование. Ты представляешь себе такое, Алекс?

– Меня мало волнует это веселье. Да, и к чему такие поблажки?

– Какой-то знатный господин устроил. Его жена забеременела после долгих попыток зачать ребёнка. Он от счастья просто потерял голову!

– Вряд ли я явлюсь ко двору этого «знатного господина». Мне сама мысль противна о том, что придётся терпеть брезгливые взгляды дворянства.

– Ты спятил, друг? Конечно же, не ко двору! Но и это же такая честь! Да, и в Борнее соберётся огромная масса людей, где будет присутствовать множество красоток. Может, ты найдёшь для себя богатенькую партию?

– Из тех самовлюблённых аристократок? Ты, не шутишь, Уильям?