Ял был уверен – рано или поздно высший явится, чтобы снять его. Не просто же так он все это сделал.

Чем больше сила йольфа – тем слабее его кровь. Таков закон, и Ялрус это прекрасно знал. А значит, получить хорошего смеску в первом поколении практически нереально – для этого требуется время. Времени у высших хоть отбавляй. Йольфы, как и эльфы, живут в десятки раз дольше обычных людей, месяца за дни считают. Только вот, после начала вечной войны и пророчества об обещанном ребенке, создание смесок попало под запрет, за нарушение которого ждала строгая кара. Одного-то скрывать не всякий решится, а уж несколько поколений…

Но и тут неизвестный Ялрусу йольф нашел изящный выход – проклятие.

Люди живут, первые, слабые смески рождаются и превращаются в нежить, и так до тех пор, пока кровь высших окончательно не возьмет свое.

Тогда можно будет приехать, снять проклятие и забрать полученных смесок с мощной магией.

По крайней мере, так рассуждал Ялрус. Иначе, зачем еще тратить столько силы на сложнейшее родовое проклятье? Если боишься закона о смесках – гораздо проще деревню целиком уничтожить. Магии столько же приложишь, зато результат будет гарантирован, и никто случайный, вроде самого Ялруса, доказательств твоего греха не найдет.

Конечно, йольфы свои силы магические изнутри черпали, по праву высших, но принципы магии всегда едины – в этом Ял был уверен.

Да и зелье дурное, что силу смесок запечатывало, не само же собой появилось? Ялрус такого рецепта прежде не встречал, и весьма сомневался, что жители деревушки своим умом до него дошли. Магии, кроме йольфской, в них и капли не было, а значит им помог кто-то, желающий этих самых смесок скрыть и уберечь до поры, до времени.

В общем, все указывало на то, что йольф вернется.

И вот, ожидая его появления, маг расставил свои сети.

Стоит только высшему прийти да проклятье снять, как попадет он в ловушку, оказавшись в башне мага. Там Ялрус уже своего не упустит – по косточке разберет, но изучит йольфа. А дальше и до создания обещанного ребенка, носителя крови трех рас, недалеко.

Клетку Ялрус делал особо тщательно, чтоб магию йольфов не пропускала. Пусть его потенциал был не так велик, как хотелось бы, зато у него время на подготовку имелось и желание. А еще смески проклятые под рукой, для проверки.

Постарался Ял на славу – даже король йольфов не смог бы выбраться из его ловушки.

А ведьмак смог.

На навью магию нечисти Ялрус совсем не рассчитывал. Тем более на лешачий ключ. И где только достал его ведьмак? Лесовика что ли поймать да убить смог?

Одно время такие ключи у магов в ходу были: шутка ли, мгновенное перемещение со всеми вещами, которые взять хочешь? Но добывать их являлось делом трудным – лешаки прятаться горазды – а пользы с них слишком мало выходило. Добром эти ключи Хранители леса только избранным отдавали, а забранный силой, ключ лишь единожды действовал.

Ну ничего, значит больше ведьмак им не воспользуется. То, что он силой ключ заполучил любому ясно – какая нечисть убийце такой дар доверит?

Ох, откуда вообще в клетке ведьмак взялся?

Ялрус ловушку ставил на того, кто проклятье снимет, а ведьмак сделать этого ну никак не мог. Не ведьмачье это дело. Да и было бы ведьмачьим, все равно не смог бы – запечатал йольф проклятье, на кровь свою завязал. Ялрус и сам однажды попытался деревушку расколдовать, да поняв все, попытки свои оставил – любого, кто не в праве снять его, проклятье столь мощной обраткой шарахало, что маг вслед за смесками едва дамнаром не стал.

Только йольф, деревню заколдовавший, мог ее и расколдовать. Либо те, кто с ним кровью напрямую связаны.

А ведьмак, в ловушку угодивший, был чисто нечистью. Пусть необычной, пусть с человечьим глазом, но йольфской кровью там и не пахло. Ничем не пахло, кроме холода нави.

Загадка, однако.

Которую Ялрус непременно отгадает. Не может он теперь этого ведьмака просто так отпустить.

Ведь он, мало того, что сбежал, оставив мага с носом и зазря растраченной ловушкой, куда столько времени и сил вложено было, так еще и волка мажьего с собой прихватил.

Хотя волк магу уже изрядно надоел, уж больно болтливый вышел. А распылить его, да забыть о неудачном эксперименте Ялрус все никак не решался – слишком много магии в него влил. Поглядеть, так светился от чар волк, точно полная луна на ясном небе – ярко и броско.

И толку от этого было, что с луны тепла – ноль, а то и меньше.

Ялрус скрипнул зубами.

И чего он ловушку на вход не заблокировал? Сам к йольфу сунуться хотел что ли? Так не сунулся бы – высший с такой силой его на раз-два бы проклял и не посмотрел бы, что маг.

Но нет, волнуясь лишь о том, чтобы йольф из клетки не выбрался, Ялрус не подумал даже о том, что кто-то в клетку захочет пробраться.

А волк захотел.

И как только решился ни пойми кому на хвост упасть?

После того, как смесок нашел, перестал Ял волка на цепь сажать. Не думал даже, что зверь сбежать отважится – уж больно труслив он был.

Ялрус пнул ногой пустую волчью миску, и та со звоном прокатилась по каменному полу.

Удивительно, но этот звук чудесным образом заставил мага успокоиться.

Не стоит ему сейчас силы на бесполезные эмоции тратить. Лучше сесть и подумать хорошенько, как ведьмака поймать, да на опыты пустить. А волк, шишиги с ним. Пусть бегает – в башне без него спокойней только станет.

Эххх, маги!

Ленивые и ничем, кроме самой магии, не интересующиеся.

Могли ведь большего добиться. Могли править этим миром, сконцентрировав всю сладость власти в своих руках. Могли на колени все живое поставить.

Могли, да не хотели, рассевшись по своим башням угрюмыми сычами. А Ялрус хотел.

Одной магии ему слишком мало было.

С детства Ялрус брал то, что желал. Не выходило силой, так хитростью-умом изворачивался, однако своего добивался. Правда, цели его не всегда приглядные были, но тут уж извините.

Еще маленьким понял Ялрус, что власть решает. Взять его отца, например. У него была власть в семье, и там он мог делать все. Мог принуждать мать к тому, чего она не хотела, или указывать ему, Ялрусу, чем заниматься.

Поэтому Ял желал того же, только в больших масштабах.

А потом у него способности к магии проявились, и Ялрус обрадовался – чародейство было отличным инструментом для прихода к власти.

По крайней мере, так думалось ему по началу, но взрослея стал Ялрус понимать, что настоящая власть есть только у высших, а люди – это так, скот. Живут, едят, размножаются, ну и богиня с ними. И покорно идут умирать на войну, когда им эльфы с йольфами прикажут.

Нет, магов, разумеется, на фронт не посылали. И вечная война их не трогала, как и они ее. Маги, при всех их возможностях, лишь накапливали силы, а вот чтобы пользоваться ими по своему разумению – не было такого.

Даже тот, кто Ялруса в ученики взял. Чар в нем имелось столько, сколько Ялрусу и в самом сладком сне не могло привидеться, но он ими толком не пользовался и ни к чему великому не стремился. Знай, обучал себе Ялруса, да копошился в своей лаборатории. Силу небесных светил изучал – во, как. А что с этой силы, если до нее и не добраться? Слишком далеко те светила, дальше, чем вообразить даже можно.

Потом учитель умер. Маги живут дольше людей, а он и для мага прожил много благодаря своим чарам непомерным, но конец у всего есть. Досталась в наследство Ялрусу, как единственному ученику, башня мага и его разработки. Да вот опять, что с этого толку, если Ялрус лишь власти и хотел?

Конечно, не дурак он был, в одиночку на эльфов с йольфами идти – у тех ведь тоже магия была. Пытался Ялрус всех чародеев подбить сражаться. Благородными целями это оправдывал – мол, людей угнетают высшие, их освободить надобно. Сам думал, что потом верховным властелином под шумок и станет. Кому же еще, как не ему? Высшие повержены будут, маги обратно по башням разойдутся, а он как раз на престол взойдет и править станет. Не факт, что справедливо, конечно, но когда это власть справедлива бывала?