В свои девятнадцать лет она выглядела совсем еще ребенком, но особый характер, которым девушка зацепила Полдэна, прибавлял ее образу лет десять минимум. Она казалось невероятно мудрой, но в то же время глупее ее он не знал никого.

В жизни Полдэна Купера было много девушек: высоких, сексуальных, развратных, страстных. Но эта была другой. Жесткий комок нервов, сжимающийся с каждым вдохом, и расцветающий прекрасной розой с каждым выдохом.

Алиса. Немногочисленные друзья звали ее сокращенно Али, в честь известного боксера. Они в шутку называли ее характер таким же тяжелым и резким, как удары Мухаммеда. Хотя добрее и мягче человека, чем она, вряд ли можно отыскать. Пол никогда не любил это сокращение, особенно сравнение с боксером. Он сам занимался боксом в школе несколько месяцев и очень надеялся, что у нее не такой тяжелый характер, как у тех парней, что только и мечтали размазать его маленький нос по милому детскому личику.

Пол звал ее просто Алиса. В ней не было природного очарования. В ней было что-то другое. Какая-то тайна, которую непременно хочется разгадать, и Пол готов был поставить на кон всю свою жизнь, лишь бы не сойти с ума от неизвестности. Хотя, чем больше он погружался в мир своей жены, тем меньше понимал ее.

Полдэн еще раз оглядел Алису и хмыкнул, когда его взгляд остановился на заросшем кудрявыми волосами лобке. Такого он раньше ни у кого не видел. Никогда.

Полдэн поднял глаза и зажмурился – солнце уже было слишком жарким и ярким. А огромное окно и стеклянная дверь, разделяющие комнату и балкон, только усиливали жар. Кровать стояла впритык к окну и занимала, чуть ли не половину комнаты этой злосчастной квартиры. Полдэн скривился, но затем прочитал мысленно заклинание, которое повторял последние недели каждый день: «Маленькая, убогая, в Нуше, зато своя».

Почти своя. Эта квартира досталась Алисе по наследству от покойных родителей, а скоро и половина этой площади достанется Полу как часть брачного союза.

Пол отошел от кровати и, сделав всего четыре нетвердых шага, оказался у дверного проема, ведущего в коридор. Прямо – прихожая и входная дверь. Вправо через коридор – маленькая, прокуренная отцом Алисы, кухня. Между входной дверью и кухней – ванная комната, совмещенная с туалетом.

Полдэн сделал еще пару шагов, но не решился сразу открыть дверь. Белую дверь. Сон все еще стоял перед глазами. Пол, тяжело дыша, дернул круглую матовую ручку, у основания заляпанную краской, и потянут на себя. Он заглянул внутрь. Ванна стояла на том же месте, как и во сне. Все стояло на том же месте, как и во сне. Вся квартира выглядела в точности так же, только намного четче.

Пол не торопился войти, а пытался разглядеть в темноте помещения содержимое серой чугунной ванны. Как он ни всматривался, пытаясь там увидеть хоть что-то кроме пустоты, но не смог разглядеть даже того, что способно увидеть воображение в темных объектах, заполняя разум мрачными мыслями.

Пол снова вспомнил сон. Девушка в ванной. Бледная, пугающая, холодная. Это однозначно была Алиса. Конечно, во сне лицо было больше похоже на бледное пятно с неясными символами вместо глаз и рта, но знал он наверняка, что в ванной сидела его жена.

Таких осмысленных и запоминающихся снов у Полдэна еще никогда не было. Ему часто снились девушки, но то были сцены совершенного другого содержания. Они тоже были голые и могли лежать в ванне. Но они всегда были активны. Иногда даже слишком. Однажды девушка во сне так набросилась на него, что Пол чуть не проломил себе череп о край стола. Или это было не во сне?

Пол даже не заметил, как улыбка на его лице стала все сильнее разъезжаться в разные стороны. Мысли о прошлой пошлой жизни радовали его. Он мог на несколько часов затеряться в воспоминаниях, перебирая всех девушек, что были в его постели. И возвращаться в реальность совсем не хотелось. Действительность пугала.

Полдэн включил свет и шагнул на холодную плитку цвета болотной воды в августе. Слева расположилась раковина с зеркалом. Справа стоял унитаз, который так манил к себе, что казалось будто мочевой пузырь вот-вот взорвется. Но Пол не мог решить, что сделать в первую очередь. Умыть лицо или вылить из себя пропущенный через весь организм алкоголь.

Пока он думал, в голове уже не первый раз возник вопрос: куда здесь поставить стиральную машинку. Пол никогда не покупал одежду сверх нужды, но те немногочисленные вещи, что он имел у себя в гардеробе, всегда поддерживал в идеальном порядке и чистоте.

«Придется купить машинку и заниматься своими вещами, как всегда, самостоятельно. На Алису вряд ли можно будет положиться, ведь она стирает свои вещи руками. Только куда ее здесь впихнуть?» – подумал Полдэн еще раз и осмотрел ванную комнату, убедившись, что места для машинки нет, даже для самой компактной.

Пол в очередной раз почувствовал, как внутри него, в нижней части живота, что-то пытается взорваться. Он ощутил себя уставшим, голодным и обезвоженным ослом, который никак не может сделать выбор, так как емкости с водой и едой находятся на одинаковом расстоянии от него.

Все же, выбрав правую сторону он опорожнил мочевой пузырь и подошел к зеркалу, удивляясь, что за убогое нечто смотрит на него оттуда. Он умыл худое лицо, а затем провел руками по запутанным каштановым волосам. Ему показалось, что их стало меньше. Или не показалось? Может ли человек начать лысеть в двадцать пять лет?

«С такой жизнью возможно все», – подумал он и заметил пару седых волос на висках: – «Этого еще не хватало!».

Полдэн посмотрел на одноразовую бритву, затем на свое отражение. Те редкие усики, что иногда появлялись под его носом, только начали пробиваться сквозь кожу, хотя последний раз он брился три дня назад.

Когда он зашел в комнату, Алиса сидела на кровати, глядя на противоположную сторону комнаты, где стояла старая детская кровать, подаренная молодоженам на свадьбе. Пол не знал, что в данном случае пугает его больше, кровать, в которой в ближайшие месяцы появится новая шумная жизнь, или его жена, сидящая на кровати с тем же выражением лица, что и во сне. Выглядела она так же мертвецки бледно.

– Как ты? – несмело произнес Полдэн.

Алиса не сводила взгляда с кроватки, неподвижно сидя на постели. Она даже не попыталась одеться или прикрыться одеялом. Еще несколько месяцев назад Полдэн познакомился совсем с другой девушкой. Та Алиса была куда скромнее и закомплексованнее этой девушки, что сидела сейчас на кровати. Единственное, что осталось от той скромницы, так это кудрявые волосы между ног. Но Пол подозревал, что она не сбривала их не потому, что считала это действие неприличным, а просто забавы ради. Чтобы каждый раз наблюдать за тем, как морщится ее муж, пытаясь нащупать место проникновения.

Пол пытался вспомнить, как вообще он обратил внимание на этого маленького рыжего чертенка с характером и убеждениями монашки. Но то, как она сильно изменилась за последние месяцы, не давало покоя ему еще больше.

– Кто в наше время дарит на свадьбу старую поломанную кровать? – произнесла Алиса, будто эта фраза застряла у нее где-то в горле, вызывая приступы удушья.

Полдэн повернул голову к кроватке, но не успел даже разглядеть ее хоть самую малость, Алиса с укоризной добавила:

– Боковая стенка заедает, а колесики не крутятся. Я вчера замучилась ее задвигать туда, когда ты уже завалился спать. Ладно хоть твои друзья помогли нам ее поднять. Сам бы ты ее и до подъезда не докатил, не говоря уже о том, чтобы затащить на пятый этаж.

(Друзья?)

Алиса замолчала. Лицо ее сделалось серым, а сама она вся съежилась, как пружина, готовящаяся в любую секунду разжаться и ударить тебя по носу. Почти так и произошло. Она сорвалась с места и, чуть не сбив с ног своего новоиспеченного мужа, помчалась в ванную комнату.

Полдэн сел на кровать и несколько минут слушал звуки извергающейся рвоты, доносящиеся через открытый дверной проем. Он с трудом вспомнил, как его старые знакомые, которых Алиса называла друзьями, тащили эту маленькую детскую «тюрьму» на колесиках, врезаясь в стены и наводя немало шума в подъезде, а он шествовал впереди, указывая дорогу.