Все это было где-то, когда-то и к нему, к школьнику, имеет лишь косвенное отношение. А каково его, школь ника, отношение к истории? «История» – это то, что надо «пройти» в школе, а потом «сдать» на экзамене. При таком подходе он, ученик, стоит как бы в стороне от истории. Она – лишь объект его изучения. Вроде как астрономия – что-то далекое, от меня не зависящее и на мою жизнь вроде бы не влияющее. У многих ли учеников школы это вызывает живой интерес, ощущение причастности себя к тому, что «проходят» на уроках?

А что вызывает интерес у маленького ребенка? То, что рядом с ним и имеет отношение непосредственно к нему. Люди, которые рядом; игрушки, которыми он играет; вещи, которые «живут» рядом – в одной с ним комнате, доме. Малыш видит небольшой мирок вокруг себя и себя – в центре этого мирка. Радиус этого мирка увеличивается с возрастом ребенка, в нем появляются новые люди, новые отношения, новые вещи и события. Но обо всем этом прежде всего хочется узнать – что они значат «для меня». Люди – добрые или злые ко мне; вещи – интересные и полезные или опасные для меня; пищевые продукты – вкусные или невкусные мне…

Традиционный – очень логичный, последовательный – курс истории от древности до недавних времен глушит присущий ребенку интерес к миру, в центре которого стоит он сам, ребенок. А может быть, лучше не глушить, а использовать этот интерес ребенка?

Тогда разумно начинать знакомство с историей задолго до школы, в семье. Маленький ребенок – член семьи. А его семья – это те, кто рядом, мама и папа, брат и сестра; хорошо, если рядом еще есть бабушка и дедушка. А когда малыш подрос, семья в его сознании расширяется: в другом городе живет дядя, у него есть дети – мои двоюродные сестры и братья. Становится старше ребенок – и семья расширяется не только в пространстве, но и во времени: у дедушки тоже был папа.

Вот его фотография, он жил в другой стране, носил другую, не современную одежду.

В доме сохранились вещи людей, уже ушедших из жизни, свидетели другого жизненного уклада. Сохранились их письма кому-то, письма им от кого-то. Это все в сознании подрастающего человека – его семья. А вот медаль, которой был награжден тот, кто участвовал в войне за независимость страны, в которой живет ребенок, моей страны. Независимость отстоял народ, частью которого является моя семья – и, стало быть, я сам. Ребенок растет. И знакомится с вершинами культуры, созданными Праксителем, творцами Библии, Леонардо да Винчи, Микеланджело, Сервантесом, Рембрандтом, Бетховеном, Львом Толстым, Ньютоном, Эйнштейном. Эти творцы жили в разные века, принадлежали к разным народам. Они – часть человечества и его истории, к которым принадлежит и мой народ с его историей, а тем самым, и моя семья, и я сам.

При таком воспитании «Я» оказывается не в стороне от истории, а ее, истории, продуктом, а все люди – и я тоже – участники истории, ее творцы, творцы будущего моей семьи, моего народа, моего человечества. И стало быть – ответственные за это будущее, ответственные перед моей будущей семьей, моим будущим народом, моим будущим человечеством.

В сознании многих школьников «историческая личность» – это завоеватель, военачальник, деятель революции, реформатор. Но прадед нашего школьника – солдат, участвовавший в войне и, может быть, погибший на ней, – тоже участник и творец истории. И школьный учитель, воспитавший десятки людей следующего поколения, – тоже участник истории. И те члены семьи, которые погибли в гитлеровских или сталинских лагерях, в Катастрофе, – тоже участники истории. И тот член семьи, кто участвовал в основании того поселения, в котором я живу, – тоже участник истории. И тот, кто осушал малярийные болота на той земле, которая сейчас нас кормит, – тоже участник истории. Это перечисление можно долго продолжать. В каждой семье – участники истории. И если ребенок будет знать о них – он и себя почувствует и продуктом, и участником, и – пусть в будущем – ответственным творцом истории.

Начало такому воспитанию должно быть положено в семье. Не только потому, что его надо начинать рано, до школы. Но и потому, что его надо развивать в конкретной семье, частью которой чувствует себя ребенок. А школьный учитель не может достаточно глубоко знать семью каждого своего ученика. Это должны делать родители и обстановка, атмосфера семьи. И родителям должны помогать вещи, хранимые в семье, – материализованная память семьи. Старые фотографии; медаль, полученная кем-то (кем-то конкретным из своей семьи!) за участие в значительных событиях; письма со старыми (отражающими эпоху) марками или без марок – треугольничком со штампом «Проверено военной цензурой»; даже старая керосиновая лампа или старый утюг, в который клали раскаленные угли. А уж о ценности чьего-то старого дневника или кем-то написанных воспоминаний, книги (пусть и в рукописи) – и говорить нечего.

В наше время, когда перемещение людей – порой вынужденное, порой по доброй воле – стало таким массовым, «материализованная память» истории семьи стала разрушаться, исчезать. При переездах пропадают старые вещи, теряются старые фотографии и фонограммы, старые письма. И нужны осознанные усилия, чтобы сохранить их для будущих поколений.

В старину в аристократических семьях составляли и хранили генеалогическое дерево. Теперь, в пору всеобщей грамотности, генеалогическое дерево стоит иметь в каждой семье. Если сейчас, скажем, в какой-то семье помнят ее историю не дальше, чем поколение дедушек или прадедушек, то хорошо бы, чтобы в следующих поколениях эта «нижняя граница» памяти уже не смещалась, остановилась – и, тем самым, увеличивалась бы глубина семейной памяти.

Обеспечить это может, прежде всего, сама семья. А школа должна подготовить старшеклассников к выполнению этой важной (не только для семьи, но и для народа!) задачи. Быть родителями – это самая распространенная и очень важная и ответственная, но и требующая больших сил и умений «профессия». И подготовить к выполнению этого – одна из важнейших задач старших классов школы. Это и важнее, и труднее, чем добиться знания всеми школьниками бинома Ньютона.

Итак: пусть каждый почувствует себя членом своей семьи (с ее историей), которая часть его народа с его историей, который часть человечества с его историей; почувствует себя не только свидетелем, но и продуктом истории, ее участником, ее творцом – ответственным за будущее своей семьи, своего народа, своего человечества.

Среди добрых и умных стихов Галины Каган есть такие строки:

В чем же разница между школярскими экзаменами по химии или алгебре и жизненным экзаменом? Вопрос совсем не праздный: ведь истинной целью обучения и воспитания является не подготовка к школьным экзаменам, а подготовка к жизни. Разница огромная. Школьные экзамены – это ответы на вопросы, которые экзаменатор задает, а ученики «сдают» экзамен; в случае неудачи иногда «пересдают». Жизненные экзамены – это поступки, их не сдают, а совершают и в случае неудачи иногда серьезно расплачиваются; «перепоступить» невозможно – возможно только решиться на новый поступок в уже изменившейся ситуации.