Выражение ее лица, когда ультразвук подтвердил это.

Выражение ее лица, когда она спросила, что будет дальше. Боравски спокойно и извиняющимся тоном объяснил ей. Я, в поддержку, сжимала ее плечо, чувствуя себя совершенно бесполезной и беспомощной.

И, когда врач вышел из комнаты, Триша попросила меня, чтобы я побыла там с ней. Я могла видеть в ее глазах, что она знала, каким будет мой ответ, и это заставило меня колебаться. У меня практически вырвалось, что, нет, я не акушерка. Находиться там, рядом с ней, когда она родит мертвого ребенка, не входит в мои обязанности.

Но она не хотела звонить кому-то. Я снова спросила ее, и она рассказала мне свою историю. Она и ее подруга решили, что хотят ребенка. Трише сделали искусственное оплодотворение. Через четыре месяца беременности ее подруга оставила ее. Семья Триши живет на Восточном побережье. Она собиралась вернуться, чтобы быть поближе к ним, но не успела.

— Так что я пошла домой в среду, переоделась, а потом встретила ее в больнице, — рассказала я Джею. — Все прошло довольно быстро. Ей было назначено на восемь часов вечера, а в четыре тридцать утра все было кончено.

Я не рассказываю ему никаких подробностей. Я знаю, что не стоит. Он работал акушером. Нет необходимости описывать ему Тришу, держащую ее тихого, неподвижного ребенка, тщательно запеленутого медсестрами. Нет необходимости объяснять ему, как я чувствовала себя, потому что у меня нет слов, чтобы все описать.

Когда я заканчиваю, он, молча, кладет свою руку мне на плечо и притягивает к себе. Я растворяюсь в нем, и мы, прижавшись друг к другу, сидим в течение долгого времени.

— Знаешь, что до сих пор не выходит у меня из головы? — говорю я, когда снова набираюсь сил. — В кабинете, прежде чем мы узнали, что случилось, она отметила, что доктор Крейн хотела стимулировать схватки раньше срока, и я хотела сказать ей, чтобы она не позволяла над собой экспериментировать.

— Но ты не сказала ей этого, — его голос был низким и похож на ропот.

Я фыркаю. — Что делает меня идиоткой.

— Ты слишком строга к себе. Знаешь, что правильно? — Он смотрит в мои глаза, заправляя волосы за ухо. — Ты предоставила ей наилучший уход, который могла.

Что-то щелкает внутри меня. Слезы накатываются, и я не сдерживаю их, пусть текут. Джей тянет меня к себе на колени и обнимает.

Он обнимает меня все время, пока я рыдаю.

Держит меня, пока я не успокаиваюсь.

Когда мне становится немного лучше, я соскальзываю с его колен и направляюсь в ванную, чтобы высморкаться и умыться. Вернувшись в спальню, я вижу, что Джей одевается.

— Знаешь, — говорю я, когда он застегивает ремень на шортах, — было бы проще, если бы на прошлой неделе мы сразу рассказали друг другу о том, что случилось.

— Да. — Он берет свою футболку с пола, просовывает руки в рукава. — Ага, попросить тебя все изменить.

Я сжимаю губы. Почему он всегда такой самодовольный? Может, лучше воздержаться от комментария?

— Не должно быть так.

Он бросает на меня взгляд, ничего не говоря. Направляется ко мне. Останавливается на расстоянии вытянутой руки, до сих пор ничего не говоря. Это говорит о многом. Я даю ему последнюю попытку. Сжимая его футболку, притягиваю его ближе. Наклоняю голову назад и встречаюсь с ним взглядом.

— Я не хочу встречаться с тобой только один раз в неделю, Джей.

Следует очень короткая пауза.

— Как насчет завтра? У меня есть несколько часов ближе к вечеру, перед работой.

— Хорошо.

Он наклоняется и прижимает целует меня. Это быстрый поцелуй, но очень нежный. Затем он уходит.

Я должна быть совершенно довольна тем, как обстоят дела, между нами.

Но почему-то это не так.

Глава 13

Джей

— Тебе захватить что-нибудь из Старбакса?

Сообщение от Миа пришло, когда я был на кухне с чашкой горячего ароматного кофе, пролистывая новостную ленту. Я успел позавтракать энергетическим батончиком и бананом, который съел за несколько укусов.

Сегодня пятница, на часах 6:15 утра, и я жду, когда Миа заедет за мной, и мы отправимся в семичасовую поездку к ее родителям на день рождения ее бабушки.

— Нет, спасибо, — напечатал я в ответ.

Мой телефон вновь тренькнул:

— Хорошо, буду через 10 минут.

Я сделал очередной глоток черного кофе, он обжигал язык и спускался горячей лавой по горлу. После недели дневных смен мои биологические часы, кажется, вновь пришли в норму, приспособившись к привычному ритму. Я всегда был жаворонком, поэтому сегодня утром чувствовал себя отлично, несмотря на вчерашнюю длинную смену.

Скорее всего, помогло и то, что последние две недели я тщательно следил за собой. Я больше спал, занимался спортом и стал лучше питаться, так как проводил много времени с Миа. Она отлично готовит и любит всех вкусно угощать. Хотя даже это не оправдывает ее любовь к большим кухонным ножам.

И, конечно же, я занимался сексом. Много. Практически каждый день, что было удивительно, учитывая наше загруженное расписание. Словно мы пытались наверстать упущенное время… но это было не так.

По правде, я просто не мог ею насытиться. Она первая, о ком я думал после пробуждения. Я думал о ней днем, в любую свободную минуту. И засыпал я тоже с мыслями о ней.

У меня до сих пор было ощущение, что я совершил ошибку. Наши новые отношения с Миа были сравнимы с зависимостью. Последние 10 лет я старался жить правильно, не совершая опрометчивых поступков, но в то же время, не позволяя никому сбивать меня с намеченных целей.

Раньше мне это не составляло труда, но не теперь. Я мог бы привести тысячу причин, почему я не должен был спать с Миа, но мне не хватало сил прекратить это.

Все дело в том, что я никогда не мог представить ее в качестве простого секс-партнера. Она слишком много для меня значит. И меньше всего, мне нужно было усложнять себе жизнь в последние два года ординатуры. После ее окончания я хотел переехать, уехать далеко, и мне и без того будет тяжело оставлять свою лучшую подругу. Миа многого не знает обо мне и моем прошлом, и я даже не допускаю мысли, чтобы рассказать ей об этом.

Но, несмотря на все, мы достигли компромисса. Она с уважением приняла мои правила и не оспаривала их, хотя уверен, она считала их глупыми. А я старался не накручивать себя и позволить жизни идти своим чередом.

И пока все шло хорошо.

Допив остатки кофе, я ополоснул кружку и поставил ее у раковины. Затем рассовал по карманам телефон и бумажник, взял спортивную сумку и чехол с костюмом, которые я заранее подготовил у двери, и вышел на улицу. Воздух снаружи был теплым и свежим, слышался щебет птиц и, шум от разбрызгивателей воды на лужайках соседей.

Ее MINI cooper подъехал к обочине как раз к тому моменту, как я дошел до конца подъездной дороги. Она открыла багажник, затем водительскую дверь, и я увидел, как она отодвигает водительское кресло. Она настраивала сидение под мои длинные ноги, а это значит, я буду водителем.

— Ты поведешь первым, — сказала она, выпрыгивая из машины, словно я сам не догадался.

— Не понял? — я остановился прямо перед ней, она опиралась на дверь, сжимая в руке стакан с кофе из Старбакса. В машине негромко играла музыка. На Миа были темные бриджи, ярко красные кеды, простая белая майка и джинсовая куртка. Волосы стянуты в неаккуратный хвост, а глаза скрыты под очками —авиаторами.

Мне очень хотелось ее поцеловать. На вкус она была бы, как кофе со сливками и капелькой карамели.

— Я вымотана, — объяснила она, отпивая кофе. — До 7 утра я плохо соображаю.

— Джей, не мог бы ты повести первую часть пути? — поддразнил ее я, укладывая свои вещи на заднее сиденье. — Видишь? Можно же было попросить вежливо.

Она обошла меня, захлопывая багажник. — Ладно, может быть, так? Я очень устала, и мне будет опасно сейчас садиться за руль, так что это лучше сделать тебе.