Я беру тарелку, хватаю буррито обеими руками и откусываю большой кусок. Такой пряный, так чертовски восхитительный. Я могу наслаждаться всем сразу: нежной сальсой, гуакамоле и сыром, и не могу удержаться, чтобы не закрыть глаза на секунду и просто наслаждаться.

Моя семья знает Джея достаточно хорошо. Это странно? На протяжении многих лет я часто приглашала его, когда уезжала на каникулы домой. Первый раз, это было во время моего последнего года в колледже и его второго курса в медицинской школе. Я предложила ему поехать со мной, потому что чувствовала себя неуютно, думая, что он проведет День Благодарения в одиночестве.

Он сказал мне, что не планировал провести праздник с семьей, и когда стал уточнять причину, мне стало ясно — он не хочет говорить об этом. На протяжении многих лет я пыталась выведать хоть что-нибудь о его семье, но всегда безуспешно. Если бы он послал меня из-за моего назойливого любопытства еще тогда, он был не сводил меня с ума сейчас.

Я не приглашала его только лишь из сочувствия, ведь всем действительно нравится, когда он приезжает. Включая меня.

Хорошо, особенно мне.

Я уверена, что моя бабушка всегда считала, его моим бойфрендом. Может быть, это из-за того, что она старой закалки и не может понять, как у женщины может быть друг мужского пола.

На самом деле, это не про нее. Скорее, она не понимает, как я могу быть только друзьями с этим «хорошим мальчиком» и «красивым врачом». В любом случае, она думает так.

— Хорошо, — говорит Анджела, принимаясь за буррито. — Рассказывай, кто он?

— Ты про кого? — Соус капает с уголка моего рта, и я вытираю его салфеткой.

Она одаривает меня самодовольной улыбкой. — Парень, о котором ты думаешь с мечтательным видом и отвлекаешься в последние несколько дней. Это мужчина, не так ли? Если ты, конечно, не подсела на наркотики, которые выписывали тебе от боли в руке.

Я не ожидала, что это станет темой для разговора. Решив ускользнуть от ответа, я говорю:

— Я принимала обезболивающее только один раз в первую ночь.

— Ну и? — Она подмигивает. — Рассказывай уже.

Я смущаюсь, и набиваю полный рот рисом. Анджела любит обсуждать сексуальную жизнь людей, особенно свою собственную. Она всего на четыре года старше меня, у нее двое детей, дважды разведена, и любит рассказывать всем об этом. Она любит выставлять «грязное белье» на всеобщее обозрение. Она носит его с гордостью, как боевые шрамы.

Дело в том, независимо от того, как бесцеремонно она говорит о своем прошлом, я знаю, сколько ей пришлось перенести душевной боли, которую она прячет за всеми этими дерзкими словами. Ей тридцать лет, она мать—одиночка с двумя детьми. Это должно быть намного сложнее, чем она показывает.

Так почему бы не сказать ей? Если есть кто-то, кто не осудит меня, то это Анджела.

Я заканчиваю жевать и делаю глоток воды. Затем несколько неохотно признаюсь:

— Это... Джей.

— Джей? — Анджела перестает есть. — Тот великолепный парень, которого ты держишь рядом, настаивая, что он только твой друг?

Я киваю.

— О, Боже мой! — Она выдыхает с ухмылкой. — Ну, наконец—то!

— Наконец—то? — спрашиваю я раздраженно. — Серьезно?

Закатив глаза, она указывает розовым ногтем на меня и говорит:

— У тебя на лице все написано, Уотерс. Ты знаешь это? Обрати внимание, когда я постоянно говорю тебе, что ищу нового мальчика на одну ночь и прошу познакомить меня с ним. Я делаю это потому, что весело наблюдать, как тебя это бесит. И как ужасно ты пытаешься это скрыть.

— Потому что Джей — не игрушка. — Я хмурюсь, глядя на нее, когда тепло разливается по моей груди, и краснеют щеки. Действительно ли я настолько предсказуема? Сколько еще людей тайно считают, что у меня есть чувства к Джею? Бля…

Положив свою вилку, Анджела берет стакан, откидывается назад и потягивает воду. С ухмылкой она продолжает:

— Я могла бы попробовать заставить его хотеть быть таким.

— Да, я в этом сомневаюсь. Без обид, но он, на самом деле, не любит играть. — Я откусываю мясо от моего буррито.

Она садится прямо и снова начинает есть. — Итак, что случилось? Вы встречаетесь? Спите? Что?

Я смотрю на нее и пожимаю плечами. — Это просто секс, скажем так. Секс по дружбе.

Анджела останавливается с вилкой на полпути ко рту. Ее взгляд полон удивления. — Так что, он теперь твоя игрушка? Ты украла мою идею?

Ни в коем случае! Это не так вообще. Но я не знаю, как ей объяснить.

— Это не круто, Миа, — говорит она с притворным неодобрением. — Совсем не круто.

Я смеюсь. Как еще я должна ответить? Моя пища вдруг совершенно теряет вкус и я, бросив вилку, отодвигаю тарелку в сторону.

— Хорошо, еще один вопрос, — говорит Анджела, склонившись над столом и понижая голос до шепота. — По десятибалльной шкале насколько он хорош?

— М-м-м. — Натягиваю улыбку и притворяюсь, что обдумываю. Внутри все переворачивается. Говорить об этом было плохой идеей.

— Семь с половиной? — Я лгу, потому что Джей определенно заслуживает десять. Умопомрачительно, крышесносно, идеально, однозначно десять.

Хватаясь за сердце, Анджела падает на спинку стула, симулируя шок. — Серьезно?

— Думаю, мне следует оставить ему место для роста. — Становится не по себе так подшучивать, но я не знаю, как изменить тему, чтобы не показаться грубой.

— Да я просто уверена, что у него нет каких-либо проблем с ростом. — Она задумчиво вздыхает. — О, говоря об этом, я устраиваю закрытую вечеринку на Синко-де-Майо для моей подруги Рэйчел. Ты должна прийти.

— Закрытую? — спрашиваю я, радуясь, что она сменила тему.

— Ты никогда не слышала о таком? О, Боже, ты многое потеряла! Это обычная вечеринка, но с секс-игрушками. Будет весело. Тебе понравится.

— Хорошо. — Накануне поездки на север на вечеринку бабушки, но это не имеет значения. Если там будет алкоголь, я просто не буду пить, ну, или совсем немного. — Я приеду.

Мы заканчиваем с обедом и отправляемся обратно на работу. Всю дорогу я пытаюсь придумать, как попросить Джея поехать со мной к бабушке. Несколько недель назад, это не было бы проблемой, но теперь все изменилось. Я поняла, что, на самом деле, не хочу спрашивать его. Потому что знаю, это покажется ему странным, и он начнет задавать вопросы, на которые я не хочу отвечать.

Опять же, может быть, это бессмысленно, так как, возможно, он решил исчезнуть из моей жизни.

Внезапно, идея пригласить его на вечеринку моей бабушки, не кажется такой уж ужасной. Условно говоря.

Анджела припарковывается у задней части нашего здания и выключает зажигание. Я смотрю на свой телефон. Десять минут до конца обеденного перерыва.

— Почему секс по дружбе? — Она смотрит на меня.

Я мысленно стону. Я должна была догадаться, что она так просто не отстанет. Пытаясь отвлечь ее, отвечаю:

— Ты хочешь заполучить его?

Ее губы вытягиваются.

— Не хочу.

Я стою, раскрыв рот. Но она смотрит на меня так долго, что, наконец, сдаюсь и спрашиваю:

— Что?

— Ты говоришь совсем, как я. А это почему? — Ее глаза теперь стали серьезными. — Кем он был? Парень в средней школе?

Хорошо, хорошо. Я могу притворяться, что понятия не имею, о чем она говорит, но это бессмысленно. Со вздохом я признаюсь:

— Колледж.

— Что он сделал?

— Изменял мне. С Сарой Френч. Застенчивой, тихой, краснеющей Сарой. — Я крепко сжимаю ручки моей сумочки.

— Все так плохо, да? — Спрашивает Анджела необыкновенно мягким голосом.

Я киваю.

— Он был моим первым... во всем. Первый серьезный парень. Он первый, в кого я влюбилась. На самом деле, влюбилась. Со всем этим: «жили долго и счастливо и умерли в один день». Я думала, что нашла свою вторую половинку. А еще я отдала ему свою девственность. И он сделал тот раз идеальным — ничего общего со страшилками о первом разе.

Анджела громко вздохнула и отстегнула ремень безопасности.

— Ну, я бы тебе сказала, что нет причин унывать, и была бы права. Но я не тот человек, чтобы говорить это тебе.