При всех бедствиях, какие приходилось испытывать Болгарской Церкви, блаженный Феофилакт ни за что не соглашался пожертвовать ее самостоятельностью и отдать ее под покровительство Константинопольского патриарха, подобно тому как это делали даже и некоторые патриархи. Хотя это гарантировало бы и ему самому, и Болгарской Церкви большое спокойствие, но все-же он не хотел поступиться ее всегдашними правами ради временных выгод.

Чтобы лучше видеть нужды Болгарской Церкви, блаженный Феофилакт собирал епископов на соборы и здесь рассматривал все, что требовало исправления и улучшения. Здесь же подвергал общему обсуждению и то, для чего нужно было взаимное совещание.

Созывайте этих соборов он считал настолько важной своей обязанностью, что даже болезни не могли удержать его от ее исполнения. «Я еще не освободился от тяжкой болезни, – писал он однажды, собираясь на собор, – как священный глас церковных правил побудил меня к созванию священного собора. Глас поистине Христов возбуждает от одра, дает силы к свободному движению и путешествию и повелевает нести сам одр».

Несмотря на то, что блаженный Феофилакт был достойнейшим пастырем, у него все же было много и личных врагов. Беззаконные сборщики, еретики, опальные пастыри – все они старались оклеветать его не только в Болгарии среди народа, но и в Константинополе перед императором и патриархом.

Впрочем, как и следовало ожидать, эти клеветники нигде не имели большого успеха. В Болгарии народ, хотя и темный, но простосердечный и искренне религиозный, вскоре высоко оценил своего достойного архипастыря и потому не легко поддавался клеветническим внушениям его врагов, а в Константинополе жило много его друзей, среди которых была сама благочестивая императрица Мария, и которые хорошо его знали по прежней его деятельности в Константинополе, знали его истинно христианские достоинства и потому всегда оказывали ему поддержку в трудных обстоятельствах его жизни.

Вообще нужно сказать, что много труда и энергии потратил блаженный Феофилакт при управлении Болгарской Церковью, много скорбей и неприятностей пришлось испытать ему, но ничто не победило его апостольской ревности, которую он сохранял до конца своей многотрудной жизни. Умер он приблизительно в 1107 году, пробыв Болгарским епископом около тридцати лет. В своих письмах, относящихся к этому году, блаженный Феофилакт часто говорил о своих недугах и болезнях, которые препятствуют его архипастырской деятельности и приковывают к одру. Так как в числе известных писем, принадлежащих этому святителю, до нас не дошло ни одного, которое с полной уверенностью можно было бы отнести к более позднему времени, чем 1107 год, то есть основание полагать, что в это именно время он и скончался.

Блаженный Феофилакт является одним из самых уважаемых учителей Церкви. Творения его всегда почитались церковными писателями наравне с творениями прочих святых отцов и учителей Церкви, а некоторые называли его даже святым. Это название встречается в некоторых древних списках его творений, а также в старопечатных изданиях «Благовестника» на славянском языке. Святым блаженным Феофилакт назван и в «Церковной истории» известного греческого писателя Мелетия Афинского, а наш святитель Димитрий Ростовский говорит о нем в своей проповеди «Драгоценнейшая Жемчужина», как о «святом Феофилакте, архиепископе Болгарском», и в другом месте называет его «толковником Евангельским, Феофилактом святым». Вообще, блаженный Феофилакт пользовался всегда великим уважением, как отец и учитель Церкви. Такое отношение к себе он заслужил вполне, так как вся его жизнь и деятельность на пользу Церкви, как мы видели, отличалась истинно-апостольской ревностью, а творения его, написанные под большим влиянием святоотеческой литературы, вполне отражают в себе ее святой и глубокий характер.

Из творений блаженного Феофилакта, кроме упомянутого «Рассуждения» против латинян и нескольких кратких рассуждений против еретиков, известно более ста тридцати писем, несколько слов (на неделю крестопоклонную, на день Введения во храм Пресвятой Богородицы, похвальное слово императору Алексею Комнину, слово о мученичестве тивериупольских мучеников), сочинение о царском воспитании и, наконец, его толкования:

1) на пять малых пророков – Осию, Аввакума, Иону, Наума и Михея,

2) на четырех евангелистов («Благовестник»),

3) на Деяния Апостольские,

4) на Соборные послания,

5) на послания апостола Павла.

«Толкования» являются самым обширным и ценным трудом блаженного Феофилакта. Приобрести навык к объяснению Священного Писания он мог еще в то время, когда поселился в Константинополе и в звании ритора Великой церкви, или Священной Софии, стал перед народом истолковывать Библию с назидательными целями.

Хотя в своих толкованиях блаженный Феофилакт не является вполне самостоятельным, но зато, будучи прекрасно знаком со святоотеческими творениями и любя их, он в высшей степени умело собрал из них и объединил все то, что было наилучшим и наиболее существенным для понимания и истолкования Священного Писания.

Это качество составляет главное достоинство его толкований, и потому они значительно облегчают труд для всякого, кто хотел бы изучать новозаветные Писания по творениям святых отцов, кто хотел бы проникнуться истинно-святоотеческим духом понимания Нового Завета или познакомиться со святоотеческим отношением к нему.

Из всех отцов Церкви самое большое влияние на него оказал св. Иоанн Златоуст. Это был его любимейший истолкователь Священного Писания. Его толкования он приводит в своих трудах или буквально, или немного сокращая их и вставляя только отчасти свои выражения и некоторые мысли.

Из цельных истолковательных трудов блаженного Феофилакта самым большим является его «Благовестник», или толкование на четыре Евангелия. И все, что мы сказали о характере его трудов, нужно в особенности сказать о «Благовестнике». Поэтому и труд этот можно особенно рекомендовать всякому, кому дорого и интересно познакомиться с истинно-святоотеческим толкованием Священного Писания.

Те божественные мужи, которые жили прежде закона, учились не на основании писаний и книг, но, имея чистый ум, просвещались озарением Всесвятого Духа, и таким образом узнавали веления Божии, ибо Сам Бог беседовал с ними устами к устам. Таковы были Ной, Авраам, Исаак, Иаков, Иов и Моисей. Когда же люди сделались порочными и недостойными того, чтобы Дух Святой просвещал и научал их, то человеколюбивый Бог дал писания, чтобы, хотя бы благодаря им, они помнили веления Божии. Так и Христос Сам лично беседовал с апостолами и послал им в качестве учителя благодать Святого Духа. Но так как после того должны были произрасти ереси и испортиться наши нравы, то Господу было угодно, чтобы были написаны Евангелия, чтобы мы, научаясь на основании их истин, не увлеклись ложью ересей, и чтобы наши нравы не испортились окончательно.

Четыре Евангелия Господь дал нам, может быть, потому, что на основании их мы научаемся четырем главным добродетелям – мужеству, мудрости, справедливости и целомудрию: мужеству же, когда Господь говорит: «не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить» (Мф. 10, 18); мудрости, как говорит: будите мудри яко змия (Мф. 10, 16); справедливости, когда учит: «И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними» (Лк. 6, 31); целомудрию, когда говорит: «кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» (Мф. 5, 28). Кроме того, четыре Евангелия существуют потому, что они – столпы мира. Но как мир имеет четыре стороны – восток, запад, север и юг, – то должно было и чтобы столпов было четыре. Затем четыре Евангелия существуют еще и потому, что они содержат и предметы четырех родов, именно: догматы и заповеди, угрозы и обетования. Верующим в догматы и соблюдающим заповеди обещаны грядущие блага. Неверующим же в догматы и не соблюдающим заповедей угрожают будущие наказания. Евангелие получило свое такое наименование потому, что возвещает нам о предметах благих и радостных для нас, то есть о благих, как то: об отпущении грехов, оправдании, восходе на небеса, усыновлении со стороны Бога. Оно возвещает и то, что мы получаем эти блага легко, ибо не трудились над приобретением их и не за свои добрые дела получили, но по благодати и человеколюбию Божию удостоились столь великих благ.