– Вам меня не остановить, маленькие людишки, – заговорила она нечеловеческим голосом.

Бесноватая прихожанка успела сделать только шаг в сторону отца Игоря, как на неё навались со всех сторон алтарники и прихожане. Ей удавалось оказывать сопротивление, пока её сзади не схватили за ноги и не вынесли из церкви. Через некоторое время она пришла в себя и, услышав рассказ о произошедшем, не поверила, что была главной участницей этой истории…

– Слова «боевое крещение»здесь приобретают особый смысл, – сказал Дима, после чего оба улыбнулись.

Дмитрий вышел из церкви, перекрестился, поклонился храму и направился в сторону церковных ворот. Нахлынули воспоминания первой исповеди и причастия. В церковь он пришел уже после окончания школы. День выдался жарким, солнце щедро делилось теплом. Настоятель храма принял решение не зажигать свет в храме. Полумрак подчеркивал волшебные полутона внутри помещения. Всё виделось несколько иначе, блики от икон сверкали как бы драгоценными камнями и подчеркивали величественность изображений святых. Атмосфера поднимала настроение, эмоции переполняли, а самочувствие улучшалось с каждой минутой. Отец Евгений стоял рядом с аналоем возле окна.

–Простите меня, – обращался прихожанин к сзади стоящим людям в очереди на исповедь, склонив голову и скрестив руки.

–Бог простит, – слышал он в ответ.

На аналое лежали крест и Евангелие. Батюшка слушал и укрывал епитрахилью прихожанина. Он читал про себя написанные грехи на бумаге склонившего голову на аналое. Происходило раскаяние, батюшка рвал бумажку, говорил молитвенные слова, осеняя затылок кающегося крестным знамением. Наступила очередь Димы, он подошёл к аналою, смирившись в поклоне. Сейчас он открыл свою душу, не скрывая самое сокровенное для покаяния, с верой, что грехи будут отпущены и вновь не повторены. Исповедь закончилась, он причастился святых христовых тайн. Дима покидал церковь, в полной мере ощущая, что ему стало легче, как, будто гора с плеч упала, которую ты вовсе не ощущаешь, пока её не сбросишь. Легкость была такая, что казалось, если ветер подует, то его как легкое перышко оторвёт от земли и словно на ковре-самолете понесет над окрестностями.

Дмитрий частенько заглядывал в гости к старшему брату. За чашкой фруктового чая они делились историями из жизни или сочиненной сказкой, придуманной специально для племянника Федора. Федя обожал их слушать и ждал с нетерпением очередного рассказа. Федюша— энергичный ребёнок. Мог бегать по квартире без устали долгое время, держа в руках игрушечные машинки. Пробегая мимо, он имитировал звук гоночного болида. На секунду могло показаться, что и впрямь здесь проходят соревнования «Формулы 1». При этом он так улыбался, что всем вокругстановилось ярче. И на лицах, словно в отражениях, появлялись улыбки. Мама Фёдора – Наталья – называла его «зайкой-попрыгайкой», потому что он обожал прыгать на кровати. В этот вечер все собрались за столом и с удовольствием поглощали торт, испеченный Наташей.

– Ты мне расскажешь сегодня интересную историю, Дима? – спросил Фёдор дядю, торопливо пережевывая кусочек «Наполеона» с прослойкой сгущенного молока и сметаны.

– У меня есть для тебя отличная история про паровоз, – подмигивая, ответил Дмитрий.

– Расскажи, расскажи, – с нетерпением потребовал Фёдор.

– Хорошо, хорошо, пойдем тогда в комнату, – согласился он.

– Эта история произошла с одним юношей, звали его Юрием. Он был среднего роста, с вьющимися волосами на голове. Жил он в трехкомнатной квартире с родителями и со старшим братом. Он был с виду обычным подростком. Только мысленно он в свои годы хотел иметь чего-то большего. Иметь что-то уникальное, что привнесло бы в его жизнь поразительные изменения и сильные впечатления. Он с тоской иногда осознавал, что в его жизни еще не было яркого момента, который он бы вспоминал с теплотой. Мысленно посылал просьбу в небеса, он и не подозревал, что его услышали. Единственный момент, который он должен был понять, что когда чего-то желаешь, то во благо оно тебе пойдет или нет.

Ночью, когда все путешествовали во снах, в квартире Юры появился некий небесный посланник, от него исходило сильное свечение. Казалось, что он источник лунного света, сам ярко светился, но слабо освещал всё вокруг. Он прошелся по коридору в сторону Юриной комнаты. Его шагов не было слышно, половицы не скрипели, а сыграть им скрипучую мелодию пришелец не позволял. В руках его был предмет, который он оставил на невысоком бельевом шкафу.

Утром солнце осветило уже знакомую квартиру. Юра нехотя встал и поплелся в ванну без всякого энтузиазма, даже не заметив оставленного подарка. В зеркале он наткнулся на заспанную физиономию без намёка на оптимизм. Попробовал улыбнуться, получилось не очень, но он уныло давил «лыбу», и это действительно сильно развеселило. Когда он вернулся в комнату, то удивился и обрадовался одновременно, увидев предмет на комоде – миниатюрный паровоз. Покрашенныйв красный цвет, детализированный до последней гайки.Уменьшенная копия паровоза примчалась по невидимым рельсам из мечты или сказки!

«Именины еще не скоро, брат уже не того возраста, чтобы оставлять подобные вещи у меня в комнате», – рассудил Юрий.

Он оставил размышления, взял в руки подарок и приступил к его осмотру. Модель была конца девятнадцатого века английского производства, с одним пассажирским вагоном. От оригинала его отличал только небольшой нюанс. На дымовой трубе располагалась крышка с маленькой рукояткой посередине. Когда он повертел в руках игрушку, то ощутил резко возникшее острое желание показать её кому-нибудь. Родственники все были на работе, и он вспомнил про Юлю. Соседка очень нравилась ему, но что-то мешало признаться ей в своих чувствах. То ли робость, то ли момент всегда был неподходящий. Сейчас возник хороший повод пригласить её к себе и насладиться обществом девочки. Он вышел из квартиры и подошёл к Юлиной двери напротив и потянулся к звонку. Рука остановилась в нескольких сантиметрах от звонка. Движениями кистей он поправил прическу и с полной уверенностью, что стал немного симпатичнее, нажал кнопку. Юля собиралась красить ногти, но тут услышала трель. Она была одета в шорты голубого цвета с двумя белыми полосками по бокам. Они хорошо облегали, подчеркивая упругую изящную выпуклость. Белая футболка с фотографией Ирины Шейк хорошо сочеталась с голубыми шортами.

– Привет, Юрка. Ты чё так рано, случилось чего? – сказала девушка.

– Ничего особенного, – ответил сосед. Он немного растерялся, вновь пораженный ее красотой, но, не забыв зачем он здесь, весело произнёс, – но кое-что интересное все же показать тебе хочу.

– И что же это, звучит интригующе, – кокетливо сказала Юля.

– Пойдем со мной, это находится у меня в комнате, – махнул рукой, приглашая к себе в квартиру.

–Погоди, только тапочки надену, – через секунду она поспешила за ним.

Они вошли в комнату, и Юркауказал пальцем на паровоз. Девушка осмотрела модель.

– И что в нём особенного? – немного раздосадованопроизнесла она.

Юля не проявила большого интереса, Юра не учёл, что увлечениямоделями в списке её интересов не значилось.

– Ты что, действительно не видишь? Это же ювелирная работа! Загляни в пассажирский вагон, он же как настоящий, только маленький. Там даже шторки есть, я не говорю уже про сиденья.

– Так-то внешне совсем неплох, и красный мой любимый цвет, – изучая, касаясь пальцами корпуса, говорила Юля. Её взгляд остановился на крышке, расположенной над дымовой трубой. Рука коснулась ее, и пальцы сомкнулись на рукояти.

– Что это за крышка? Да и зачем она здесь нужна? Ведь у паровозов не было подобных деталей. – Юля собиралась заглянуть в трубу, как будто ожидая увидеть приятный сюрприз. Ей удалось только поднять крышку на пару миллиметров, и её сосед уже намеревался ответить на сказанное, но на полуслове обомлел от увиденного. Юля исчезла перед ним в одно мгновение, как будто он присутствовал на выступлении фокусника. Юрий стоял сконфуженно без движения, не понимая, что здесь произошло. Единственное, что сейчас произошло – это от удивления захлопнулся открытый рот. Хотелось ругаться, да подходящего слова не нашлось, потому что он лихорадочно стал думать, какие объяснения сможет найти для Юлиных родителей в связи с ее исчезновением. Серьезный разговор с ними рисовался сам собой.