Думают про него меньше, чем можно было бы ожидать, потому что существ вокруг много, и они, бывает, пялятся. И вот они если и думают, то пренебрежительно и поверхностно, и это неплохо.

   Джона теперь много-много читает: и в Глобальной сети, и в головах всех подряд, и узнаёт, что такие как он содержатся в специальных местах. А Джона -- он полагает -- терпеть не может специальные места.

   Он проходит несколько тестов и узнаёт, что он хороший телепат, очень хороший, и поэтому всегда сможет сделать всё себе удачно, если только не наткнётся на такого же хорошего телепата.

   Джона решает и дальше держаться Харди Квинса (впрочем, тот как раз сам вцепляется и держится Джоны, и его сознание всегда приятно жужжит и гудит).

   ***

   Титеба -- бесконечное зелёное море.

   Она жаркая, влажная и богатая на всё и вся: тут огромный континент, единственный на всю планету, но на нём никогда не бывает зимы. Огромный океан, тёплый, и потому в нём водятся даже чудовищные совершенно твари размером чуть не с космический лайнер. Зато на мелководье можно прокормиться, даже не имея удочки. Греби руками всякую мелочёвку, жарь и ешь, и не нужны тебе никакие высокие технологии.

   Может, поэтому на Титебе высоких технологий нет нигде, кроме одного на всю планету космопорта, мелкого, на два десятка джетов и пару пассажирских ботов.

   Харди стоит на площадке перед космопортом и щурится на яркое розовато-карамельное солнце. Про себя раздумывает, всё ли захватил. Главное, говорят, солнцезащитный крем, а остальное уже так, баловство.

   Крем он захватил.

   Ещё -- всякое баловство: джиппер, заряженный по самую крышечку, чтобы хватило месяца на три непрерывной записи, хорошее импульсное ружьё, потому что на Титебе есть совсем всё, включая плотоядных динозавров, расширенную медицинскую аптечку с карманным диагностом. Полный набор сухих пайков, потому что не всегда хочется жрать морскую мелочь с отмели.

   В общем, Харди готов.

   Посмотрел на Джону: тот восхищенно вглядывался в лесную чащу, а потом заявил:

   -- У местных тварей такие прикольные мысли!

   -- Как бы нас сожрать? Мысли? -- уточнил Харди.

   -- А. Нет. Интересней. Они трахаться любят.

   -- Это ты про животных?

   -- Неа. Про других. Тех, кто живёт в лесу.

   -- Знать бы, тебе по возрасту вообще можно употреблять слово "трахаться"...

   Вот что, решил Харди. Можно ведь остаться ещё на сутки или двое в местной гостинице, морально подготовиться.

   Поправил рюкзак на спине и двинулся в чащу. Восхищенный Джона двинулся следом.

   ***

   Однажды великое животное Тао сказало мелкому животному Тик: "Я тебя съем!" А Тик ответило: "Нет, это я тебя съем!"

   И съело Тао.

   ***

   Харди вот что знал про Титебу: тут есть островки цивилизации. Какие-то совершеннейшие медвежьи углы по меркам Содружества, но там можно пообщаться с приличными людьми и закупиться жратвой. Вытянуть ноги на нормальных кроватях. Ощутить себя человеком, местам даже разумным.

   Карту Харди тоже прихватил. И знал, что до ближайшего островка -- три дня ходу, если не особенно торопиться, но путь пролегает по территории местного племени. Местные -- фиолетовые и больше похожи на лосей, чем на людей, и всё же -- гуманоиды. Прямоходящие, двурукие, способные на членораздельную речь и своими корнями уходящие в генетические эксперименты двадцать третьего века. Формально-биологически у них два пола -- мужской и женский, но в культурном смысле имеется ещё и третий -- "промежуточный", и вот с ним совершенно ничего не понять.

   Ни один из исследователей (из тех, которых не успели съесть; а, шутка; или не совсем) не сумел не то что пообщаться с представителем этого таинственного пола, но даже и узнать, чем этот пол отличается от остальных.

   Ясно было только, что "третьеполые" за людей не считаются. Но за кого же тогда?

   Харди не надеялся разрешить эту загадку.

   Он помнил, что Мик опасается получить посылку с какой-нибудь важной частью тела Харди. И ещё: на Титебе нет доступа к Глобальной сети нигде, кроме космопорота. И полиции нет тоже.

   ***

   Рой -- это не только "что", но и "как".

   Рой -- это свободно, легко и без страха. Рой ничего не боится, потому что Рой бессмертен: пока есть Рой, смерти нет; когда есть смерть, нет Роя.

   Поэтому Рой всё может.

   Джона помнит, как Рой сам себя воспроизводил: чтобы делать себя дальше в будущее, в Рое обнимались, гладились, прижимались друг к другу и друг другу делали хорошо. Джоне тоже делали, хотя именно он тогда воспроизводить Рой не мог.

   Теперь Джона знает, что это дело называется -- секс, и согласно написанному в книгах секс -- дело хоть и приятное, но большей частью стыдное.