— Но были и хорошие времена. Много, — продолжила спорить я, больше ради самого спора, а не потому, что правда верила в это.

Тамсин вздохнула.

— Тогда почему ты не хочешь зайти внутрь? Почему отказываешься в нем жить? Думаю, тебе даже больше чем мне нужно избавиться от него. Ты должна отпустить все, из-за чего не можешь быть здесь. Потому что это съедает тебя живьем.

— Что ты знаешь о том, что съедает меня живьем? Ты никогда даже не пыталась узнать хоть что-то обо мне!

— Ты права. Не пыталась. Когда была младше, ты бесила меня до смерти. Была моей раздражающей младшей сестренкой, всегда мешалась под ногами и лезла в мои дела. Но после того, как мама с папой заболели, я оставалась далеко, потому что так было легче. И если бы я встретилась с тобой, мне бы пришлось столкнуться со всем, что с ними произошло. Ты заставляла меня помнить, как больно было потерять их.

Вау. Этого я не ожидала.

Совсем.

Тамсин никогда не была так откровенна со мной. И я не знала, что с этим делать.

— Из всей эгоистичной хр...

— Да, это было эгоистично. Да, это было неправильно. И я не могу этого изменить. Но я бы хотела, чтобы в будущем все было по-другому. Начиная с этого момента.

Я смотрела на нее так, будто у нее выросла вторая голова.

— Почему, черт возьми, ты говоришь все это сейчас? Чтобы уговорить меня продать дом?

— Неплохая идея, но нет, — усмехнулась Тамсин.

Она снова посмотрела в сторону дома, и я проследила за ее взглядом. Даже не знаю, что я чувствовала, когда смотрела на него. Но я знала, Тамсин права. Я устала цепляться за плохие воспоминания.

— Вообще-то, пару месяцев назад я начала ходить к психотерапевту.

В этот раз рассмеялась я.

— К психотерапевту? Разве это не признак апокалипсиса?

— Очень смешно, Корин. Твое чувство юмора как всегда восхитительно. — Тамсин поджала губы. — Это Джаред предложил. У нас были... проблемы. Поэтому мы стали ходить к семейному консультанту, и она предложила, чтобы я обратилась к психотерапевту, чтобы разобраться с моими нерешенными проблемами из-за мамы и папы.

Я была потрясена.

Тамсин лишила меня дара речи. Снова.

— Помогло? — спросила я тихо. По личным причинам.

— Пошло мне на пользу. Я поняла, чего мне не хватало в общении с людьми, и взглянула на все под другим углом. Включая то, как я обращалась с тобой, и на отсутствие между нами общения.

— Мы никогда не общались, Тамсин. Никогда.

Тамсин снова вздохнула.

— Мы единственная семья, что у нас осталась. Мы должны лучше относиться друг к другу. — Я уже приготовилась к спору, но сестра меня остановила. — Я не жду, что мы станем лучшими подругами, Кор, но, надеюсь, станет лучше, чем было до этого.

Я ничего не ответила на это, потому что не знала, что сказать. В детстве я бы отдала все на свете, чтобы моя клевая старшая сестренка захотела пообщаться со мной.

Но сейчас?

Первым делом нужно было избавиться от затаенных обид.

— Вы идете? — крикнул Джаред, стоя в дверном проеме. Позади него я заметила Бекетта.

— Зайдешь? — спросила Тамсин.

Я взглянул на сестру, которая внимательно наблюдала за мной, а затем на Бекетта, который обеспокоенно смотрел на меня.

И кивнула.

— Да. Зайду. 

Корин

Я согласилась продать дом.

Может, это и казалось внезапным решением, но, на самом деле, оно давно назревало. Да, я была категорически настроена против продажи, но глубоко внутри понимала, что это необходимо.

Но принять это решение оказалось непросто.

Войдя спустя столько лет в дом своего детства, я поняла, что меня многое сдерживало.

Горе.

Страх.

Упрямое нежелание отпускать родителей.

После нашего с Тамсин откровенного разговора, мы зашли в дом, и мне показалось, что меня сейчас стошнит.

Пока Джаред обсуждал с Элис лепнину под потолком и новый бойлер, мой желудок скрутило, а кожа покрылась холодным потом.

Все было другим. Еще бы. Теперь здесь жили другие люди. В доме стояла их мебель. Их воспоминания.

Но и мои до сих пор оставались здесь. Затесались в углы. Проникли в стены.

Счастливые воспоминания. Но так много и плохих. Мама умерла здесь, папа наверху. В этом доме я лишилась своего детства. Погрязла в кирпичах и цементе.

Тамсин прижала ладонь к моей спине. Этим успокаивающим жестом она шокировала меня.

— Осмотрись, Кор. Хочешь что-нибудь оставить себе на память?

Я глубоко вздохнула, пытаясь сдержать бабочек в животе. Они размахивали крыльями и царапали острыми лапками, дожидаясь момента, чтобы утянуть меня в могилу.

— Пройдись по дому, и если скажешь, что хочешь оставить его, я не буду давить на тебя. Мы найдем способ оплачивать его.

О, моя сестра была полна сюрпризов.

— А как же твои слова о необходимости продать этот дом, чтобы внести аванс за ваш собственный? — спросила я.

— Мы с Джаредом что-нибудь придумаем. Поэтому, если ты действительно хочешь оставить его, я не буду возражать. Просто перепишу его на тебя. Он будет твоим.

Сердце заколотилось в груди. Сильно и быстро.

— Правда? — выдохнула я.

— Правда, — кивнула Тамсин. — Но я хочу, чтобы ты обошла каждую комнату. Не торопись, сестренка. Хорошенько подумай о том, что значит для тебя сохранение этого дома и, если скажешь, что он не мешает тебе двигаться дальше, я сегодня же подпишу документы.

Я была потрясена, но в то же время плохо себя чувствовала. Такого со мной не происходило уже несколько недель. Но сейчас был не тот случай. Мне стало тяжело дышать, я потела, как свинья.

Тамсин заправила прядь волос мне за ухо и грустно улыбнулась.

— Мне кажется, ты застряла, Корин. Застряла в этих комнатах. В моменте, когда была восемнадцатилетней девушкой и наблюдала, как умирает наш отец. И, по моему мнению, продажа этого дома поможет обрезать нить, которая тебе больше не нужна. Но это лишь мое мнение. Можешь согласиться с ним, а можешь нет.

— Не думай, что, раз тебе промыли мозги, ты можешь лезть мне в голову. Не дождешься, я не хочу слушать эту ерунду, — прошипела я сквозь зубы, вдруг разозлившись.

Очень сильно разозлившись. Это была защитная реакция. Потому что сестра копнула глубоко. Так глубоко, что я ощутила это в самых темных уголках своего израненного сердца.

Тамсин не ответила колкостью или язвительной насмешкой. Она просто посмотрела на меня с грустью и пониманием, от которого мне стало не по себе.

— Я не хочу лезть тебе в голову. Просто хочу, чтобы ты услышала меня, — ответила она.

Я потерла виски, стараясь унять боль.

— Мне не стоило этого говорить, — признала я, чувствуя раскаяние.

Тамсин осторожно положила руки мне на плечи и быстро обняла.

— Все нормально. Знаю, я заслуживаю худшего.

— С этим не поспоришь, — фыркнула я.

Тамсин успокаивающе приобняла меня и вернулась к своему мужу и агенту по недвижимости.

Я прижалась к дверному косяку, все еще не решаясь сделать следующий шаг. Бекетт мгновенно оказался рядом.

— Что она сказала? — прошептал он со злостью.

Я покачала головой, продолжая осматривать знакомую комнату, наполненную незнакомой жизнью.

— Она что-то сказала. Корин, ты ужасно выглядишь.

— Спасибо, — ответила я и невесело усмехнулась.

Бекетт взял мою руку и прижал к своей груди.

— Что случилось? Расскажи мне, пожалуйста, — попросил он.

— Кажется, я помирилась со своей сестрой, — ответила я ему.

Он недоуменно нахмурился.

Я оставила поцелуй на его подбородке. Боже, я любила Бекетта. Скоро я признаюсь ему в этом. Он заслужил услышать эти слова.

А я заслужила того, чтобы сказать их.

— Пошли. Давай осмотримся. Поговорим позже.

Я взяла Бекетта за руку и ощутила, как легкое прикосновение придало мне достаточно сил, чтобы сделать то, что нужно.