Я пересчитал свои весьма скромные сбережения и с грустью заметил, что их хватит ненадолго. На выплату пенсии я уже не рассчитывал. У меня сегодня закончился срок действия инвалидности. И необходимо снова ехать в больницу, сдавать разные анализы, проходить медосмотр, часами стоять в длинной очереди и всё только для того чтобы попросить врачебную комиссию сжалится над тобой, и признать тебя нетрудоспособным. Но только на пол года. А потом начинай всё заново. Вечная волокита плюс приличная нервотрёпка равняется сбору нужных тебе справок. Ходят слухи, что некоторые врачи неплохо подрабатывают на этом. Купить любую группу инвалидности не составит большого труда, если у тебя имеется несколько лишних тысяч долларов. К счастью, я пока с подобной несправедливостью не сталкивался. Но повторно оформлять инвалидность нет желания. Мне трудно смириться, что я не такой как все. Я дал себе клятву, что сумею заработать деньги другим путём. И ничего не стану просить у государства. Я не так уж много потеряю, отказавшись от его помощи. К тому же она не слишком велика. Я едва сводил концы с концами. И не редко испытывал муки голода. Сколько же надо иметь терпения, чтобы их выдержать. У меня его осталось очень мало. И может не хватить на следующее испытание. Ради чего, собственно говоря, я должен его проходить? Я же не подопытный кролик, загнанный в клетку. И ради чего я вынужден просиживать свои лучшие годы в этой дыре? Чтобы наслаждаться нищетой и жалким убожеством. Ну, так оно окружает меня ещё с рождения. Что я нового узнал, находясь взаперти? Только то что всё вокруг плохо, гадко, мерзко и не вызывает ни чего кроме откровенной тошноты и отвращения. Чему я научился, валяясь целыми сутками на диване? Размышлять о вечном, презирать всё, что меня окружает и бездельничать. И что я в итоге смог заработать? Хроническую депрессию и непреодолимую тягу к выпивке.
Продолжая критический анализ собственной личности, я не мог обойти стороной одно немаловажное обстоятельство. Моё вынужденное заточение не в лучшей форме повлияло на способ построения слов. Они превратились в сложные высокопарные фразы. И бесспорно заняли бы почётное место на соревновании по изложению абстрактных идей, которые к тому же не возможно применить на практике. Далее, я упирался в тупик и в полной растерянности вопрошал у себя, что же делать дальше. В корне изменить характер и перестраиваться на другой стиль поведения я считал настоящим преступлением над личностью. Потому что в таком случае теряется индивидуальность, и тебе необходимо будет корчить из себя не понятно что, в надежде на похвалу публики, то есть общества. Клоунада неоспоримо помогает выжить. И даже больше. Она дарит, наиболее безопасный способ прославится и не стать жертвой завистников. Ведь ни кто не хочет быть похожим на клоуна. Их просто все знают и многие любят.
Избегая открытых столкновений с реальностью, я старался переживать чувства наедине с самим собой. И только в редкие минуты отчаяния сожалел, что не могу поделиться ими с живыми людьми. Порой я огорчался и воспринимал это как незаслуженное наказание свыше. О нём я старался меньше думать. Я же не заглядывался на высокое звание всемогущего мага, и даже если бы мне повезло раскрыть все секреты вселенной, мне бы никто не поверил. Но мистическое мироощущение не покидало меня. Я преклонялся перед мессией, но не воспринимал земных царей, облаченных в мантию из горностая. Для меня они утратили былое величие и стали идолами для поклонения.
Оглядываясь на не малый отрезок прожитых лет, я смутно видел силуэты несбывшихся надежд. В пёстрых нарядах они выглядели очень привлекательно. К ним ещё присоединились беззвучные отблески красивой и возвышенной мечты, согревавшей меня ранее. По воле непостоянного случая они уже растеряли драгоценное тепло, столь же необходимое для меня как чистый воздух. И перешли в иную плоскость. Для меня они теперь что-то вроде далёких звезд, повлёкших за собой гибель не одного поколения мечтателей.
Собирая по крупицам мозаику личного бытия, я соединял новые формулы и ни разу не старался проверить их в действительности. Отчего даже не редко расстраивался и обвинял себя в ужасной лени, заполнившей всё моё сознание и ставшее главной преградой для достижения определенной цели. Я отдавал себе полный отчет в том, что мои желания ужасно противоречивы между собой. Они разные как вода и огонь. В них нет ничего общего. Порой мне казалось, что весь мой характер соткан из противоречий. И не только он. Моё настроение менялось по нескольку раз в сутки и не на шутку пугало меня своей непредсказуемостью. Вряд ли можно предугадать, какое оно будет в ближайшее время. Настоящий хаос, царивший в моих суждениях, определял качество духовного порядка. Пронизанного насквозь иглами иронического сочувствия со стороны. И возможно даже и не понимания. Ведь своя рубашка ближе к телу. А оторванную пуговицу мы заметим быстрей у себя, чем у незнакомца. К нему мы равнодушны. И запоздалое право на помощь он может так и не получить. Впрочем, никто это даже не заметит. И, кроме того, многие сочтут за благопристойное поведение то, что раньше считалось обыкновенной пошлостью, и грубостью. Я не ищу правды. В ней нет уже ни какой необходимости. И без неё можно обойтись. Но стоит ли менять правду на чистый вымысел это уже другой вопрос. И в нём заключёна вся суть существования человечества. И ни один пророк не в силах объяснить того, что не дано понять обычному и незаурядному обывателю. Взятые на вооружение ложные истины потерпят крах, как только выйдут из уст лжеучителя. И частично осядут в умах целого народа. Наслушавшись всяческих предрассудков, мы гибнем под давлением реальности. Возвеличивая страх, мы становимся его рабами. И ищем оправдание ошибкам. Похожая участь постигла и меня. И только сейчас я в полной мере осознал свою трагедию. Она будет переполнена душещипательными сценами, а в конце меня ждёт страшный финал. Светлые силы добра потерпят поражение перед тёмным воинством зла. И мне прейдет конец. Вот тогда я и поставлю точку в своей биографии. Но пока идёт развитие действия, я имею полное право изменить развязку и сделать кульминацию более привлекательной хотя бы только ради себя.
Закурив от скуки, я неохотно поднялся и подошёл к окну. Прислонившись лбом к холодному стеклу, я стал безразлично рассматривать унылый пейзаж. Поздней осенью он навевает одну лишь грусть. Я терялся в догадках, почему же раньше я любил сидеть долгими вечерами на подоконнике и без конца пялиться на одни те же самые деревянные столбы, служившие опорой для электричества, любоваться заросшими кустами смородины и разбитой градом крышей у соседей. Ну что тут красивого. Мне не хватало настоящей, девственной красоты природы. Пьянящего запаха луговых трав, прозрачного ручья и бескрайних полей, где растут золотые колосья пшеницы. Я мечтал пройтись, раним утром по росе, и ощутить её целительную силу. Я хотел воспользоваться чудесным шансом и приобщится к тайнам народной медицины и ознакомится с лечебными свойствами трав. Я бы нашёл новую формулу излечения недугов. Я смог бы помочь всему человечеству. Благородные побуждение меня разламывали изнутри. И приводили в полное отчаяние. Я не понаслышке знал, в каком бедственном положении находится сельское хозяйство. Я читал, как вымирают деревни, потому что вся молодёжь уезжает на заработки в столицу или в другие областные города. Где есть ещё возможность, прокормится и не умереть с голоду. Я видел, как в документальных передачах по телевизору демонстрировали расчлененные останки наёмных рабочих, выехавших по предложению одной известной фирмы на стройку в Европу. Среди них случайно оказался мой земляк. Он жил на соседней улице и после того, как его дом сгорел из-за шаровой молнии, попавшей в форточку, он подался вместе с женой искать сладкую и безбедную жизнь. А вместо неё нашёл мучительную смерть. А может, это она его нашла. Правду уже никто не узнает. Полёт белого мотылька не соизмерим с теми страданиями, что ему придется перенести. Подлетая ближе к огню, он, не ведая, совершает самоубийство. И обрекает на верную гибель не только себя, но и своё потомство.
