– Москиты, – ответил Бинабик. – И медведи, которые спускаются на водопой посреди ночи. А еще есть Речной человек, который ждет, чтобы увлечь тебя в свое глубокое логово, пока твои легкие не наполнятся мутной водой. Но, если ты хочешь спать на берегу, чтобы облегчить себе утреннюю работу, у тебя есть мое разрешение.
Сненнек сбросил мехи с водой на землю. Рядом принялись фыркать и перебирать ногами бараны, которым предстояло их нести.
– Я вам отвечу нет, мастер. Я молод и все еще красив. И не хочу, чтобы мое лицо изуродовали летающие демоны, не говоря уже о медведях. Ведь тогда Квина может перестать меня любить.
– Я всегда буду любить твое лицо, мой нареченный, – сказала она. – В особенности когда ты помалкиваешь.
– Каким острым языком обладает моя дочь! – качая головой, сказал Бинабик, но на этот раз слова дочери понравились ему гораздо больше.
– О! Я ранен! Я ранен и при смерти! – Сненнек сел на землю рядом с Бинабиком. – Дайте мне отдышаться и промочить горло, и тогда мы сможем снова двинуться в путь.
Квина закатила глаза.
– Мой отец хочет поговорить, – проворчала она.
– Хорошо. – Сненнек поднял один из мехов с водой и сделал большой глоток. – Давайте сначала поговорим о том, где мы можем найти еще кангканга, потому что я скоро умру, если мне придется пить только воду. Даже пиво крухоков лучше для внутренностей. Вода хороша, если нужно напоить баранов, а когда становится очень холодно, она превращается в снег, и это тоже нормально, но это совсем неподходящее питье для Поющего.
– Ты еще им не стал, – заметил Бинабик. – А теперь присоединяйся к нам, жена. Мы поможем тебе с оставшейся работой позднее. И ты, дочь моего сердца.
Квина подошла ближе, села рядом со Сненнеком, протянула руку и вытерла ему лоб широким рукавом.
– Ты не привык проводить лето в этих краях, – негромко сказала Квина.
– Лето? Лето – это Синее грязевое озеро, где сияет солнце и дует ветер. – Сненнек нахмурился. – Там мужчина может жить и не становиться тощим. Здесь все не так. – Он вытер лоб, который снова успел покрыться потом. – Ваше «лето», как вы его называете, это все равно что поселиться на суповом камне и проводить все свое время на дне кипящего котелка. А ведь еще только утро!
– Мы останемся в южных землях еще некоторое время, – сказал Бинабик, – поэтому тебе придется смириться с жарой, Сненнек. Но мы не можем продолжать двигаться дальше по лесу. С каждым днем следы становятся все менее отчетливыми, нам приходится тратить много времени на их поиски, в результате расстояние между нами и Морганом увеличивается.
– Но это не имеет смысла, – пожаловался Сненнек. – Принц спустился с деревьев или перестал пользоваться железными когтями, которые я для него сделал. Почему его стало так трудно находить? Квина должна без проблем видеть его следы на земле.
– Я не знаю причин, – сказал Бинабик. – Но мне становится очевидно, что нам следует поступить иначе. Нас едва не поймали хикеда’я. Если бы не острый слух Сискви, мы были бы уже мертвы – все.
– Но мы двигаемся в другом направлении, – заметила Квина. – Едва ли нам следует беспокоиться из-за солдат норнов.
– Да. Однако нельзя исключать, что они также ищут Моргана, – заметил Сненнек. – Поэтому нам нужно найти его как можно скорее – и не важно, каким способом.
– Да. Поэтому мы поворачиваем в Эркинланд, – сказал Бинабик и поднял руку, когда Квина и Младший Сненнек начали протестовать. – Мы должны вернуться к Саймону и Мириамель в Хейхолт, чтобы рассказать им, что нам удалось узнать. Может быть, они даже не подозревают, что их внук Морган пропал, нам ведь неизвестно, добрались ли до них эркинландские солдаты с моим посланием. И если здесь, в великом лесу, появились хикеда’я, которые не осмеливались показываться тут в течение столетий, наши друзья должны обязательно об этом услышать.
– Но мы не можем перестать искать принца Моргана! – воскликнула Квина. – Мы же знаем, что он где-то рядом. И он не мог отрастить крылья, если только ты не врал мне всю жизнь относительно того, на что способны жители нижних земель.
Ее отец печально улыбнулся.
– Я говорил тебе только правду, моя маленькая снежная кошка, – во всяком случае, то, что знал сам, ведь никто не может знать всего. Но нам нельзя больше терять время. Будь мы ситхи, мы воспользовались бы магическими зеркалами, чтобы поговорить с друзьями, находящимися далеко. Если бы мудрая Джелой была еще жива, нам помогли бы птицы, которых она специально обучала, – так общались между собой члены Ордена Манускрипта. Но сейчас остались только мы, наши глаза и языки, и нам необходимо рассказать друзьям о принце. Они отправят на поиски в лес много солдат, и те сумеют разобраться с хикеда’я, если их встретят.
– Я не могу бросить принца Моргана, – заявил Сненнек. – У нас с ним общая судьба. И я знаю, что это правда.
– Только не говори мне о судьбе, пожалуйста, – с неменьшей уверенностью ответил Бинабик. – Сейчас речь идет о судьбах огромного количества людей – их столько, что не хватит всех счетных палочек во всем Минтахоке, чтобы их сосчитать. Мы должны уберечь как можно больше, невзирая на боль, которую нам причиняет это решение.
– Тогда мы продолжим поиски принца Моргана, – сказала Квина. – А ты и мама отправитесь в Эркинланд, чтобы сообщить новости. Мы со Сненнеком останемся и найдем принца. Мы знаем, какие опасности ему грозят, – а сколько пройдет времени, пока твои друзья пришлют сюда солдат?
– Не нужно вырывать наши сердца из груди, Квина, – вмешалась ее мать. – Саймон и Мириамель потеряли внука. Как мы можем лишиться единственной дочери?
– Вы и не лишитесь, – сказала Квина. – Мой нареченный часто слишком много говорит, но он умный и сильный – как и я. Мы больше не дети. Вы должны понять, что это лучший путь, и сейчас не важно, боитесь вы за меня или нет.
Конечно, ее мать и отец не согласились, но Квина отличалась упрямством, а Сненнеку хватило ума предоставить ей вести дискуссию. Почти час они спорили, возвращаясь к одним и тем же доводам, точно ласточки на озере Синей грязи, метавшиеся взад и вперед за веточками для строительства гнезда, пока обе стороны не возвели огромную стену из аргументов, но Квина была достойным продолжением не только матери, но и отца, и им не удалось ее переубедить.
– А если я прикажу тебе как отец идти вместе с нами? – наконец спросил Бинабик.
– Тогда я тебя ослушаюсь. Потому что ты не для того привел нас в этот мир, чтобы мы стали твоими глазами и руками и делали только то, чего хочешь ты. Ты создал нас цельными, с разумом, способностью мыслить самостоятельно и сердцами, умеющими отличать истинное от ложного. Неправильно упускать шанс найти Моргана после того, как мы так долго за ним идем – быть может, мы больше никогда не окажемся настолько к нему близко. Подумай, что произойдет, если он один встретится с хикеда’я и рядом не будет друзей, готовых ему помочь.
Наконец все замолчали. Отец Квины посмотрел на жену, и по его лицу Квина поняла, что победила, хотя у нее и не возникло ощущения, что она одержала над ним верх.
– Я не стану приказывать тебе идти с нами, – наконец сказал Бинабик. – Сискви, ты видишь другое решение?
– Если только ты не свяжешь их и, положив поперек седел, не повезешь до самого Хейхолта, – ответила Сискви. – Но мне страшно, Квина. Дочь моя, твоя правда, ты уже взрослая. Но мир велик и опасен – а сейчас стал еще более жестоким. Вмешательство в дела бессмертных может принести нам гибель. Знай, если с тобой что-то случится, мое сердце будет разбито, как и сердце твоего отца.
– Я буду ее защищать, уважаемая Сисквинанамук, – пообещал Сненнек. – Знайте, я отдам все, что у меня есть, чтобы она не пострадала.
– Это я буду тебя спасать, – фыркнула Квина, однако шутка не смогла скрыть пустоту, которую она вдруг ощутила. Они спорили о том, что могло случиться, но сейчас ей предстояло взглянуть в лицо холодному факту – она расстается с родителями в этих чужих землях. Квина глубоко вздохнула. – Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы уцелеть. Я все еще хочу увидеть день своей свадьбы. Постарайтесь не бояться за нас. Вы долго и хорошо учили нас обоих. – Она почувствовала, как по ее щекам побежали слезы, и вытерла их рукавом. – Вы будете нами гордиться.