– Передайте моей матери, – продолжала женщина, томно отводя взгляд, – что я как-нибудь сама справлюсь. Я никогда не прибегала к помощи психотерапевта и не собираюсь этого делать.

Женщина сделала шаг назад, явно намереваясь закрыть дверь.

– Я не знаю, о чем вы говорите, – отчаянно произнесла, схватив женщину за руку. – Я не психотерапевт. Я просто хотела…

В этот момент женщина приподняла брови. В ее взгляде промелькнула тень заинтересованности. Но я не знала, что ей сказать. Не могла же я признаться незнакомому человеку, что прилетела из прошлого века после того, как меня бросил парень. Не понимаю, зачем я пришла туда, где меня уже и след простыл? Неужели я надеялась, что новые жильцы моей квартиры предоставят мне отдельную комнату для проживания? Все же я невероятно наивна.

– Простите, – сказала я женщине и сделала пару шагов назад. – Я просто ошиблась номером квартиры.

Женщина понимающе кивнула головой.

Я развернулась и начала спускаться по лестнице. Я чувствовала, как новая жительница моей квартиры пристально смотрит мне вслед. Она догадалась, что со мной что-то не так, но, будучи чересчур увлеченной собственной печалью, предпочла не задавать мне вопросов.

Я услышала, как она закрыла дверь. Я больше никогда не вернусь в свою квартиру. Теперь она принадлежит совершенно другому человеку, а мне предстоит обрести новый дом.

Чтобы выйти из подъезда, мне пришлось нажать на странную кнопочку слева от двери. Я практически сразу поняла, что она здесь именно для того, чтобы можно было открыть дверь. Я не знала, что это за странная система, но постепенно начинала к ней привыкать.

Когда я вышла на улицу, то ощутила острую боль где-то в районе груди. Она пронзила меня в самое сердце словно острые молниеносные стрелы, выпущенные из лука. Я начинала осознавать, что потеряла абсолютно все. У меня не было ни квартиры, ни семьи, ни друзей, ни работы.

Мои глаза наполнились слезами, но я не могла плакать. Если бы я разревелась, то совершенно точно не сумела бы выработать план действий. Я должна была сохранять спокойствие, как бы тяжело мне ни было. Я в очередной раз замерла на месте и сделала глубокий вдох. Вокруг меня разворачивалась самая настоящая катастрофа, однако я не могла в полной мере осознать ее масштабы. Я лишь догадывалась о том, в каком страшном положении оказалась. Я ненавидела всех: себя, Камиллу, Бернара. Казалось, мир решил испытать меня на прочность. А впрочем, дело было не в мире, а во мне. Я сама обрекла себя на верную погибель. Я никогда не смогу выжить там, где мне было не суждено родиться. С тех пор как я оказалась в другом времени, я успела многажды пожалеть о том, что согласилась на безумную авантюру, предложенную Камиллой.

Я делала глубокие вдохи и выдохи, стараясь успокоить свой бушующий разум. Париж был залит ярким весенним солнцем, но оно меня совершенно не радовало. Впервые в жизни я не узнавала свой родной город. Он по-прежнему был прекрасен, мистичен и романтичен, но в нем не было той теплоты, к которой я привыкла.

Внезапно поднялся ветер. Мне стало холодно, и я засунула руки в карманы вельветовой куртки, которая, наверняка, вышла из моды, как вдруг обнаружила в одном из карманов сложенную вчетверо бумажку. В этот самый момент в моей памяти всплыло воспоминание о том, как Камилла, будучи у меня дома и рассказывая, что они с Бернаром совершили путешествие во времени, дала мне адрес своих родителей – на случай, если что-то пойдет не так. Я развернула бумажку, в которой было написано: дом тринадцать, улица Эколь, Месье и Мадам Дюбуа. Это буквально в нескольких шагах от меня. Мне стало немного легче. Я направилась в сторону дома тринадцать, который, наверняка, успел измениться.

Справа от двери подъезда, где должны были проживать родители Бернара и Камиллы, располагались длинные клавиши с именами жильцов. Я нашла нужную мне фамилию и нажала на клавишу.

– Да, – раздался уверенный женский голос.

Я снова была в замешательстве. Камилла осталась в шестидесятых. Это значило, что у нее не было возможности предупредить родителей обо мне. Оставалось надеяться, что Бернар успел вернуться домой и рассказать родителям, как во время своего путешествия он встретил прекрасную девушку, с которой бы хотел провести остаток дней.

– Здравствуйте, – растерянно произнесла я.

Возникла пауза. Должно быть, я говорила с матерью Бернара. Как я должна была ей представиться? Знает ли она, что больше никогда не увидит Камиллу? Как она отнесется к тому, что ради ее сына я практически пожертвовала собственной жизнью?

– Я могу вам помочь? – спросила меня мать Бернара.

В ее нежном, мелодичном голосе я услышала искреннюю озабоченность. Видимо, она была очень доброй женщиной и была готова помогать всем, кто встречался на ее пути.

– Я…, – неуверенно начала я, перебирая в голове все возможные фразы, которые я могла сказать матери Бернара. – Я подруга вашего сына! – наконец, выдала я.

– Подруга? – удивленно переспросила меня мама Бернара.

Представляю, насколько она была изумлена. Бернар говорил, что не знакомил ни одну из своих подруг с родителями. А вот мне пришлось явиться к гости к его матери без него.

– Меня зовут Вивьен, – отчаянно произнесла я. – Я из…, – я снова запнулась, не зная, как сообщить матери Бернара, что я прибыла из другого времени.

В этот момент мать Бернара издала довольно странный звук, явно выражающий изумление с легкой примесью радости.

– Проходи, – любезно произнесла она. – Поднимайся на второй этаж. Первая дверь справа.

Раздался гудок. Я дернула за ручку и дверь открылась. Я поднялась на второй этаж. Мать Бернара ждала меня на пороге. Она была одета в джинсы и белую рубашку. На вид ей было лет шестьдесят. Ее волосы были аккуратно уложены, губы – слегка подкрашены помадой бежевого оттенка, а глаза излучали непередаваемый блеск, от которого мне сразу стало тепло. Она была похожа на добрую фею, ей лишь не хватало волшебной палочки, которая могла бы исполнить любое мое желание.

– Здравствуйте, Вивьен, – официально поприветствовала меня мама Бернара. – Меня зовут Ивонн.

Я вошла в квартиру, в которой когда-то жил Бернар. Коридор был обставлен странной мебелью. Прямо у входа висело огромное зеркало, в котором я увидела совершенно незнакомую мне женщину: испуганную, потерянную, напрочь лишенную жизненной энергии. Казалось, в моей внешности ничего изменилось. Однако я никогда не видела в своих глазах такого жуткого страха.

Ивонн помогла мне снять куртку. Она смотрела на меня с таким нетерпением и отчаянием – словно над моей головой светился нимб. Мне было крайне трудно двигаться – все мое тело пронизывала жутчайшая, невыносимая дрожь. Я надеялась, что как только перешагну через порог дома Бернара, он тут же выбежит мне навстречу. Но этого не случилось. Мне было не по себе. Я чувствовала, как маленькое зерно волнения, зародившееся где-то внутри меня, постепенно превращается в огромное дерево. Я старалась казаться спокойной, но у меня это получалось не очень убедительно. Ивонн тоже волновалась, но, в отличие от меня, умела держать себя в руках. Она выглядела так спокойно, что мне хотелось прижаться к ней и позаимствовать у нее хотя бы немного умиротворяющей энергии.

– Проходи на кухню, – сказала Ивонн абсолютно спокойным тоном.

Кухня располагалась в конце коридора. Я села за стол и внимательно осмотрелась по сторонам. У меня было такое чувство, что я попала в голливудский фильм. Здесь все было такое модное, красивое и блестящее, что мне просто на верилось, что в этой квартире живут обычные люди.

– Хочешь кусочек чизкейка? – предложила мне Ивонн.

Я смущенно кивнула. Ивонн улыбнулась и начала накрывать на стол. Она делала все так быстро и уверенно, что, пока я за ней наблюдала, у меня слегка закружилась голова. Я не привыкла к такому бешеному ритму. По мне так лучше делать все медленно и вдумчиво, чем быстро и неосознанно. Я подумала: если за шестьдесят лет жизнь стала такой быстрой, что я не успеваю даже уследить за действиями обычной женщины, мне будет крайне трудно ужиться в новом мире. Меня одолевал страх. Ивонн была моей единственной надеждой, но я не была уверена в том, что она готова мне помочь, хотя она и производила впечатление доброй и отзывчивой женщины.