Мимо старчески продребезжал первый троллейбус.

  В понедельник утром Сергей позвонил на работу и, сказавшись больным, отпросился на неделю. Надо было, что-то решать. Эта неделя - последний его шанс. Иначе судьба распорядится по-своему и, наверное, уже навсегда. По приезде, устроившись на работу, определившись с жильем, получив первую зарплату, познакомившись с Галей, он испытывал вдохновение, прилив сил, все складывалось, казалось жизнь начинается заново. И вот... Мучительно путая день с ночью, метался Сергей, вспоминая, пытаясь разобраться, зачем он здесь. Не в городе этом, а вообще на земле.

  В субботу приехал Сашка.

  - Еле разыскал тебя. Хорошо еще газету с телефоном этого хозяина не выкинули. Ты куда пропал? На работе говорят - заболел. И не весточки! А вдруг ты помер? Хоронить-то мне придется! Шучу.

  - Да я не подумал даже, что ты потеряешь. Позвонить не сообразил. И не болею я. Так.

  - С Галкой поссорился? Так, она наоборот, первая тебя искать начала. Переполох устроила. Ну и моя подключилась. Ладно. У меня новость радостная: общагу тебе дали. Начальник просил передать. В понедельничек можешь въезжать! А по этому случаю...

  Сашка извлек из яркого пакета бутылку.

  - Не буду я. Ты извини.

  - Точно - заболел! Мигом вылечим.

  - Подожди. Серьезно не буду. Я вот думаю все. О жизни... не знаю, как сказать...

  Сашка уже по хозяйски развалился на матраце.

  - Вот сейчас вместе и подумаем! - мигом подобравшись, он взялся за бутылку. - Хотя, что и думать? У Галки квартира. Женишься, дети пойдут, работа есть, платят нормально. Чего еще? Живи и радуйся. Давай стакан, или что у тебя есть? И зажевать чем ни будь.

  Сергей достал хлеб, скрюченный кусок сыра.

  - Я не готовлю, в последнее время...

  - Пойдет. Скоро Галка тебе готовить будет. Из одной? - он наполнил чашку.

  - Нет. Я серьезно сказал. Не буду.

  - Ну, дело твое.

  Сашка аппетитно выпил, занюхивая хлебом, шумно втянул в себя воздух, закусил.

  - Ты знаешь, Саш, я однажды в больнице лежал. Когда еще со Светкой жили. А у меня там, знакомый в компьютерном центре работал. И научил он меня в преферанс на компьютере играть. Я целые дни просиживал. Начну проигрывать, кнопку нажал новая партия. Не пошло, - опять сначала. А потом - раз и выиграл! Победитель! А тех проигранных, как бы и не было. А сейчас думаю. Я ведь и с жизнью так хотел...

  - Ну, понес, ну понес... Тебе точно выпить надо. Смысл жизни по трезвянке постигать - дохлый номер.

  - Может и так. Одно я точно понял: вся беда в том, что не любим мы никого. Не только женщин. А вообще ничего в этой жизни не любим...

  - Серег, или выпьем, или я пошел. С тобой точно не то, что-то. Любовь, карты. Тебе, пожалуй, еще недельку отдохнуть не помешает. А может и лишнего наотдыхал? Не пить, да не работать, точно с ума сойдешь. Кстати о любви...

  Дальше говорить было бессмысленно. Сашка пьянел. Разговор свелся к работе, и к одной крановщице, которую Сашка наметил в качестве добычи. Сергей открыто тяготился его присутствием, но он ушел лишь, когда бутылка почти опустела. Сергей тоже выпил грамм сто - таких доз он не боялся, а за друга беспокоился, что тот, в одиночку уговорив бутылку, до дома не доедет.

  Вечером раздался стук в дверь.

  Сашка? Не должно быть. Может и точно: до дома не доехал? Жена ищет.

  Сергей открыл. На пороге стояла Галя.

  - Ну, прямо день визитов. Днем Саша приезжал. Вечером - ты. Как бы и с работы делегация не нагрянула.

  - Саша! Видела я сейчас твоего Сашу. Ни бе, ни ме... Ничего добиться не возможно. Еле добудились его. Я про тебя спрашиваю. А он одно твердит: "Пропал парень. Нет Сереги. А хоронить мне. Выпил? - Помянул друга" Вот я и поехала. Слава Богу, живой, - она оглядывалась, куда положить пальто.

  Сергей повесил его на открытую дверь комнаты, сверху своей одежды.

  - Ты болеешь?

  - Нет. Думаю. Боюсь дальше жить. Боюсь, что опять та жизнь начнется, от которой уехал. Оказывается, не уедешь. Не так просто: другой город - и все сначала.

  - Ты подумай, а я пока делами займусь. Голодный, небось.

  Галя колдовала на кухне над, привезенными с собой, припасами. Он лежал в комнате.

  Утром, уходя от него, она сказала:

  - Не знаю, что ты думаешь, и как тебе предложить, скажу, как есть. Говорят, тебе общежитие дали. Но ты лучше ко мне переезжай. У меня тебе спокойней будет. Жениться тебя никто не заставляет, можешь не бояться. Живи, думай себе...

  - Спасибо, Галь. Но это неудобно.

  - Спасибо! Нечего тебе тут торчать. Вот тебе ключ, у меня второй есть, приду с работы, что б дома был, - в ее нарочитой строгости сквозила ирония. - С тобой только по-командирски и надо. Приедешь?

  - Не знаю.

  - Опять - "не знаю"! Не уйду пока "да", или "нет" не скажешь.

  - Приеду.

  - Домучила, наконец-то, - она поцеловала его, - Жду.

  Постояв в прихожей, он дождался пока громыхнули двери лифта, закрываясь за Галей. Вернулся в комнату. Растерянно огляделся. Тоскливо подумал: "Надо собираться..." Подошел к подоконнику. Постоял, прижавшись лбом к стеклу, как в ту первую, горькую ночь. Светало. Падал уже настоящий снег, не крупинки, а стремительные белые хлопья. Земля меняла цвет. Становилась похожей на чистый лист школьной тетради. Еще немного и можно писать набело...