Соседка снова посмотрела на меня и примирительным тоном сказала:

– Слушайте, простите, если обидела вас или как-то оскорбила. Я не хотела. На самом деле, я просто имела в виду, что ваш этот модненький костюм и дорогие часы делают вас похожим на иностранного бизнесмена, но при этом вы забавно спите с открытым ртом. И эти два образа ну никак друг с другом не монтируются. Просто такое интересное наблюдение.

– Чего? Как я сплю? Вы ещё скажите, что слюну пускаю.

– Ну-у-у… Вообще-то, так и было. Я решила тактично не упоминать об этом. Учитывая, какой вы обидчивый.

Я вздохнул.

– Девушка, – сказал я. – Я не обидчивый. Просто не люблю, когда со мной так разговаривают. Особенно, такие как вы. Поймите, мне этот молодёжный флирт и панибратская болтовня не интересны. Вы мне вообще в дочери годитесь, а ведёте себя, как будто я один из ваших дружков. Я сам был молод и тоже так себя вёл. Но не надо. Мне неинтересно.

– Простите, вы сказали, флирт? – она рассмеялась так громко, что у меня зазвенело в ушах.

– Вы уж не знаете, как ко мне подобраться. И так пытаетесь, и этак. Шутки эти. И эта ваша улыбочка…

– Так, ну, во-первых, вы себе явно льстите. Не настолько вы неотразимы и интересны, чтобы к вам как-то особо, – она прямо подчеркнула это слово, – подбираться.

Она замолчала, выразительно на меня посмотрела и, выдержав паузу, продолжила:

– А во-вторых, уясните раз и навсегда. Если женщина по какой-то причине обратила на вас внимание, это не значит, что она хочет затащить вас в койку. И уж точно не представляет ваших общих детей на лужайке у дома, как это принято считать. Не обольщайтесь. Может, я смотрю на вашу рубашку и хочу такую же. А может, она мне не нравится, и я гадаю, как такую гадость вообще можно надеть. Давайте уже, телепортируйтесь в 21 век.

– Я… э-э-э-э, – я даже не нашёлся, что ответить на этот пассаж.

– Ну вот видите, даже сказать нечего. Так, ладно. Мне нужно отлучиться.

– Сейчас уже пограничники придут.

– О, об этом не беспокойтесь, – она заговорщицки улыбнулась, подмигнула мне и ушла.

На электронном табло было 8:40 или что-то около того.

Как только она ушла, я выглянул в окно. Поезд стоял на какой-то технической станции, в окружении рельс, небольших промышленных построек и каких-то хозяйственных домиков. Судя по всему, я настолько погрузился в свои мысли, что задремал и не заметил, как ко мне подошли пограничники. Опомнился я, когда одна из них, приятного вида женщина средних лет, легонько потрясла меня за плечо:

– Sir! Sir! – она выглядела озабоченной, – Are you alright? It’s Finnish immigration control.

– Oh. Yes. I’m sorry, – сказал я и выдавил улыбку, – I must have fallen asleep. Here is my passport. I only have this bag with me.

Она немного недоверчиво посмотрела на меня, но потом взяла паспорт, бегло пролистала визы, нашла нужную и поставила въездной штамп.

– Okay. Have a nice journey.

– Thank you. But there is a lady sitting in front of me.

– What? There is no one here.

– Oh, I mean she occupies the seat in front of me. But now she’s in lavatory. She’ll be right back.

– Alright. We will check².

Досматривать меня они не стали. Поставившая мне штамп служащая что-то по-фински сказала своему коллеге и пошла в сторону туалета и выхода из вагона. Спустя пару минут, проверив оставшихся пассажиров, ушёл и её коллега. Больше в наш вагон они не возвращались.

Вскоре после этого двигатель поезда снова завёлся.

Мои мысли опять прервала вернувшаяся соседка. Она как будто специально незаметно подкрадывалась и выдёргивала меня из задумчивости, – так, по крайней мере, мне в тот момент начало казаться. Отсутствовала она, по моим ощущениям, минут 25.

– Ну что, они там к вам не ломились? Я как-то в прошлый раз пошёл в туалет прямо перед приходом пограничников. В дверь потом барабанили так, что она, мне кажется, еле выдержала их напор.

– Я же сказала, не переживайте. Я им в тамбуре паспорт показала. Всё в порядке.

– Не знал, что так можно. Обычно требуют на место вернуться и с него ни ногой.

– Вы много чего не знаете, уж поверьте.

– Опять вы надо мной издевайтесь? – простонал я скорее с отчаянием, чем со злостью. – Что у вас в голове вообще…

– А я абсолютно серьёзно. Вы думаете, что много знаете и понимаете, а на самом деле, не знаете вообще ни черта.

Она смотрела мне прямо в глаза. Когда она говорила, голос у неё был абсолютно ровный и не эмоциональный. То же самое читалось и во взгляде. Недавнее кокетство сменилось вдруг пугающим спокойствием. У меня снова пошли мурашки по коже. Но несмотря на это, что-то притягивало в этом взгляде притягивало, гипнотизировало.

Поезд начал набирать скорость. Его ускорение, пусть и плавное, и размеренный стук колёс развеяли это секундное наваждение. Я откинулся в кресле, попытавшись придать себе максимально расслабленный и равнодушный вид, но со стороны это скорее всего выглядело ровно наоборот.

– Ну-ка, – сказал я. – Просветите меня.

– Ха. Ладно. Легко! – она снова выглядела весёлой. – Вы посмотрите, сколько уже вы сделали неверных суждений за последний час.

– Чего?

– Ну вот взять хотя бы меня. Вы начали с того, что подумали, что я иностранка. Но я не иностранка. Более того, потом вы предположили, пусть и не вслух, что я русская. А это тоже не так.

– Да, но вы мне и не говорили, откуда вы. Потому, услышав чистую русскую речь, я предположил то, что на моём месте предположил бы любой.

– Допустим. Но, а вдруг я из Эстонии? Или Латвии? Или вообще откуда-нибудь с юга Финляндии?.

– Ну, и откуда же?

– А это неважно. Я отовсюду и ниоткуда, я не локальна, я глобальна. Но вы можете считать, как хотите. Главное, что важно сейчас, – вы ошиблись в суждениях. Далее. Вы предположили, что я флиртую. А это, как я вам уже сказала, совсем не так. Но! Когда вы выдали свою гневную тираду, вы почему-то сделали вывод, что я вам гожусь в дочери. Поверьте, мне, я не так молода, как вы думаете, а вы не так стар. Это довольно обычная когнитивная ловушка, когда судите лишь по внешности. Вернее, по тем вещам, которые вы хотите видеть. Конечно, сейчас, когда я вам всё это сказала, вы начнёте обращать внимание на детали и убедитесь в моей правоте. И поймёте, что ничего не знаете.

– Когнитивная? – переспросил я. – Вы хоть сами-то понимаете, о чём говорите?

– Ловушка восприятия, если вам так проще. И да, я понимаю, о чём говорю, – ответила она спокойно.

– М-да. Интересное рассуждение. И слова такие мудрёные. «Я не так молода, как вам кажется». Не смешите меня. Вам должно быть далеко за тридцать, чтобы не годиться мне в дочери и так говорить. Люди, конечно, по-всякому выглядят, но вам и двадцать-то с натяжкой дашь. Можете считать это комплементом.

– Не ехидничайте. Вы не можете знать всего.

– Допустим. Но к чему это всё? Мне абсолютно всё равно, кто вы, откуда и сколько вам лет. Мне даже всё равно, флиртуете ли вы со мной или нет. Я просто хотел, чтобы не тратили своё время впустую, как сейчас вы тратите моё.

Она резко посмотрела мне в глаза и ехидно улыбнулась.

– Вы хотите сказать, что знаете, что такое время? – сказала она с вызовом.

Я опешил.

– Э-м-м-м…

– Что, неожиданный вопрос?

– Более чем. Да и звучит как приглашение в секту. Типа: «не хотите ли поговорить о Господе нашем?». Но я в эти игры не играю.

– А вы прям юморист. Тем не менее, это факт. Вы ни черта не знаете про время. Вы постоянно смотрите на часы и думаете, что время – это лишь цифры, величина, отмеряющая сейчас вашу поездку и делящая её на отрезки. Отсюда и ложное представление о том, что его можно «потратить». Хотите вы или нет, а в «игры» вы всё-таки играете. Уж простите за каламбур.

– Так, так. Стоп. Что за чушь. Вы меня и правда хотите в какую-то секту заманить? Или что?