— Так вот какая обо мне слава. Мы поговорим на эту тему… — он будто задумался, потом бросил взгляд на мои голые ноги, которые не скрывала футболка, и шальная улыбка снова озарила его лицо. — Но сначала оденься! А то я ни о чем больше думать не могу!

Я закатила глаза и побежала в комнату. "Дурачок!" — подумала я, но его эта шутка разрядила обстановку и на кухню, куда меня позвали завтракать, я вышла одетая и менее серьезная.

— Так, значит, бабник? — подавая мне кофе, переспросил Максим.

В своих домашних мягких штанах и черной футболке без принта он смотрелся неожиданно мягко, но и… так порочно. Растрепанные волосы, сверкающие глаза и приподнятый уголок рта только добавляли ему харизмы. Теперь понятно, на что клюют эти девушки. А ещё я подумала, что эти штаны очень удобны… Т. е. джинсы нужно там расстёгивать, сначала ремень, потом пуговичку, потом ширинку, а в этих — только резину оттянуть… Ой! стыдоба! О чем я думаю!

Я засмущалась и от своих мыслей, и от него вопроса. Все же неловко вот так в лоб сказать человеку, что он бабник. Но по моим наблюдениям это было так, поэтому я решила ответить.

— У тебя нет постоянных отношений. Ты почти каждую ночь водил девушек в съёмную комнату. И не для шахмат! И каждый раз новую. И… Это и называется "бабник". Вот. — я замолчала и отхлебнула кофе. Говорить это под вызывающим взглядом было тяжело, складывалось ощущение, что я предъявляю претензии. Как я не подавилась, не знаю.

— Правильно. Все правильно. — он покивал, поставил свою чашку на стол и медленно двинулся ко мне. — Если бы не три момента. Первый — на отношения у меня не было времени. Физически. Работа, семейные дела, друзья. Второй. — он подходил все ближе, подплывал как акула. — Эти девушки были только рады и сами не были заинтересованы в длительном общении. Я никого не обманывал. — он остановился напротив меня и замолчал, глядя в глаза.

— А третий? — все же не выдержала я.

— Третий. — шепотом. — Что, если… Когда я захотел одну определенную девушку, она начала сбегать от меня… Что-то придумывать себе в голове… — он погладил меня по виску, намекая.

— Кто знает, что у тебя на уме? — да, я оправдывалась. — Может ты это говорил каждой? Может все девушки, которых ты приводил, слышали такое же? — пошла в наступление.

— Я никого ещё не просил быть со мной. — прозвучало самодовольно, но с ноткой грусти.

Но из-за тщеславного тона я не упустила сути.

— Погоди! Тоесть, у тебя никогда не было девушки? — я даже приоткрыла при от своей догадки.

— Ну, не считая садика и таких… подростковых "посидеть на лавочке"… Нет, не было! — он старался не выглядеть смущённым.

— А как… так? — у меня не находилось слов и казалось, что это шутка.

— То невовремя, то не та девушка, то просто не хотелось. — он пожал плечами.

— А теперь "вовремя" и "хочется"?

— Теперь — "та девушка"! — сказав это он подхватил меня под попу и поднял.

Я рассмеялась, Максим отпустил меня и сказал, глядя в сторону:

— Осталось только забрать тебя из того дома… — он, наверное, намекал на все передряги, сплетни и интриги, с которыми мы там встретились.

Я даже перестала пить кофе, который взяла:

— Это все хорошо, но где я в разгар курортного сезона найду комнату?

— Например, у меня.

После кофе и ошеломляющего откровения на кухне, Максим предложил отвезти меня домой. Закутал меня снова в свою куртку и пошел выгонять машину из гаража, приговаривая:

— Старею. Уже машиной чаще, чем мотоциклом пользуюсь.

А я стояла, куталась в эту кожанку, наслаждалась витавшим запахом его духов с легкой горчинкой от сигаретного дыма и думала. Думала над последними сказанными словами. Я-то решила, что он опасается за мое душевное состояние. Жить в доме с людьми, которые разводили обо мне слухи, а некоторые делали пакости и похуже, было не слишком приятно. И он действительно беспокоился! Но в большей степени это стало поводом, чтобы переманить меня к себе. Тоесть, под таким предлогом он предложили переехать к нему.

Уфф… Тяжело… Я еще не привыкла, что мы “общаемся”, а тут съехаться… Конечно, я замялась! И вообще, я еще не слышала, какие планы у него, как он видит наши отношения и есть ли эти отношения в принципе? Кроме, “ты мне нравишься” ничего сказано не было. Может, ему неловко с непривычки говорить о своих чувствах или он думает, что этой фразой все объяснил, но увы… В моей душе, помимо сладкой ваты, что поселилась там после его слов и намеков, все еще было много несортированной информации, т. е. — непоняток.

***

Еще на кухне, видя мое не-то смущение, не-то желание отказать (как быстро он меня изучил!), Максим сразу же добавил:

— Ты помнишь, да? Что у меня есть еще 2 свободных комнаты! — он держал руки на моей талии, чтобы не сбежала, прямо смотрел в глаза. — Я не буду заставлять спать в одной кровати со мной.

— Да? Жаль. Я думала, можно будет таким образом рассчитываться за аренду… — саркастически сказала я, но уже про себя отметила, что если мы будем жить в одном доме, то заставлять меня спать в его комнате не придется. Вчерашняя ночь это хорошо показала. Я буду с радостью приходить сама. Чисто “погреться”!

— Это очень хорошая идея! — он оценил шутку и уже серьезно добавил — Но ты же не думала, что мне нужно будет платить?

— Нууу… — я протянула, ведь именно так и думала.

— Оооой! Ты ж моя… — он не договорил, а только сжал в объятьях — Ничего ты платить не будешь!

— Значит…? — я удивленно и с испугом уставилась на него.

— И расплачиваться “ночами” тоже не надо! — и добавил твердым голосом — Я хочу, чтобы ты жила со мной, чтобы чаще тебя видеть. Ань, я же не мальчик, чтобы свиданичать до 10 вечера и не позже. А так… и ты будешь под боком. Я буду спокоен. И время пообщаться у нас будет достаточно. Мы же взрослые занятые люди… — на этих словах меня щелкнули по носу. — У нас есть дела, заботы, работа…

— Я не соглашусь на интрижку! — снова воскликнула я, хотя его слова уже пробили брешь в моем самообладании.

— Я ее и не предлагал. Я предлагаю… общаться… под одной крышей. И начать что-то строить…

***

Максим распахнул дверь со стороны пассажира, тем самым отвлек меня от воспоминаний недавнего разговора.

— Ты бы уже понравилась моей маме. — когда я села, сказал он, выруливая из двора.

— Ч-что?

— Благодаря тебе, я пересел на четырехколесный транспорт. Она меня давно просила.

Я только засмеялась, но потом наигранно грозно сказала:

— Ты же не собираешься продавать байк? — и схватилась за сердце.

— Нет, конечно! Ты ж меня любить перестанешь!

Я только хотела возмутиться, что вообще-то ни капли не влюблена, но остановившись на светофоре, он посмотрел на меня и заржал.

— Ты похожа на воробушка!

— Да ну тебя! — я отвернулась к окну, но тут же, вспомнив, требовательно спросила. — Ты обещал сменить заставку на телефоне!

— Ах да… — он задумался. — Мы договаривались, что ты себя будешь хорошо вести… А ты была плохой девочкой…

— Максим! — я уже почти рычала.

— Ладно-ладно! — он снова потешался. — Сменил я ее, сменил.

— Покажи!

— Посмотри сама. Телефон в бардачке.

“Хоть не с кармана его джинс заставил доставать. Он может!” — подумала я и взяла телефон.

Разблокировала его. На главном экране действительно уже не было меня и Тимура, но… Там была другая фотография. Сделана с ракурса сверху, где я стою между ног Максима, он присел на байк и приобнимает меня, на фоне ночной город, а на переднем плане лампочки гирлянды. Красивое фото, но на ней были мы и это меня поразило. Я сразу узнала руку фотографа. Так качественно поработав с композицией, мог сфотографировать только Дима. Наверное, вчера в кафе они и правда устали нас ждать, поэтому друг достал фотоаппарат. Вот только! Когда он успел скинуть это фото? И когда эти двое успели спеться?!!