Я ничего не ответила, только покачала головой. Не осуждала, но не могла понять и уж тем более не могла представить КАК? Каким образом это случилось?

А Вика продолжила рассуждения:

— Знаешь, между нами девочками, я ее немного понимаю. Максим совсем не хотел этого ребенка и никакого участия не проявлял, а Саша… Он, видишь, какой счастливый! Видно, что он будет ценить и любить и Машу, и ребенка. А уж кто на самом деле ребенка заделал?… Не знаю. Свечку не держала. Но главное, чтобы они счастливы были.

В этом я была с ней полностью согласна.

Ближе к вечеру наш дом стал напоминать муравейник. Количество гостей все росло и росло, музыка звучала все громче, а я все больше чувствовала себя лишней.

Саша уже дважды стучался в мою дверь и требовал, чтобы я к ним присоединилась, но каждый раз я заверяла, что скоро выйду и… не выходила. Почему? И сама не знаю. Может из-за того, что чувствовала себя неловко в этой компании. Может не знала, что мне там делать. Может не хотела портить своей кислой миной праздник молодожён… хм… новообразовавшейся паре. А может… я знала, что там будет тот, кого я не хотела видеть.

Или хотела?

Или хотела, чтобы он меня увидел? Такую красивую, гордую, независимую. И я такая вышла бы из лимузина, в вечернем платье…

Посмеялась над собой и своими странным чувствами смешавшейся обиды и интереса. Ещё раз посмотрела на себя в зеркало. Мда… платьем даже и не пахнет. Я была одета в простую черную рубашку свободного кроя и черные леггинсы.

"Как на похороны!"

Выряжаться я принципиально не стала, чтобы никто не подумал, что я… вырядилась. Но и в трениках выйди… не хотела. Поэтому плюнула на свой внешний вид и вышла из укрытия к гостям.

— Кто там ещё? — наигранно бурча хозяин вечеринки пошел открывать дверь, а его радостная улыбка говорила о том, что он точно знает, кто пришел.

— Доставка пиццы!

— Привет, братан!

— Привет! Ооо, мужики!

Стоя на верхней ступеньке я наблюдала как внизу во входную дверь завалился мужчина с коробками пиццы в руках, но на доставщика похож он не был, и когда Саша по дружески пожал ему руку, я в этом убедилась. Из-за широкой спины гостя показалась знакомая блондинистая голова. Настя вела за руки двух мальчиков и те по-взрослому серьезно отреагировали на "мужики" и тоже протянули руки, чтобы пожать. Настю же Саня под бдительным просмотром (я так поняла) мужа просто чмокнул в щеку.

Эта бравая компания уже хотела отправиться на кухню, чтобы присоединиться к остальным, но тут заметили меня.

— Ооо, спасительница наша! Привет! — воскликнула Настя.

— Неужели краб-отшельник вышел на свет божий! — притворно прижал руки к груди Саша.

— Не все ж вам одним веселиться! — я улыбнулась и продолжила спускаться на первый этаж.

Когда мы все вместе гуськом прошли на кухню, тут было не протолкнуться. Вроде все более или менее знакомые, а все равно большое количество людей в итоге превратилось в смешанную кашу. Все обнимали хозяев вечера. Маша краснела и уже не знала куда прятать взгляд и свой ещё плоский живот, который каждый считал своим долгом погладить. Ее… парень, жених или сожитель?… короче, наш новый сосед взял на себя обязанности тамады. Принимал поздравления, говорил тосты и никого не оставлял без внимания. Казалось, скоро начнутся "конкурсы", потому что было видно, что ему эта роль очень даже подходит. Хотя я заметила когда он, как будто невзначай приобняв свою девушку, немного задвинул ее за свою спину, прикрыв от напорства некоторых гостей.

Я ухмыльнулась в стакан с соком.

— Кто бы мог подумать… — с философскими видом протянула Вика, наверное, заметив то же самое, что и я.

Она присела рядом со мной на лавочку, которую парни притащили с улицы, и положила себе на колени коробку с пиццей.

— Вот, слямзила ее быстренько! А то в большой семье ртом не щёлкают! — Вика подвинула коробку в мою сторону.

— Мы действительно уже стали как будто одной семьёй. — я все же взяла кусочек и мы начали упорно жевать.

Дверь в кухню была не заперта, кто-то выходил, кто-то заходил, но появление следующей гостьи как будто ознаменовалось ударом в гонг. Или это только в моей голове? В любом случае, мы с Викой синхронно проводили взглядом входящую Катю.

"Я уже и забыла про эту с…, а не стоило. Нужно держать ухо в остро. При чем, не только мне…"

Мы с одинаковой настороженностью наблюдали за тем, как Катя наигранно (как мне показалось) радостно обняла Машу, медленно покачиваясь с ней как детская игрушка — юла. При этом она чуть завалилась на бок, еле удержавшись на ногах и то только благодаря Маше, за плечи которой вцепилась когтями.

"Кто же надевает туфли на таких каблуках на простое новоселье?" — подумала я, а переглянувшись с Викой, поняла, что и в ее голове мелькнула эта мысль.

Мы не завидовали, глядя на Катю в ярко-розовом брючном костюме и с укладкой, на которую ушло, наверное, 2 банки лака, но мы обе понимали, что это настолько неуместно, насколько только может быть. А уж когда соседка соловьём запела в уши Маше о том, как она рада, мне показалось, что лапшу, которая ложилась на уши всех присутствующих, мы могли даже увидеть. Беременяшка не чувствовала подвоха, но его, наверное, почувствовал Саша, который настороженно оглядел новоприбывшую яркую гостью и сделал попытку на корню пресечь их общение. Глянув при этом в мою сторону, он показал, что помнит историю со мной, таблетками и Катей и что он будет бдительным. В конце концов, для меня ее внешний вид и поведение наконец-то совпадали с тем, какой она человек. Такой же расчётливый, фальшивый, неживой и, пожалуй, даже пластиковый.

— А ты говоиил, что Байби не существует!

Рядом с нами присели два мальчугана. Тот, который помладше, шепелявя, пискляво донимал вопросами старшего.

— Это не Барби! Она же не кукла! — старший с нахмуренными бровями смотрел на Катю и было непонятно: он злится на младшего брата из-за того, что тот задаёт глупые вопросы; или на себя, что не знает на эти вопросы ответа; или же на Катю, которая вырядилась как любимая игрушка девочек и нарушила выстроенную им для младшего "систему" ответов.

— Некоторые девочки хотят казаться куклами Барби! — вклинилась в их разговор-ссору Вика.

— Зачем? — тут же переключился на нас маленький "почемучка".

— Потому, что хотят быть такими же красивыми и идеальными! — поддержала я и, видя, что следующее "почему и зачем" готовится слететь с его языка, предложила — Будете пиццу?

— Сиба! — младший громко поблагодарил, хватая в руки кусочек, а старший просто кивнул, тоже набивая рот.

— Меня, кстати, Вика зовут. — она подмигнула "мужикам" — А это Аня. А вас как зовут?

— Я Слава, а это Тимур. — прожевав, взял на себя обязанность представить брата старший так, как младший не смог бы ничего сказать, чтобы еда не вылетела из рта. Ну, и догадываюсь, что с произнесением своего имени, а точнее определенной буквы, вышла бы проблемка.

— Очень приятно! — заверила я.

Мы с соседкой улыбались и были довольны этим "флиртом", ведь мальчишки оказались самой лучшей компанией на этот вечер. Младший рассказывал про садик, а Слава только закатывал глаза на его непосредственность. Хотя, догадываюсь, что он только при брате был таким строгим и хотел казаться взрослым, а на самом деле, был ещё тем сорви-головой!

— Стой! — я воскликнула, видя, что Тимур тянет руки не то к лицу, не то к футболке, чтобы вытереть.

Он много рассказывал, при этом успевая есть пиццу. Кожа вокруг рта уже блестела, да и сами руки оставляли жирные следы, на всем к чему прикасались. И заметив, что он сейчас или вытрет… точнее, разотрет все это по лицу или окончательно запачкает одежду, я рынулась за салфеткой. Тимур так и замер, а боковым зрением я заметила, что на мой возглас обернулась Настя. Я жестом показала, что беспокоиться не о чем, взяла салфетку, присела на корточки перед ребенком и стала аккуратно вытирать ему сначала руки, потом и лицо.