-- За писателя?! -- У Юры аж глаза вспыхнули, но вида он старался не подавать: не обязательно Лёхе Динамо знать о том, что его друг преуспевающий писатель (печатающийся, правда, под псевдонимом).

   -- Ну! -- хохотнул Алексей, решив, что Юру насмешило это. -- Но к какой едрёной матери из нас с тобой писатели? Верно?

   -- Точно, -- согласился с другом Юра. -- Пусть идёт, Толстого себе ищет. -- Рассмеялся он за компанию с Алексеем.

   Алексей с самого детства ненавидел книжки; смеялся над их толщиной, если кому-то попадались слишком толстые; называл их "библиями", и прогуливал "литературу" (литру). Этот комплекс, надо полагать, сохранился в нём и по сей день. И отношение ко всем до единого писателям, поэтам и вообще художникам, как к "бородатым, четырёхглазым чмырям", меняться у него, если и собиралось, то только в отрицательную сторону.

   -- Может мне когда-нибудь и придётся расплатиться за это перед "чистилищем" или хрен его знает, чем, -- говорил Алексей, -- но читанов я не могу переваривать.

   -- А что же она хоть читала? -- так просто - как бы к слову - полюбопытствовал Юра. -- Небось женские, любовные книжки?

   -- Кого там! -- усмехнулся он. -- Ужасы! Стивена Кинга. И читала и писала. Какую-то там "кладбищенскую эпопею" заканчивала. Вампиры, оборотни... Давай, лучше, о другом говорить, -- надоела ему эта тема.

   -- Да погоди секунду, -- попросил его Юра. -- А кто она хоть была-то?

   -- Да оно тебе надо? Ты ж в школе на двойки учился и читать не...

   -- Ну скажи! -- настаивал тот.

   -- Что сказать-то?! Мало тебе своих двенадцати? Не рвись, юноша!, эта девочка не для тебя; она не для кого. Она сильно умная...

   -- Не скажешь?

   -- Ну ладно, -- снизошёл тот, пожав плечами. -- Джулии стольник заплатишь, она тебя представит этой подружке. Телефон назовёт 457-605. Скажет, что зовут Аллой. Блондинка. Высокая. Девятнадцать... Ты чё, Юрок?

   У Юрия же в глазах потемнело ещё после того, как он услышал телефон... И то, что девушке этой 19 и зовут её Аллой (и, что к нудизму она неравнодушна... но это уже не для эфира), он мог уже и не слушать.

   -- Да нет, ничего, -- ответил он сразу, как в глазах его прояснилось. -- Ты прав, давай лучше о другом поговорим... о другой.

   -- Во! -- обрадовался тот. -- Давай! А то я щас засну здесь.

   И они поговорили и о другом и о всём на свете, не затрагивая одну лишь тему творчества и Аллы... которая ему в течение всего дня так и не позвонила. Но позвонил ей он сам, сразу после того как его друг вспомнил о "делах", наговорившись с - с годами изрядно поскучневшим - Юрком вдоволь, и поспешил к "бимеру", через пару секунд сорвавшись с места и оставляя на грунтовой дороге следом за своим авто шлейф пыли и гравия, корча из себя эдакого делового человечка, везде и всюду не успевая за собственной тенью.

   Юра же вошёл в дом, взял свою "моторолу" и набрал номер Аллы. Гудело минут шесть, после чего трубку кто-то снял и раздалось вялое, сонное "алё" из мужского голоса. Отец Аллы.

   -- Аллы нет? -- спросил Юрий, надеющийся на обратное.

   -- Нет, -- безразлично отозвался тот. -- И вчера не было и поза-поза-вчера. Так что домой к ней лучше не звонить. Где эта дрянь шляется, хрен её разберёт. У неё... -- Юрий выключил свой сотовый. Он, конечно, хотел попросить этого человека выбирать выражения, но вспомнил о том, что в руках у него не трубка телефона-автомата, с которой можно разговаривать хоть целый день, а потом спьяну разбить её о стену, вывернуть телефонный аппарат, упасть рядом и проспать двое суток.

   Давненько уже в Юриной голове сформировалась мечта, жениться на редакторше или писательнице. И он просто-таки лелеял эту мечту; с каждым месяцем всё сильнее и сильнее разрасталось в нём желание найти пару себе-сапогу. Но разве мог он догадываться, что так легко и просто повстречает он "собственное зеркальное отражение" (если пол не принимать во внимание). Но почему она и словом не обмолвилась о своём хобби, ответив только на его вопрос о её увлечениях, что любит делать людям приятное. Стало быть, она любит преподносить людям сюрпризы?... Ну что ж, неплохой она им двоим с Динамой сюрприз преподнесла. Оставалось только, либо дождаться её звонка, либо случайно повстречать её где-нибудь на улице, потому что по себе Юра знал, что если кого-то или что-то специально начнёшь где-нибудь отыскивать (невесть где), то 2-3 процента тебе остаётся для положительных результатов поиска.

   Но пока он решил попробовать написать рассказ про своего бешенного медведя... Другими словами, убить время. И сразу, как на дисплее напечаталось "МЕДВЕДЬ" (так он решил на этот раз назвать свой рассказ), "моторола" запикала.

   -- Алла? -- тут же подскочил он с места, сам не зная, почему.

   -- Дерьмо на лопате! -- ответил ему грубый мужской голос. -- Надень гандон на свою Аллу.

   Чёрт возьми, кто это ещё?! - Если продравший две минуты назад глаза с бодуна Аллин отчим решил согнать на нём свой психоз, то это просто невозможно: Алла не даст ему ничей номер телефона - не друга не врага (если и даст, то его долго уговаривать придётся). Так кто же это всё-таки?...

   И Юрий не упустил возможность поинтересоваться:

   -- Это кто? -- спросил он чисто из любопытства.

   -- Тупым быть проще, чем догадаться, -- ответил ему грубый голос.

   -- Это ты о себе? -- полюбопытствовал Юрий.

   -- Нет, это я о твоей чувихе, Алле, -- донёсся ему ответ. -- Хотелось бы тебе с ней встретиться ещё раз?... Ещё бы! -- Говорил голос, усмехаясь, в то время как у Юрия не всё укладывалось в голове и от этого не хватало запаса речи. -- Значит так, слухай сюды, если хочешь повидаться с ней, выйди на улицу, набери на телефонном автомате шесть шестёрок и мы с тобой обсудим детали. А сейчас я вешаю трубку. Добряк?