– Господин посол, – произнес Хеффер. – Известно ли вам, что сегодня утром шесть крейсеров Ниду практически одновременно ушли в нуль-пространство?

– В самом деле? – вежливо спросил Нарф-вин-Гетаг.

– Это необычное происшествие. И момент для него выбран весьма провокационный, учитывая поданный вами иск, – сказал Хеффер. – Разрушение многолетней дружбы между нашими народами из-за одного лица представляется мне действием, несообразным причине, господин посол.

– Не могу выразить всю радость, которые вызывают во мне эти ваши слова, господин министр, – сказал Нарф-вин-Гетаг, поднимаясь. – Надеюсь, что испытываемые вами чувства означают в конечном итоге решимость вернуть нам нашу заблудшую овечка, чтобы мы могли двигаться дальше, не подвергая опасности нашу долгую и близкую дружбу. Тем временем, впрочем, и исключительно в виде предосторожности, наши иски будут оставаться в силе. Учитывая крайнюю важность вопроса времени, я полагаю, что слушания начнутся... собственно, не удивлюсь, если предварительное слушание состоится менее, чем через сутки. Таким образом, я оставлю вас, чтобы вы могли к нему подготовиться. Господин министр, мистер Джавна. Доброго дня.

– «Венецианский купец»? – спросил Джавна, когда Нарф-вин-Гетаг покинул кабинет.

– Слушал курс драматургии в колледже, – сказал Хеффер. – Можешь меня засудить. И скажи мне, что ты знаешь, где эта женщина.

– Я знаю, что она была с Гарри в «Арлингтон Молле» вчера вечером, – сказал Джавна.

– Ах да, «Арлингтон Молл», – сказал Хеффер. – Как раз вспомнил, что собирался поделиться с тобой восторгом, который испытываешь, когда в твои двери принимаются ломиться полиция округа Арлингтон, ФБР США, ФБР ОНЗ и Агентство Безопасности аэропорта округа Колумбия, желая узнать, почему сотрудник МИДа участвовал в перестрелке в общественном месте. Это если не упоминать все средства массовой информации от Бостона до Майами.

– Уверен, что ее начали другие парни, – сказал Джавна.

– Это не смешно, Бен, – сказал Хеффер. – И с каждой минутой становится все менее смешно. Ты сказал, что этот Крик сможет провернуть все по-тихому. Стрельба в "Арлингтон Молле" с трупами – это не по-тихому.

– Все свидетели подтверждают, что Гарри не начинал стрельбы, – сказал Джавна. – Что бы там не произошло, он защищал Робин Бейкер. Он работал по-тихому. Во всем виноваты те, кто действуют против нас.

– Ты понятия не имеешь, где он сейчас. Где сейчас они, – сказал Хеффер.

– Нет, – сказал Джавна. – Я написал ему вчера, что он должен залечь на дно и не шевелиться, пока я за ним не пришлю.

– Что ж, попытайся найти его прямо сейчас, если у тебя нет более важных дел, – сказал Хеффер.

Джавна достал коммуникатор и попытался дозвониться.

– Ничего не выходит. Система говорит, что его коммуникатор вне зоны доступа, а домашний номер не отвечает. Не исключено, что все его оборудование конфисковано полицией.

– Никаких сообщений? – спросил Хеффер.

– Я проверю, – сказал Джавна.

Секретарша Хеффера вошла в комнату с голубым листком в руке и вручила его министру.

– Повестка в суд, – сказал Хеффер. – С утреца, по росе, в восемь сорок пять. Я хочу, чтобы этим занялся ты, Бен. Пора тебе размять свои юридические мышцы. Накопай все, что сможешь, по этому прецеденту, а потом зарой в нем ящерицу. «Хаммурапи», мать его.

– Странно, – сказал Джавна, глядя на коммуникатор.

– Что такое?

– Только что пришло текстовое сообщение от Дейва Фиппса из Министерства обороны, – сказал Джавна. – Он хочет пообедать вместе и поболтать «о нашем общем друге».

– А у вас нет общих друзей? – спросил Хеффер.

– Я стараюсь не иметь общих друзей с такими, как он, – сказал Джавна.

– Тебе следует с ним пообедать, – сказал Хеффер.

– Да, следует, – согласился Джавна. – И запастись средством от изжоги.

* * * * *

– Вот, пожалуйста, – сказал Дейв Фиппс и передал Джавне его хот-дог.

– Спасибо, – сказал Джавна. – Ты знаешь, Дейв, Министерство обороны закупает молотки и сиденья для унитазов на сотни тысяч. Казалось бы, ты мог бы себе позволить нечто большее, чем хот-дог с лотка на Молле.

– Да ну что ты, – сказал Фиппс. – Все деньги уходят на сидушки и молотки. И вообще это не Пентагон угощает тебя сегодня обедом, а я.

– Что ж, в таком случае, это угощение достойно короля, – сказал Джавна.

– Чертовски верно, – сказал Фиппс, забирая свой хот-дог у лоточника и расплачиваясь наличными. – Ты вкушаешь хот-дог из «Бизонокабана Кингстона», Джавна. Никаких рубленных свиных сфинктеров! И любые приправы, какие пожелаешь. Я даже газировку тебе возьму.

– Охренеть, Дейв, – сказал Джавна. – Продолжай в том же духе, и пойдут слухи, что мы влюблены.

– Это вряд ли, – сказал Фиппс, забирая сдачу и прихватывая две «Коки». – Пойдем присядем. Они сели на скамью и некоторые время ели в молчании, глядя на бегунов, трусящих по Моллу.

– Отличная собачатина, – произес Фиппс через минуту.

– Никаких сфинктеров, – согласился Джавна.

– Слышал прикольную историю про бизонокабана, – сказал Фиппс. – Мне ее рассказывал один из кингстонских поставщиков Пентагона. Он говорил, что когда «Бизонокабан» вышел на рынок, имели место раввинистические дебаты, могут ли его есть евреи.

– Это же свинина, – сказал Джавна. – По крайней мере, частично. Разве не так?

– В этом и заключался вопрос. Тора запрещает есть мясо животных с раздвоенными копытами, но кто-то заметил, что с чисто технической точки зрения бизонокабанятина не является мясом животного с копытами, и более того – вообще не является мясом животного. Это мясо получено путем сплайсинга и секвенирования ДНК, подкрученной так, чтобы производить мускульную ткань в баках. Одна часть этого ДНК принадлежала животному с раздвоенными копытами, другая – нет, и поскольку такого животного, как бизонокабан, никогда не существовало, никто не может знать наверняка, раздвоенные у него копыта или нет.

– Они могли бы просто посмотреть на корпоративного маскота, – сказал Джавна.

– Они и смотрели, – сказал Фиппс. – Но это им не помогло. Он носит ботинки.

– Поразительно, – сказал Джавна. – И что же решили в итоге?

– Ничего не решили, – сказал Фиппс. – В конце концов один рабби указал, что поскольку Тора молчит по поводу сплайсинга ДНК, то все это не более чем спекуляции. Своего рода еврейский эквивалент спора о количестве ангелов, способных сплясать на кончике иглы. Поэтому вопрос заключался не в том, происходит ли мясо от животного с раздвоенными копытами или нет, а в том, почему они вообще об этом спорят.

– Умный человек, – сказал Джавна.

– Ну, – сказал Фиппс. – Он же раввин.

– Имеет ли эта история какое-то отношение к нашей ситуации, – спросил Джавна, – или это просто застольная болтовня?

– У меня есть одна идея, и я хочу, чтобы ты сказал, что о ней думаешь, – произнес Фиппс. – Давай прикинемся, будто мы на одной стороне и поговорим так, как будто хотим продержаться на своих должностях дольше, чем до конца недели. Что скажешь?

– Думаю, это сногсшибательная идея, – сказал Джавна. – Начинай.

– В последнюю пару дней ты мог заметить некоторые трудности, сопутствующие тебе в решении одной задачи, над которым ты работаешь, – сказал Фиппс.

– Когда ты об этом заговорил, я, пожалуй, действительно что-то такое начал припоминать, – сказал Джавна.

– Мне кажется, что начиная с этого момента ты начнешь замечать, что все эти затруднения рассасываются, – сказал Фиппс. – И прежде чем ты спросишь, давай просто скажем, что если поначалу в Министерстве обороны считали, что ваш провал в решении этой задачи отвечает нашим стратегическим интересам, то в последние несколько часов ситуация решительно изменилась.

– Ты имеешь в виду, что шесть нидских крейсеров, которые вдруг одновременно прыгнули в нуль-пространство, прищемили яйца и вам, – сказал Джавна.