Когда этот же свин, прокусывая зелёную чешую, с хрюканьем выгрызал плоть монстра, Виктор надеялся, что всё же сможет спастись. Но... всякая надежда имеет право зарождаться в сердце отчаявшегося. Да только такая надежда быстро меркнет, обрекая на ещё большие мучения.
Свинтус, доказав, что он и теперь в офисе главный и самый страшный, отшвырнул монстра с вырванными кусками плоти в сторону. А после, с окровавленной мордой, красными от перенапряжения обвисшими щеками, зашагал в сторону Виктора. Всё его жирное тело сотрясалось и перетекало от каждого шага. Короткие лапки были почти незаметны под всей этой жирной тушей.
Каким-то чудом Виктор вспомнил о флаконе со странной жидкостью, которую ему дал доктор. Флаконе, содержимое которого нужно было вылить на кожу, если станет невыразимо страшно... Странная догадка посетила мужчину:
"Доктор знал... значит, это всё не на самом деле... значит, если вылить ту жидкость... то всё будет как прежде!"
Чувствуя, что спасение близко, ощущая прикосновение твёрдой и не пустой надежды, Виктор быстро отломил горлышко флакончика, а после вылил на руку чёрную, зловонную жидкость.
И свинья-босс, и все прочие монстры замерли на месте, как были, вытаращившись на человека. Он застонал от жгучей боли, а спустя пару мгновение и заорал. Так нестерпимо вгрызалась эта боль...
На глаза накатили слёзы. И мутными глазами, не веря увиденному, Виктор пытался разглядеть, что же там движется на его руке? Скрипя зубами и пересиливая боль, которая, казалось, уже выдирала ему жилы, пригляделся к странной кляксе, ползшей по его руке, - черный червяк, возникший из странной жидкости, пытался выгрызть себе дом в его руке.
Вместо паники или страха мужчину накрыло необычным, странным холодом. Этот холод быстро растекался по всему телу. И боль, и беспокойства теряли свою значимость. Всё, что его волновало, переставало существовать. Только он и холод... холод и спокойствие имели значение, - всё остальное не более чем ненужное и лишнее.
Как во сне, спустя пару минут, Виктор потерял контроль над телом. Словно кто-то другой занял управление, а его выкинул, предоставив право быть безучастным, не способным на что-либо повлиять, наблюдателем.
Выронив из левой руки пустой флакончик, тело само собой схватило чёрного червя. От одного прикосновения вновь прострелило болью. Но тело не беспокоилось о таких пустяках. Оно делало то, что было необходимо. Червь, который успел вгрызться в плоть, как пиявка, не желал отпускать жертву... но тело не знало, ни боли, ни сожалений - пусть и с усилием, но вырвало из правой руки паразита, а после, стиснув зубы, раздавило это причудливое создание меж двух пальцев.
Рана, оставшаяся после пиявки, потемнела, - кожа вокруг стала синюшной. Как при тяжёлом воспалении. Но, ни крови, ни сукровицы не было. Открытая рана, из которой даже не думала сочиться кровь. Сама же рука, без каких-либо ощущений, покрывалась чешуёй. Черной и крепкой чешуёй. Ногти обращались в хищные, длинные и крепкие когти. А холод, с которого все перемены в теле и начались, совсем завладел организмом.
- Как только смелости хватило? - равнодушно и спокойно сказало человеческое тело.
Как и во сне, Виктор мог наблюдать глазами тела. Мог чувствовать то же самое, что и тело. Но, ни на что больше оказался не способен. И он увидел, как тело окинуло взглядом офис.
Боров, стоявший рядом, что-то хрюкнул. Робко так, неожиданно мягко и приглушённо. А тело перевело взгляд и уставилось на дрожащую, огромную тушу. Тело Виктора изменилось совсем немного. Он не вырос, не разросся в плечах. Но одного взгляда на свинтуса хватило, чтобы тот опустил взгляд в пол и склонился в подобострастном поклоне.
- Как ты, жалкая тварь, смеешь ко мне обращаться? - коротко ответило тело. Спокойно и ровно. Но этого хватило, чтобы свинья грузно повалилась на пол.
Тело ещё раз взглянуло в сторону офисных монстров, которые прежде только замерли. Но шумная оргия не просто остановилась, она прекратилась. А эти твари, которые прежде не обращали внимания на человека, вжимались в стены.
Свинтус, на которого не смотрело тело, попытался извиниться на человеческом. Явно усердствовал. Но его старания оказалось недостаточно. В его извинениях слышалось свиное похрюкивание. Тело вновь посмотрело на борова. Свинья так жалобно глядела на человека, прижимая к ужасно обвисшей груди копыта.
- Не припомню, чтобы в первый раз тебе разрешал говорить, - также спокойно и ровно, как прежде, заговорило тело. - Кажется, меня здесь не воспринимают всерьёз... что же, вы сами определили свою судьбу.
Последнее, что удалось запомнить Виктору, было то чувство великой силы. Силы, перед которой дрожали монстры, собравшиеся в офисе. Как эти монстры, совсем недавно бывшие суровыми властителями и хищниками, дрожали от страха. И то чувство царственной непоколебимости. Абсолютное спокойствие. Холод тела и ума.
Глава 9
