В уме оживало краткое мгновение, когда он заглянул внутрь мельницы. Виктор тоже видел то воспоминание. Девушка, с безвольно раскинутыми руками, лежащая на полу. Монстр, нависающий над ней и длинными когтистыми лапами вырывавший из её живота органы... громко чавкающий, мохнатый монстр. И платье, которое пропиталось кровью... кровью, что текла по каменному полу.

  Молодой человек в какой-то момент не совладал с собой. Бросился бежать, что было сил. Бежал, как никогда прежде. Жадно хватая воздух и толкая целый мир ногами. Бежал, как заяц бежит от пожара. Но всё же умудрялся совладать с желанием орать. Сдерживался, пока не приблизился к деревне и не понял, что опоздал.

  Ноги безвольно подкосились, когда он увидел немногочисленных мохнатых, двухметровых отродий, шнырявших от дома к дому. И молодой человек, и Виктор понимали, - они просто истребляют людей, чтобы после, когда не кому будет оказать сопротивление, полакомиться ещё свежим и горячим мясом.

  Юнец понимал, чего ему будет стоить крик. Понимал, что умрёт. Но так же ясно, как чувствовал страх, он понимал, что если не привлечёт к себе всеобщее внимание, если не даст крестьянам время, то те просто будут истреблены в считанные минуты.

  "И ведь мужчины, - думал Виктор, - ещё не вернулись домой!"

  Да, шансов на спасение у мальчишек, девушек и женщин было не много... но они могли выиграть необходимые крохи времени... они могли выжить. И молодой человек, не смотря на ужас происходящего, явно понимал, что на одной чаше весов его жизнь, а на другой жизни сотен односельчан. Сложный выбор нужно было сделать в мгновение, - нельзя было медлить. И выбор был сделан.

  - Берегись! - заорал молодой человек, дрогнувшим голосом. - Лесные уродцы! Они здесь! Вооружайся все, кто может! - а после, чтобы наверняка все услышали, юнец громко-громко засвистел, сунув в рот два пальца. Его свист пронёсся над всем селом. И крик, ставший неожиданно твёрдым голос, пронёсся над крышами домов. - К бою! Уродцы у наших дверей!

  "Уродцы" не стали терпеть подобного. Сразу несколько особей бросились в сторону молодого человека, у которого ничего не было, кроме голых рук. А он всё кричал и свистел, понимая, что обречён.

  И даже когда огромная образина подскочила к нему, когда крупная, в разы больше людской, лапа опускалась на него, юнец продолжал свистеть. Когти сделали своё страшное дело. И Виктор, чувствуя, как из тела утекает кровь, чувствуя боль, ощущал небывалую гордость и счастье. Умирая, юнец был счастлив, что смог дать другим шанс на выживание.

  Глава 8

  Пробуждение было резким, неприятным и вместе с тем чересчур болезненным. Да, Виктор уже падал с кровати. Но в отличие от прошлого, недавнего случая, мужчину не только вырвало и скрутило от боли, - из страшных ран на ключицы текла вязкая и тёмная кровь.

  Виктор не имел ни малейших сил прекратить рвавшийся из него поток рвоты, - особенно скверно пахнущей. Не мог ничего поделать с ранами, с глубокими и рваными разрезами, словно его когтистой лапой ударил крупный хищник. Кости были целы, но кожа и плоть... весь удар пришёлся именно на них.

  До самого утра он лежал на полу, в зловонной луже из рвоты и крови. Оказался пленником своей слабости и бессилия. Был прикованным к пограничью меж миром явным и забытьём. Стал лишним и ненужным разом в обоих мирах. Ничего не мог сделать или изменить, да и укрыться в грёзах не получалось. Но боль и отвращение не покидали его, а уж про мрачные фантазии, врывавшиеся в привычный мир, и говорить не приходилось.

  Опять Виктор чувствовал присутствие других. Тех, кому не место в его мире. Тем, кто каким-то образом пробирался из мира вечной ночи. Их присутствие сопровождалось явственной атмосферой страха и ужаса. Голоса... неотвязные, цепкие голоса, сверлили в уме человека пугающим осознанием, что от этих тварей нет и не будет спасения. Угрозы мучительной смерти, рассказываемые шёпотками, вгрызались иглами в сердце и ум человека:

  - Оторвать ему его поганый язык! - шептал один из голосов.

  - Вырвать ему глаза, - подхватывал другой, - они не свежие, но вкусные!

  - Оторвать нос! - вклинился третий голос. - Пробить там камнем кость и выцарапать мягкий, сочный мозг!

  А Виктор не мог даже просто ответить, пусть даже шёпотом, - только и делал, что мысленно кричал:

  - Отстаньте! Проваливайте прочь! Убирайтесь!

  Но голоса не унимались и продолжали свои перешёптывания:

  - Вскрыть нутро! Вскрыть его слабое и мягкое нутро!

  - Там трепещет сердце, мягкое, сочное, нежное сердце!

  - Вырвать желудок, заставить его самого съесть гнилостную часть своего тела!